Читать книгу "Шут специального назначения - Александр Шувалов"

Я подождал часок, потом коррумпировал лучшего друга человека палкой вареной колбасы, достал из-под будки пластиковый чемоданчик и смотал удочки.

Той же ночью нанес визит к риелторам. Забрал кое-какую наличку из несгораемого шкафа и как следует, от всей души, насвинячил перед уходом: свинтил винчестеры со всех компьютеров, а бумаги залил кислотой.

В общем, много суеты, а на выходе… А на выходе, если сложить капитанскую заначку да те восемьсот тридцать с копейками тысяч рублей, что нашел в агентстве, прибавить к полученной сумме те слезы, что мне там отжалели, как раз и получилась реальная стоимость моей распрекрасной «двушки» в хорошем районе. С балконом, раздельным санузлом и радующим душу видом из окна гостиной. Плюс чисто символическое моральное удовлетворение от восстановленной справедливости.

После всего этого ничего не оставалось, как окончательно определиться на тему, как жить дальше. Перейти на нелегальное положение и нанести визит бывшему наставнику по кличке, как выяснилось, Химик. Судьба, однако…

Я остановился, упал в кресло и закрыл глаза. Мысленно пробежался по всему фронту работ от А до Я. А вот к резервному плану эвакуации перейти не успел, потому что вырубился. Это кофе виноват. Нельзя его столько на ночь. Вредно.

Глава 17

Отворите скорей, почтальон у дверей

– Хочешь клоунов, Никитка? Будут тебе клоуны.

Настоящие мужчины сплошь и рядом к собственным отпрыскам относятся достаточно холодно, можно сказать, сурово, как будто берегут чувства для внуков. Это ни в коей мере не касается поздних деток от вторых и последующих браков, что младше по возрасту тех же внуков. Вот тут-то и пробивает некогда жесткого мужика на слезы радости по поводу и без, сопли восторга и пошлое сюсюканье. Поздние, в недалеком прошлом железобетонные папаши прямо-таки на глазах мягчают, да так, что из них просто веревки можно вить. И вьют, поверьте.

К празднованию восьмого дня рождения сынишки Семен Игнатьевич, видный государственный служащий, готовился много трепетнее, нежели полгода назад, еще будучи и.о. начальника одного из ключевых управлений своей службы, к визиту второго лица государства. Через каждые пятнадцать минут хватался за трубку, выслушивал ценные указания наследника и тут же старательно воплощал их в жизнь. С его моложавого холеного лица при этом не сходила глуповато-радостная улыбка, приводящая в полное недоумение и, на всякий случай, в трепет многочисленных подчиненных. До крайней крайности зашуганных дорогим шефом, а потому мгновенно впадающих в инфарктную бледность или инсультный румянец не то что от его слова или взгляда. Даже от малейшего шевеления сановной брови.

Гостей на именины набралось, что на крестный ход в престольный праздник. Сверстники и одноклассники виновника торжества, их родители, друзья и приятели хозяина дома, соседи. Все как один – исключительно приличные, уважаемые люди. Дружить в наше судьбоносное время, сами понимаете, принято не абы с кем попало, а исключительно по интересам. И на своем уровне. А еще оркестр, прислуга, охрана, лошади и пони, официанты. И много клоунов.

Служебных собак загнали в вольеры, охрану гостей и большинство хозяйской упрятали в один из гостевых домиков с жестким приказом сидеть тихо и не отсвечивать. Ни гости, ни сам Семен Игнатьевич никого и ничего не опасались. Ни налета отмороженных башибузуков со знойного юга, ни безбашенной молодежи, НИ-КО-ГО. Тем более что степень отмороженности первых и безбашенности вторых сильно преувеличена. И те и другие прекрасно знают, когда и где можно быковать, а где и когда лучше засунуть язык себе же в анус и быть паиньками.

И по поводу возможного визита государства в лице его силовых структур тоже никто не заморачивался. Потому, видимо, что большинство из присутствовавших на празднике ее же, державу, и представляли. А те, кто не представлял, давно заключил с ней на коммерческой основе пакт. О ненападении и невмешательстве.

В общем, началось все вовремя и прошло мило и весело. Вот только закончилось персонально кое для кого весьма паскудно. После того как виновник торжества лично осчастливил присутствовавших балладой Бернса на неплохом английском и патриотической, уже на русском, басней Михалкова-гимноносца, имел место салют.

Еще до него клоунов щедро одарили остатками спиртного с барского стола, затолкали в автобус и отправили восвояси. Гости с хнычущей, требующей продолжения веселья детворой сразу после него расселись по лимузинам и разъехались. Прислуга приступила к ликвидации последствий праздника, а именинника повели спать в хозяйскую усадьбу.

Вот там-то и были обнаружены двое субъектов мужского пола, связанных и не до конца очухавшихся. В одном признали сотрудника личной охраны, второй, щуплый, патлатый, почти раздетый, сознался сам. В том, что он клоун.

Семен Игнатьевич вбежал в кабинет, открыл сейф и облегченно вздохнул. Деньги, документы, кое-что еще – все на месте. На всякий случай отпер внутреннюю ячейку, так называемый сейф в сейфе, хитроумный замок которой, по утверждению фирмы-производителя, невозможно было открыть без «родного» ключа. И сердце, как поется в песне, забилось спокойно.

А потом, как поется в другой песне: «Мое сердце остановилось…» и понеслось вскачь. «Небываемое бывает», как, по утверждению современников, любил говаривать великий русский полководец Суворов А. В. Бывает, черт подери! Обычный листок белого картона размером с визитную карточку на одном из серых замшевых мешочков. Чистый, без каких-либо букв или цифр. И все-таки она, визитка, загнутый уголок которой по традиции века предпредыдущего означает, что некто заглянул в гости, но хозяина не застал. О чем с искренним сожалением и сообщает.

В минуты горя роковые всегда обращаешься сердцем к Отчизне. Поэтому, растворив дверцы бара, Семен Игнатьевич проигнорировал всякие там виски с ромами и джины с текилами. Выхватил из заднего ряда литровую бутыль с прозрачным, как воздух в горах, и чистым, как слеза младенца, национальным напитком. Махнул полстакана залпом и тут же запил тем же. На сей раз – полным стаканом.

В кабинете робко материализовался начальник охраны и принялся лопотать о том, что с обоими пострадавшими творчески и «вдумчиво» поработали, уже есть кое-какие зацепки. И погоня выслана. А видеонаблюдение ничего не показало, поскольку не велось. Еще бы. Сам факт близкого знакомства хозяина дома с кое-кем из гостей, их милое общение за закрытыми дверями в этом же, черт бы его подрал, кабинете никоим образом не подлежали документальному подтверждению.

Пострадавший, не дослушав, прервал доклад, изъял у истекавшего потом бывшего подполковника ФСБ пачку сигарет с зажигалкой и взмахом руки выпроводил прочь. Закурил, чего уже лет двадцать не делал. Накатил еще сотку, следом вторую и только после полулитра ее, родимой, принялся рассуждать спокойно и трезво, как умел.

Когда к тебе без спроса заглядывают в сейф и забирают что-то ценное, это плохо. А вот если заходит… почтальон и оставляет весточку, начинаешь всерьез жалеть о том, что это был не вор. Эта самая визитка означает, что кое-кому стало известно о его невинных проделках с бриллиантами. И разговор на эту тему еще состоится.