Читать книгу "В объятьях богини раздора - Елена Настова"

Вокруг разливалась прохлада. Платье с голым плечом, неуместное на мокрых улицах, и короткая ветровка – наряд не защитит её от близкого холода. «Надо было плащ», – подумала Наталья и безотчётно быстро пошла из двора. Она шла не разбирая дороги, ноги стали мокрыми, рука скользила по влажному боку сумочки, прихваченной в прихожей. Тут только Наталья сообразила, что недавно прошёл дождь. Они не заметили, а он гулял по городу: мокрая земля, мокрая листва, влажные карнизы, прильнувшие к земле фантики, лужи на асфальте…

Дышалось легко. Машины скользили по мокрому шоссе, люди, обходя лужи, двигались осторожнее. Наталья шла ровным, коротким из-за узкого подола шагом, не обращая внимания на любопытные взгляды. Закат горел. Его отсветы придавали воздуху какое-то нереальное свечение. Наталья сошла с тротуара на обочину. Машины, люди – все они двигались, двигались – навстречу, сзади, сбоку, рядом. Все эти люди казались Наталье фальшивыми, какими-то ненатуральными, как если бы они не спешили, а только делали вид, что спешат; даже одежда на них выглядела одеждой с чужого плеча. Двигаясь среди людей в своём длинном концертном платье, Наталья представляла, что идёт сквозь декорации, сквозь актёров и их постановочные действия. Неслышный режиссер хлопает в невидимые ладони, и пошло: заторопились по оговоренным маршрутам люди; дети, подкупленные сладостями, захныкали, тявкнул цирковой пёс на поводке у актрисы, правдоподобно играющей старуху; полетели взятые в прокат машины, автобусы, маршрутные такси… Она видела это сотни раз, а дубли всё повторялись.

Где-то впереди и где-то сзади были перекрёстки. Она чувствовала себя внутри огромного квадрата. Там, снаружи квадрата, на одной из его фасадных сторон, стоял её дом, а сама она в глубине квадрата думала свою думу. Странным образом эта дума была не про мужа, не про только что отгремевшую ссору. Наталья думала, что будет, если она придёт завтра, вот прямо завтра придёт в вуз, на тот самый факультет, на вокальное отделение? Придёт и скажет: «Здравствуйте, я тут училась, заболела и потеряла голос, а теперь хочу восстановить, потому что это мечта всей моей жизни!..» Как посмотрят на это её старые преподаватели? Что ответят? А ей ответят: «И-эх! Наташенька, сколько воды утекло!.. В твоём возрасте толку для дела уже не будет, так что не голос тебе воскрешать, а борщи варить да детей растить…» И никому не будет дела до того, что ей тридцать три, она работала бог знает кем, тринадцать лет боялась даже думать о пении и вот набралась смелости вернуться к своей мечте. И, кроме того, борщи у неё отменные, а дети – неизвестно, будут ли. Тьфу-тьфу на твою мечту, а ты что думала, тебя тут ждут?

Она зашла в сквер в конце квартала, прошла мимо скамеек. Захотелось сесть, но скамейки были мокрые. Наталья огляделась. Рядом никого, люди поодаль не обращали на неё внимания. Можно было погулять по дорожкам парка, но что-то внутри неё суетилось, гнало с места. Наталья двинулась дальше и оказалась на задворках большого нежилого здания. Здесь не было людей и машин. Место на краю земли с чахлыми городскими кустами, а посередине – свалка. Переполненные мусорные баки, вокруг баков кучи грязи и хлама. Лёгкий ветерок играл пакетами и обрывками газет.

