Читать книгу "Сидни Шелдон. Безрассудная - Тилли Бэгшоу"

– Это… не в этом суть! – Трейси чувствовала, как в ней поднимается отчаяние: о Джефе и его «отличном бизнесе» говорить не хотелось.

– Ну хорошо, а Блейк? – стоял на своем Ник. – Он-то ведь хорошая ролевая модель, верно?

– Конечно.

– Он начал работать на ранчо своего отца в моем возрасте, причем на полную ставку.

Они уже доехали до дома. Было еще только время ленча, и Трейси подумывала отправить Ника в его комнату – минус компьютер, телефон и прочие информационные средства. Но даже сама мысль, что ему придется сидеть взаперти целый день и погрузиться в мрачные раздумья, приводила ее в ужас. В результате она отправила сына с двумя работниками расчищать сугробы на верхних пастбищах.

– Хочешь работать на ранчо на полную ставку? – сказала она потрясенному Нику, заталкивая его на заднее сиденье грузовика. – Можешь начать прямо сейчас.

Если повезет, несколько дней боли в спине и обмороженные пальцы излечат его от этой романтической идеи. Кроме того, ей еще придется объяснять последнюю выходку Николаса Блейку Картеру. Трейси буквально слышала слова старого ковбоя: «А я тебя предупреждал!»

– А я тебя предупреждал, – сказал Блейк. – Мне жаль, Трейси, но это правда.

– Не похоже, что тебе жаль, – недовольно отозвалась Трейси, подавая ему тарелку горячего супа-пюре с говядиной и овощами: в дни стресса она любила все измельчать. – Я, знаешь ли, не посылала его туда рисовать. Он не игрушка, которой я могу управлять.

– Согласен. Только на мальчика ты оказываешь огромное влияние, особенно тем, что продолжаешь поощрять подобные поступки.

– Неправда! – воскликнула Трейси. – Как, интересно, я его поощряла?

– Сказала, что рисунки получились хорошие.

– Они и правда очень хорошие.

– Трейси, – нахмурился Блейк, – когда директор Харгривз показал тебе карикатуру с учительницей математики в булочке, ты засмеялась! Прямо при Нике! Ты сама мне об этом сказала.

Трейси беспомощно пожала плечами.

– Знаю. Мне не следовало смеяться, но это было так забавно! Ник очень веселый, и я люблю в нем это, вот в чем проблема, Блейк.

Правда заключалась в том, что Трейси любила в своем сыне абсолютно все: каждый волосок на голове, каждую улыбку, каждый хмурый взгляд. То, что она стала матерью, было для нее величайшим чудом. Появление на свет Николаса оказалось единственным чистым, по-настоящему хорошим делом в ее жизни, не испорченным сожалениями, не омраченным потерей или болью. И Трейси обожала мальчика безоговорочно, несмотря на любой его проступок.

– Было очень сложно сохранять бесстрастное лицо в том кабинете, – призналась она Блейку. – Стоило мне взглянуть на Харгривза, и я вспоминала видео, где он громко пукнул.

Трейси хихикнула, а потом так расхохоталась, что уже не могла остановиться. Все это время Блейк молчал с каменным лицом.

– Мне очень стыдно, – наконец, отсмеявшись, произнесла она.

– Да ну? Что-то непохоже, Трейси. Ты хочешь, чтобы мальчик стал таким же, как его отец?

Трейси отшатнулась, будто ее ударили. Блейк никогда раньше не затрагивал тему происхождения Ника, ни разу. Хотя знал, что отец Ника – Джеф Стивенс. Сначала это были всего лишь подозрения, но, когда Джеф приехал на ранчо и Блейк увидел их с Ником вдвоем, подозрения переросли в уверенность. Однако он никогда не заговаривал об этом с Трейси, не расспрашивал о подробностях, не осуждал… до настоящего момента.

К собственному удивлению, Трейси внезапно захотелось защитить Джефа Стивенса.

– Ты имеешь в виду, хочу ли я, чтобы Ник был веселым, обаятельным, отважным, свободолюбивым?

– Нет, – сердито отрезал Блейк. – Я имел в виду совсем не это, а вот что: хочешь ли ты, чтобы твой сын стал преступником, лжецом и вором. Если да, то ты на верном пути.

Трейси оттолкнула свою тарелку и встала. В глазах ее сверкали слезы.

– Знаешь, Блейк, не имеет значения, чего хочу я или хочешь ты. Ник похож на Джефа. Просто похож! Ты думаешь, что сможешь нотациями или наказаниями выбить из него это? У тебя ничего не получится.

– Допустим. – Блейк тоже встал. – И все же попытаюсь. Сегодня вечером хочу отвезти его в город поужинать и поговорить как мужчина с мужчиной. Кто-то ведь должен объяснить мальчику, что правильно, а что – нет.

– А это еще зачем? – выкрикнула вслед ему Трейси. – Ты у нас что, святее всех святых, Блейк Картер? Ты когда-нибудь задумывался, почему мы с тобой только друзья и не больше? Знаешь ли, ты не идеален!

Блейк не остановился, и Трейси в гневе продолжила:

– Если Ник вырос хулиганом, таким его воспитал ты, не Джеф Стивенс! Ты! Посмотри на себя в зеркало… лицемер!

Блейк кинул на нее взгляд, полный настоящей боли, и вышел, захлопнув за собой дверь.

Остаток дня Трейси посвятила бумажной работе, вечером устроила уборку на кухне, мыла и терла до тех пор, пока все поверхности не засияли, потом переставила книги в библиотеке. Дважды.

«Почему Блейку непременно нужно всех критиковать? И хуже того, почему он всегда оказывается прав?»

День перешел в вечер, вечер – в ночь, работники вернулись с поля, но Ника с ними не было.

– Приехал мистер Картер и забрал его, – объяснил один из них. – Вроде бы отправились в город. Хотите, чтобы мы съездили и привезли его сюда, мэм?

– Нет-нет, все нормально, – успокоила его Трейси. – Идите отдыхать.

Ночь выдалась холодная: без снега, но такая ветреная, что кожу буквально обжигало. Обычно в подобные зимние ночи Трейси любила свернуться клубочком в кресле у камина с книжкой, наслаждаясь теплом и драгоценными одинокими часами, но сегодня поймала себя на том, что не может понять ни слова из прочитанной страницы. Вздохнув, она побрела на кухню приготовить себе что-нибудь, но поняла, что не голодна. Будь Ник дома, они бы вместе посмотрели какое-нибудь шоу, что-нибудь глупое и забавное, вроде «Симпсонов». Но смотреть телевизор в одиночестве она терпеть не могла. В конце концов Трейси сдалась и принялась просто расхаживать по комнате, снова и снова перебирая в голове спор с Блейком, пока не пришла к выводу, что не стоило называть его лицемером: возможно, высоконравственным, надменным и косным, но никак не лицемером.

Он ушел такой обиженный – она действительно поступила жестоко. С другой стороны, Трейси тоже оскорбилась. Неужели она в самом деле заслуживает наказания за то, что любит в Нике свободный дух? За то, что считает его обаятельным и веселым, даже когда он ведет себя несносно? За то, что всегда встает на его защиту?

Родители Трейси давно умерли, но они тоже всегда были на ее стороне, в особенности отец, хотя, будучи ребенком, она никогда не давала им повода для беспокойства, не переступала черту, не устраивала неприятностей в школе.

«Я была образцовой “хорошей девочкой”. И посмотрите, чем обернулась моя жизнь».