Читать книгу "Охота на василиска - Евгения Пастернак"

По дороге в школу Ксю пыталась составить план на день. С кем нужно поговорить, о чем расспросить, что узнать. Ксюша придумала пять обязательных пунктов программы и чуть не проскочила мимо Антонины Романовны, которая медленно брела по дорожке.

— Ксения!

— Да!

Выглядела бывшая классная неважно. И вроде бы причесана как обычно, и даже накрашена. Но глаза красные, под глазами замазаны глубокие тени, плечи опущены, спина ссутулена.

— Вы плохо выглядите, Антонина Романовна, — невежливо сказала Ксюша.

У учительницы задрожали губы.

— Я не сплю, — тихо сказала она, — я не могу спать. Я все думаю, что могла спасти Диану, а… поленилась.

— Вряд ли, — отмахнулась Ксюша, — запретили бы вы им курить в этом туалете, они бы в другой пошли.

— Не в этом дело, — губы у Антонины Романовны задрожали еще сильнее, — Она же звонила мне. Спрашивала, как я себя чувствую. Я не поняла ничего, у меня голова немного болела, но она у меня часто болит. А ей, наверное, плохо было совсем. Она умерла через несколько часов.

Тут бывшую классную совсем развезло, и она начала по-детски всхлипывать.

— Меня уволили по статье, я больше в школе никогда работать не буду. Ну и хорошо, я бы все равно не смогла. Я вообще не знаю, за что меня в школу, я же ненавижу ее, я ее с детства ненавижу!

— Так зачем же вы учились в педе? — изумилась Ксюша.

— А куда мне еще? — зло ответила бывшая классная. — Не в уборщицы же идти… Хотя теперь, наверное, придется. Соломонычу хорошо, его на следующий день после увольнения на работу взяли. Говорят, чуть ли не дрались за него.

— Он очень хороший учитель, — сказала Ксюша.

— Везет ему просто, — отмахнулась Антонина Романовна и побрела к остановке.

Встреча с бывшей классной произвела на Ксюшу сильное впечатление. Вот так живешь-живешь, а потом узнаешь, что человек тебя ненавидит. И вообще всех ненавидит. Трудно сказать, что это огромное разочарование, в классе учительницу не сильно любили, но не ненавидели же! Жалели, скорее.

На первый урок Ксю опоздала, но оправдываться не пришлось — в кабинете истории стоял такой гам, что ее отсутствия не заметили. В очередной раз буянила мама Артема. Ксюша под шумок проскочила на свое место и прислушалась.

Сегодня Артемова мамаша уже не отрицала очевидного, но обвиняла всех подряд:

— Это вы виноваты, что Темочка стал употреблять! Вы все!

Историчка попыталась выпроводить маму из класса, но силы были не равны.

— Это ваша школа виновата! — кричала мама Артема. — Это вы тут не смотрите за детьми! У вас сплошные наркоманы учатся! А вы молчите! Я вам отдала здорового умного мальчика, а его тут довели! Вы его довели!

Учительница оттеснила маму к коридору, но та выдралась и обратилась к классу.

— Вы его заставили, я знаю! Он сам бы никогда… Он у меня никогда…

Тут мама разрыдалась, и историчке удалось вытолкать ее в коридор.

В классе повисла нехорошая тишина.

— А что с Артемом? — спросил кто-то.

— Вроде бы ничего страшного, — неуверенно сказала Катя, — просто дома сидит.

— Да лох он, — не отрываясь от смартфона, сказал Даник.

— Ты бы заткнулся, а? — взорвался Игорь. — Все же знают, что ты…

Даник ударил быстро и метко.

— Наркот! — просипел Игорь, ловя ртом воздух.

— Сам ты наркот, — отрезал Даник. — Я никого не заставляю. Сами бегают за мной и просят.

— Скорей бы ты скурился, гад.

— Я не скурюсь никогда, что я, идиот? Меня вообще не цепляет, могу бросить в любой момент. Только дебилы подсаживаются, потому что мозгов нет. Нормальные люди расслабляются, удовольствие получают. Правда, Ирюлик?

Ирюлик-Ира сдержанно кивнула.

— Просто товар надо брать проверенный, а не покупать всякую лабуду.

Но тут вернулась злая учительница, прикрикнула, дала внеплановую самостоятельную, и стало не до разговоров.

Этот скандал выбил у Ксюши из головы встречу с классной, вспомнила о ней только на большой перемене. Она пересказала разговор с Антониной Ире и Кате.

— Странно, — задумчиво протянула Катя. — Мне Дианка тоже звонила. И тоже спрашивала, как я себя чувствую.

— И мне! — сказала Ира. — Меня уже тошнило сильно, и я поговорить с ней не смогла. Но она звонила, помню. Я еще удивилась, откуда она знает, что меня тошнит. Я-то думала, что котлетой отравилась. Тогда еще думала, что котлетой.

— Может, — предположила Катя, — она всем подряд звонила?

Ксюша покачала головой. Ей Мышка не звонила, а ведь лучшая подруга…

— То есть получается, — сказала Ксюша, — что Диана уже тогда знала, что плохо ей от спайса, раз она обзванивала всех, кто курил. Интересно, Егору она звонила?

— А чего ему звонить, он не курил, она же у него из рук все выбила!

После этой Ириной реплики Ксюша осознала, что еще чуть-чуть, и она все поймет. Но как она ни пыталась сложить пазл усилием воли, у нее не получилось.

Возможно, просто времени не хватило, потому что началась биология, а ее вела завуч, которая сегодня тоже была не в духе… В общем, сосредоточиться не удалось. Следующим уроком стояла физика, но ее вел такой унылый практикант, что Ксю боялась помереть с тоски, — подумать все равно не дадут.

Тогда она набралась наглости и пошла разыскивать следователя.

В учительской его не оказалось, и Ксю пошла наугад по школе, надеясь, что ей повезет наткнуться на Орловского в коридоре.

И ей повезло.

Ну, не то чтобы повезло — но следователя она обнаружила. А заодно наркополицейского Ковригина. Точнее, не их самих, а их голоса, которые доносились из мужского туалета. Громко доносились. На весь коридор, к счастью, пустой.

— Ты меня полечи еще, полечи, доктор (неразборчиво)! — гремел Орловский.

— Да тебя точно лечить надо, (неразборчиво)! — орал в ответ Ковригин. — Это же дети, а ты их ломаешь, как…

— Тебя не спросил! Если бы ты вовремя ловил своих нариков, у меня было бы меньше жмуриков!

— Я ловлю, не волнуйся! У меня раскрываемость… — начал наркополицейский, но следователь не дал договорить.

— Раскрываемость у него! — Орловский умудрился вложить в крик иронию. — Наркоту по карманам рассовывать любой дурак может.

— Я. Ничего. Не рассовывал, — Ковригин произнес это с такой нехорошей расстановкой, что Ксюша малодушно обрадовалась двери, которая отделяла ее от спорщиков.