Наталья запустила руку в сумку и вытащила небольшой флакон. Эти духи известной марки Иван привёз ей из Испании, купил в дьюти-фри. Она отвинтила крышку, поднесла флакон к носу. За то время, пока она шла, гнев переплавился в возмущение, ни на кого не направленное, или, скорее, направленное на собственную судьбу. Почему обстоятельства её жизни сложились так нелепо? Почему столько лет судьба не даёт ей забыть мечту юности, бередит, зовёт и тянет? Почему сегодня, когда в ней произошёл переворот, её мужа больше заботили голод и боль в спине, чем её прозрения? И вспоминается: когда она бросилась к лежащему на дороге, Иван не последовал за ней. «Вот когда началась его глухота, – думает Наталья, – вот с этих минут…»

Когда она опустила руку с духами, её взгляд заметил какое-то движение. Там, в куче мусора, был человек. Мужичок в одежде, которая в прошлой, не иначе, жизни была спортивным костюмом, ворошил длинной палкой внутренности баков. Вид баков такой, что Наталья упала бы в обморок от запаха, а этот только пофыркивал. Наверное, если бы этот человек залез внутрь, его невозможно было бы отличить от содержимого баков, такой он был грязный. Наталья разглядывала его со смешанным чувством отвращения и любопытства. В её голове возникали совершенно неуместные мысли. Она думала, что должно быть у этого существа внутри? А у других, чтобы оно отразилось в материальном мире таким мерзким мусором? Одновременно она слышала изысканный запах духов. Благородный запах на фоне грязи – как оранжерейная роза в ржавой расщелине городской канализации.

Мужичок, которого она окрестила про себя Этот, поднял голову. Они встретились глазами. Этому не понравилось, что она наблюдала за ним. Наталья отвела взгляд. А когда снова подняла глаза, увидела мужичка уже рядом с собой. Его глаза были в нескольких шагах от неё. Под левым глазом темнел синяк, морда в свалявшейся щетине, нос и подбородок торчат вперёд. Склабясь щербатым ртом и опираясь на свою палку, ужасное существо протягивало лапу с когтями к флакону, который Наталья забыла в руке. Невыносимо воняло мочой.

Наталья не помнила, как оказалась в другом дворе. Он тоже был пуст. Она оглянулась: Этого не было. Всё правильно, не станет же ледащее создание преследовать сильную женщину, которая, собственно, в состоянии постоять за себя. Но и двор был чужим, какие-то ходы-выходы, и все длинные, так что даже не видно, куда ведут. Наталья пошла наугад в надежде, что ведь куда-нибудь да выведут её эти переходы. И, свернув, увидела своего знакомца. Он стоял в тени арки, привалившись к стене и растянув губы в ужасной улыбке. И в его руке был нож!

Мысли понеслись в голове с ужасающей скоростью: он отнимет у неё пузырёк, изнасилует, зарежет своим засаленным перочинным ножом… А у неё от страха ноги вросли в землю.

– Помогите!!! Помогите!!! Помогите!!!

Она кричала с закрытыми глазами, одновременно всем своим существом, каждой клеткой и каждым напряжённым нервом ожидая лезвия – горло? бок? грудь?..

Но её не трогали. Этот даже не попытался вытянуть флакон из её руки.

– Перестаньте кричать, – раздался совсем рядом мужской голос. – Э-эй, да перестаньте же кричать!

Наталья распахнула глаза.

Перед ней стоял мужчина – молодой, лет тридцати пяти, джинсы, толстовка. Высокий, подтянутый. На груди – фотоаппарат с массивным объективом и громоздкой вспышкой. На лице – смесь удивления и любопытства.

– Что случилось? – спросил мужчина.

Она обшарила глазами закоулки дома, провалы окон и дверей, проёмы арок. Её обидчика не было. Он исчез. Наталья перевела глаза на незнакомца. Не меняя позы, тот наблюдал за ней.

– Что случилось?

– На меня напал… хотел… собирался напасть бомж, – выпалила Наталья. Бессознательным движением поправила воротник ветровки.

– Бомж? – удивился незнакомец. Так же, как Наталья, он обвёл глазами двор. – Когда я пришёл, тут никого не было…