Читать книгу "Когда зацветет абелия - Ирина Лакина"

– Вы подозреваете графа Конте в подмене? – излишне громко воскликнула я, чем привлекла внимание нескольких рыбаков, пивших вино за соседним столом, и хозяина, который возился с тестом.

Поняв свою оплошность, я наклонилась чуть ближе к герцогу и повторила свой вопрос уже шепотом:

– Вы считаете, что граф выдал за свою дочь простую крестьянку? Я правильно поняла вас, герцог?

– А мне стоит так думать?

– Если у меня амнезия, это еще не значит, что я подсадная утка, – обиженно фыркнула я, насупив нос и нахмурив брови.

– Вот. Воспитанная дочь гранда никогда не позволила бы себе подобных выражений, – со смехом констатировал Альваро, а затем отпил из своей кружки вина.

– Меня похитили иезуиты и держали в плену, скрывали мое происхождение, пытали, – начала я оправдываться, вспомнив байки птичницы Матильды, – каким-то чудом мне удалось сбежать, и ноги сами принесли меня в отцовский лес, где меня и нашли его старые слуги. Меня узнали, герцог? Узнали!

– Хорошо-хорошо, – он поднял в примирительном жесте руки вверх, но все же продолжал ехидно улыбаться, – пусть будет так, дорогая графиня! Несчастные братья-иезуиты, конечно, сейчас дружно икают, но тем лучше для меня. Ведь попадись вы в лапы учителей этикета, словесности, музицирования и прочих светских наук – с вами было бы нестерпимо скучно.

Я не успела ничего ему ответить, потому как за спиной скрипнула входная дверь и в таверну ворвались потоки холодного влажного воздуха, которые едва не загасили огонь в печи.

– Закрывай скорее дверь, дубина! – заревел хозяин таверны на вошедшего внутрь.

– Прости, Жозе! Ветер такой силы, что дверь удержит не всякий, – начал оправдываться вошедший, в котором я узнала того самого сгорбленного мужлана из свиты герцога.

– Ну что там? – спросил Альваро, который встал из-за стола, как только увидел своего подручного. – Перегрузили?

– Да, ваше сиятельство! Товар в повозках. Если вы даете добро – можем трогаться в обратный путь.

– Добро, – ответил герцог, махнув рукой.

Мужчина вышел на улицу, и до меня донесся его зычный голос, который призывал своих собраться к повозкам.

– Сеньорита, – обратился он уже ко мне, – если вы закончили трапезу, позвольте проводить вас в экипаж.

Не знаю отчего, но мне вдруг стало стыдно. Я опять была вынуждена сдаться этому мужчине и согласиться на его предложение сопроводить меня до монастыря августинок, который располагался по пути в его владения. Надо сказать, я выдохнула с облегчением, узнав, что капитан корабля, на котором я должна была уплыть, категорически отказался принимать на борт женщину, да еще и уведенную из-под носа у короля. Думается мне, Альваро нарочно рассказал ему всю правду, приукрасив ее такими прозрачными намеками, что бравый морской волк не на шутку разволновался, опасаясь королевской мести за сокрытие экс-невесты. Я слышала, как он кричал, что галеры Филиппа IV бороздят залив денно и нощно и избежать встречи с ними совершенно невозможно.

Но сейчас, когда передо мной вновь оказалась протянутая герцогом ладонь, мне опять стало стыдно. Почему я не могу отказаться от него? Почему меня влечет этот странный человек? Почему я послушно следую за ним, хотя дала себе обещание при первой же возможности улизнуть? И что еще мне придумать, чтобы остаться рядом с ним и после визита к благочестивым сестрам-августинкам и при этом не потерять своего лица?

Почву под ногами выбивал как раз последний вопрос. Как бы трудно мне ни было признаться самой себе в этом, но я вовсе не собиралась покидать герцога, несмотря на все отговорки и самообман. Он манил меня, завораживал, держал «на привязи» одним только своим существованием. Мне ужасно хотелось разгадать его тайну.

– Благодарю, – выдохнула я, подавая ему руку.

Он был так близко, что хотелось прижаться к нему, почувствовать его плечо, ощутить его тепло. И, словно прочитав мои мысли, герцог притянул меня к себе, накинув на меня часть своего широкого плаща.

– Чтобы вы не промокли вновь, – пояснил он подобную дерзость, хотя по его глазам я видела, что он готов в любую секунду отпустить меня, если подобный жест покажется мне слишком фривольным.

– Вы очень любезны, – проблеяла я, как последняя овечка, не в силах угомонить разбушевавшиеся внутри меня гормоны. Еще немного, и я начну улыбаться, как дурочка с переулочка.

Страшно было подумать, но факты говорили сами за себя – на меня медленно, но верно надвигалась самая настоящая влюбленность. Абсолютно идиотская, глупая, ничем не объяснимая, потому как я даже лица своего спасителя не видела, однако совершенно реальная. И оттого я злилась на себя еще сильнее. Угораздило же!

Герцог бросил на стол деньги за еду и вино и громко прокричал хозяину таверны «спасибо», а затем вывел меня на улицу.

На этот раз мне не пришлось проделывать долгий путь под порывами ветра и шквалом воды. Кучер подогнал карету прямо ко входу в таверну, расположенную у дальней пристани порта.

– Я надеюсь, вы не станете рисковать здоровьем, дабы обеспечить мне излишний комфорт? – заволновалась я за герцога, когда он открыл мне дверцу кареты.

Мужчина улыбнулся. Моя забота польстила ему.

– Вы начали за меня переживать? Уже что-то… – ответил он, закрывая дверцу.

Мне ничего не оставалось, как высунуться в окно и рассерженно крикнуть:

– Ну и пожалуйста! Если подхватите простуду – я не виновата!

Я с раздражением откинулась на мягкие подушки, которые кучер заблаговременно просушил и прогрел на печи в таверне, и скрестила от злости руки на груди. Этот хромой издевается надо мной, играет со мной в кошки-мышки. Чего он хочет добиться своим геройством? На улице настоящий ураган, а он изображает из себя смельчака, которому не страшны ни пневмония, ни ангина.

Спустя несколько минут любопытство взяло верх над злостью, и я вновь высунула в окошко нос, чтобы посмотреть – как идут приготовления к отправке в обратный путь.

Альваро стоял возле одной из повозок и что-то объяснял погонщику, активно жестикулируя и указывая на мотки парусины, которые лежали прямо на земле. Несколько человек подбежали к повозке и принялись разматывать парусину, а затем стащили промокшую мешковину, укрывавшую груз, и вместо нее натянули плотную брезентовую ткань.

Мне показалось, что на телеге друг на друга ряд за рядом были сложены небольшие мешки. Что же было в этих мешках? Любопытство съедало меня изнутри. Так и подмывало выйти и посмотреть, что же в этих мешках? В том, что торгует герцог вовсе не пшеницей, я уже успела убедиться. Но что он получил в обмен на шерсть и золото? Порох? Оружие? Драгоценности?

Я задумалась и не заметила, что первые две повозки уже повернули на дорогу, выводящую наверх к плато, с которого мы спустились, и опомнилась только тогда, когда кучер громко закричал «Но-о-о!». Карета дернулась и медленно поползла вперед по вязкой от воды дороге. Неожиданно возле окна возникла фигура всадника. Это был герцог, которого я узнала по его плащу.