Читать книгу "Записки реаниматолога - Владимир Шпинев"

Пригласили пациента, он улегся на стол, с поднятыми в разные стороны ногами, под зад положили высокий сложенный валик, вся масса жира залезла на грудь и сдавила мужика.

— Убирайте валик.

— Но ведь хирургу будет неудобно.

— Переживет, с ним будет неудобно пациенту дышать.

Валик убрали, больной выровнялся по уровню горизонта, ноги закинуты на держалки, как на гинекологическом кресле. Воткнули кислородные катетеры в носовые ходы. Позвали хирурга.

Вот правильно говорят, что когда доктор полностью подготовится ко всяким неожиданностям, анестезиолог поспорил с хирургом, то они (неприятности) обходят его стороной. Так и здесь. Очень медленное введение препарата, легкое отключение, вообще не дало негативного влияния на дыхание. Доктор широко иссек свищевые ходы, убрал гнойник и убыл на прием в поликлинику.

Я же дождался пробуждения, помог пациенту перебраться на каталку, с час понаблюдал, убедился, что послеоперационный период идет без осложнений. На всякий случай сделали ЭКГ, она даже лучше стала, ишемия ушла. Ну думаю — усе окей.

Через час зашел в палату, вроде все хорошо, да обратил внимание, что одеяло в пятнах крови, поднял, а там пипец — больной лежит в луже собственной крови, скоро через койку польется.

Вызвал хирурга. Поставили вторую вену, разморозили плазму, прокапали гемостатические препараты, холод на рану. Кровотечение потихоньку, потихоньку пошло на убыль, а потом и вовсе остановилось.

К вечеру больной уже запросил поесть, попить пива и во всю кидал шутки. Гемоглобин значительно просел, но не запредельно.

Вот, казалось бы, не очень сложная операция, а бывают и такие осложнения, где их и не ждали…

Врач и друг

Вы когда-нибудь провожали своих друзей так, как будто в последний раз? Мы общались с самого института, не один литр водки выпили и натворили всяких плохих дел столько, сколько хватит на целую жизнь. А потом мы вместе проработали двенадцать лет в одном отделении.

Его бросила жена, он безумно любит сына (но он слишком мал, чтобы понять, что происходит), изредка он с ним видится. У него фактически больше никого не осталось (родители умерли, братьев, сестер нет), он часто в последнее время был в глубокой депрессии. Ему остопиздела работа, нет, он лечил, хорошо лечил, многие ему благодарны, но он зарюхался в бумажной работе. Я как не приду, так он все время пишет истории, еще он часто оставался по вечерам, и ночью он печатал, а утром шел в операционную и исправлял то, чего природа исправить не могла. Он уролог, я считаю — хороший уролог.

Но он устал. Хроническая усталость и постоянная нехватка денег сделали свое дело. Он ушел в армию, будет обычным врачом части.

Что-то много в последнее время врачей уходит кто куда. Но как сказал один глав врач: «Нет врача — нет проблемы».

Не, так-то мы будем в одном городе работать, так что он не умер, и мы не потеряемся.

Но по опыту — жизнь крутится быстро, армия затягивает и перемалывает людей. Жаль, что он ушел. В следующее дежурство я его уже не увижу. Мы лишь пожали друг другу руки, и я ему презентовал свой только-только сделанный вискарь. Пусть удача соблаговолит ему…

Отобедал

Приехал к другу, увиделись не сразу, долгая дорога стимулировали к поиску пропитания.

Решил зайти в кафешку. Выглядела она достаточно обшарпанной, но по моим воспоминаниям там раньше достаточно хорошо готовили обеды.

Название кафешки наводило на мысль, что там должны были кормить мидиями, омарами, вкусной рыбой. «Прибой», так называется заведение. Но меню было самым обычным, без изысков, хотя надо сказать, рыбу они готовили неплохо, но я в этот раз выбрал окрошку, отбивную с картофелем и блинчики с чаем. За все вот это отдал всего лишь сто шестьдесят семь рублей.

Выбранный мною столик располагался под телевизором, который вещал нечто, на что я сразу не обратил внимание, очень хотелось есть, да и усталость давала знать, а еще мягкий диванчик, где утонула моя пятая точка, располагал больше к медитации, нежели к изучению мелочей.

Принесли окрошку, ну прям как домашняя, давно я не кушал летний супчик, в животе приятно заурчало, я осмысленно ложку за ложкой поглощал пищу. В голове роились приятные мысли, отпуск, все больные остались позади, и тут, как гром в голове прогремело:

— Давление низкое, семьдесят на сорок, идет поддержка дофамином…

Б**, я в этот момент чуть не подавился кусочком редиса, или это был огурец? Да не важно, я закашлялся.

Шел какой-то медицинский сериал, мне жутко захотелось пересесть, но все столики с диванчиками были заняты. Мне невольно пришлось дальше созерцать фильм, а дело было в операционной. Я мало что понял из анамнеза, но вроде ткнули мужика ножом, на операционном столе лежит здоровенный детина, с запредельно низким давлением и канючит:

— Телефон, дайте мне телефон, там моему соседу совсем плохо!

Я бы в реальности, расценил бы его состояние как крайне тяжелое, что если у него давление на дофамине 70 / 40 мм рт. ст., то без него у него вообще не было давления, вот это вот про телефон — ну явные признаки церебральной недостаточности. Его нужно срочно спасать, переводить на управляемую вентиляцию легких, ставить два центральных катетера и лить рекой растворы. А знаете, что сделали медики? Б**, надо воткнуть отвертку в голову режиссеру! Медики, вместо того, чтобы интенсивно лечить, дают телефон умирающему. Тот пытается дозвониться, у него ничего не получилось, и в результате во время операции пациент отдает душу богу. Врач, потрясенный смертью, начинает наматывать сопли на кулак.

Блин, вы извините за мои возлияния, просто мне испортили обед, вот я и брюзжу…

Мои пара суток

Вернувшись с суток, быстро покидав вещички, я с двумя коллегами и их детьми двинул на карьер, на рыбалку, так сказать. Нет, мы поймали штук двадцать большеротов, сварили ушицы, нажарили сосисок, запекли картошки на углях, попили алкоголь моего и не только производства. Здорово так отдохнул, правда чуток приболел к утру.

Рано утром торопился домой. Моя старшая дочка закончила четвертый класс. Уже четыре года минуло, так быстро. Умница дочка порадовала папу своими успехами. За успеваемость получила грамоту и благодарность нам, приятно прям.