Читать книгу "Сад чудовищ - Джеффри Дивер"

Хотя не каждого.

– Я хочу помочь, но уже рассказал все полицейскому. Видел я немного. – Свидетель замолчал.

– Хорошо, хорошо, расскажите о том, что вы видели, – нетерпеливо махнул пухлой рукой Коль.

– Да, герр инспектор. Я мыл подвальную лестницу в сорок восьмом доме. Вон там. – Мужчина показал на дом за проулком. – Как видите, я был ниже уровня тротуара. Мне показалось, я услышал хлопок в карбюраторе.

Коль аж крякнул. С тридцать третьего года только идиоты думают о хлопках в карбюраторе. Теперь все думают о пулях.

– Я решил, что ничего страшного, и стал мыть дальше. – В доказательство мужчина продемонстрировал влажные брюки и рубашку. – Минут через десять раздался свист.

– Свист? Свист полицейского?

– Нет, герр инспектор, свистели не в свисток, а сквозь зубы. Очень громко. Я поднял голову и увидел, как из проулка выходит мужчина. Свистел он, чтобы поймать такси. Машина притормозила напротив сорок восьмого дома, и я услышал, как тот человек просит отвезти его к ресторану «Летний сад».

«Свист, как странно, – подумал Коль. – Свистом подзывают собак и лошадей, а таксист мог оскорбиться. В Германии все профессии в почете. Так подозрительный тип – иностранец? Или просто грубиян?»

Он записал услышанное в блокнот и для проформы спросил:

– Номер такси?

– Не помню, герр инспектор, – был ожидаемый ответ.

– «Летний сад» – название расхожее. Который именно ресторан?

– Кажется, я слышал, что на Розенталерштрассе.

Коль кивнул, радуясь, что так много узнал уже на раннем этапе расследования.

– Так, быстро… Опишите того мужчину.

– Герр инспектор, я же стоял под лестницей. Того мужчину я видел со спины, когда он такси останавливал. Ростом он за два метра. Крупный, но не толстый. Еще у него акцент.

– Какой акцент? Как у жителя другого района Германии? Как у иностранца?

– Вроде как у южан. Хотя у меня брат в Мюнхене, и он говорит иначе.

– Значит, как у иностранца? Их тут сейчас много. Олимпиада же.

– Не знаю, герр инспектор. Я всю жизнь живу в Берлине. За границей бывал лишь раз. – Мужчина показал на безжизненную руку.

– Кожаная сумка у того человека была?

– По-моему, да.

– Вот откуда кожаные чешуйки, – сказал Коль Янссену, а у свидетеля спросил: – Лица вы не видели?

– Нет, герр инспектор, как и говорил.

Коль понизил голос:

– А если пообещаю не записывать ваше имя, чтобы больше никуда не вызывать, вспомните, как он выглядел?

– Честное слово, герр инспектор. Лица его я не видел.

– А возраст?

Свидетель покачал головой.

– Помню только, что он крупный, одет в легкий костюм… Боюсь, цвет я не разобрал… Ах да! У него была шляпа, как у министра авиации Геринга.

– Это какая?

– С узкими полями. Коричневая.

– Вот, ценная информация. – Коль оглядел уборщика с головы до ног. – Благодарю вас, можете идти.

– Хайль Гитлер! – с пафосом воскликнул мужчина и выбросил вперед руку. Вероятно, энтузиазм он хотел компенсировать тем, что салютовал левой рукой.

– Хайль! – рассеянно ответил инспектор, вернулся к трупу и вместе с Янссеном быстро собрал свои принадлежности. – К «Летнему саду», скорее!

Они зашагали обратно к машине. Вилли Коль смотрел себе под ноги и морщился. Даже баснословно дорогие кожаные ботинки и мягчайшая ягнячья шерсть почти не помогали его страдающим пальцам и сводам стоп. Булыжник – сущая пытка.

Шедший рядом Янссен внезапно сбавил шаг и шепнул:

– Гестапо!

Приунывший Коль поднял голову: к ним направлялся Петер Краусс в поношенном коричневом костюме и фетровой шляпе трилби в тон. Два его помощника, молодые люди, ровесники Янссена, держались поодаль.

Только не сейчас! В эту самую минуту подозреваемый может сидеть в ресторане, не догадываясь, что его выследили.

Краусс неторопливо шагал к инспекторам крипо. Министр пропаганды Геббельс постоянно направлял партийных фотографов снимать образцовых арийцев и их семьи, чтобы потом использовать в публикациях. Высокий стройный блондин Петер Краусс мог бы блистать на доброй сотне таких фото. Его, бывшего коллегу Коля, пригласили в гестапо благодаря опыту работы в отделе «1А» уголовной полиции, занимавшемся политическими преступлениями. Сразу после прихода к власти национал-социалистов отдел расформировали и превратили в гестапо. Как у многих пруссаков, в жилах Краусса текла скандинавская кровь с примесью славянской. Впрочем, в уголовной полиции болтали, что Краусс бросил их ради службы на Принц-Альбрехтштрассе лишь после того, как изменил имя: от Петра чересчур разило славянами.

Коль слышал, что Краусс – следователь методичный, хотя вместе им работать не доводилось. Инспектор вечно отказывался вести политические дела, а сейчас их крипо не поручали.

– Добрый день, Вилли! – поздоровался Краусс.

– Хайль! Петер, что привело тебя сюда?

Янссен кивнул, следователь гестапо ответил тем же и пояснил:

– Со мной связался по телефону наш босс.

«Неужели сам Генрих Гиммлер?» – подумал Коль.

Такое не исключалось. Ровно месяц назад Гиммлер взял все полицейские силы Германии под личный контроль и создал зипо, «полицию в штатском», объединяющую гестапо, крипо и знаменитую СД, разведывательное подразделение СС. Гиммлера только что назначили шефом немецкой полиции. Коль считал, что этот титул чересчур скромен для самого влиятельного правоохранителя на земле.

– Фюрер велел ему чистить город от скверны во время Олимпиады. Нам приказано расследовать все серьезные преступления в окрестностях стадиона, Олимпийской деревни и центра города, а также следить, чтобы виновных оперативно задерживали. А тут убийство в двух шагах от Тиргартена! – Краусс потрясенно зацокал языком.

Коль, не таясь, взглянул на часы: ему нужно в «Летний сад», и поскорее!

– Петер, боюсь, мне пора.

Следователь гестапо присел на корточки и внимательно осмотрел труп:

– В городе столько иностранных журналистов… Сложно их отслеживать и контролировать.

– Да-да, но…

– Преступление нужно раскрыть прежде, чем о нем станет известно. – Краусс поднялся и медленно обошел труп. – Личность убитого установлена?

– Пока не установлена: при нем нет удостоверения. Петер, скажи, СС или СА тут никак не замешаны?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Краусс и нахмурился. – А что?

– По пути сюда мы с Янссеном заметили куда больше патрулей, чем обычно. То и дело останавливают, документы проверяют. Нам ни о какой операции не сообщали.