Читать книгу "Перед падением - Ной Хоули"

– Боже!

Дэвид откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

– Вы должны с ним поговорить, – сказал он.

Либлинг кивнул и тихо произнес:

– Ему следует обратиться к личному юристу. Кажется, Билл пользуется услугами Франкена. Я ему позвоню.

Дэвид принялся барабанить пальцами по крышке стола. В этот момент он почувствовал себя старым и усталым.

– А если он прослушивал других конгрессменов или сенаторов? Впрочем, хватит выше крыши и того, что он шпионил за сотрудниками наших конкурентов.

Либлинг задумался над словами Дэвида. Уайтхед тем временем представил, как Рэйчел и Джей-Джей роют ямки на заднем дворе и сажают туда молодые яблоневые деревья. Ему, конечно, следовало взять месяц отпуска и отправиться отдыхать вместе с семьей. Сделав так, сейчас он сидел бы в саду в сандалиях на босу ногу, держал в руке стакан с «Кровавой Мэри» и смеялся всякий раз, когда Джей-Джей обращался бы к нему с вопросом: «Ну, в чем проблема, куриная гузка?»

– Эта история может нас потопить? – спросил он, прикрыв глаза.

Либлинг пожал плечами и сделал неопределенное движение головой.

– Его, во всяком случае, уж точно.

– Но мы, наверное, тоже понесем значительный ущерб?

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Либлинг. – Такие вещи даром не проходят. По этому делу могут быть проведены специальные слушания в конгрессе. И уж, во всяком случае, ФБР наверняка сядет нам на хвост года на два. Возможно, они поставят вопрос об отзыве лицензии на телевещание.

Дэвид немного подумал и задал новый вопрос:

– Мне следует подавать в отставку?

– С какой стати? Вы ведь ничего не знали. Или я ошибаюсь?

– Не важно. Когда происходят такие вещи… Если я не знал об этом, то должен был знать, – Дэвид покачал головой. – Билл, Билл, черт бы его подрал.

Он, однако, понимал, что в случившемся виноват не только Каннингем. Вина лежала и на нем, Дэвиде Уайтхеде. Ведь это он открыл миру Билла, сердитого на весь мир белого парня, коренного американца, который каждый день приходил в гости ко множеству людей и с телеэкрана ругал окружающий мир на все корки, обличал систему, которая лишала его сограждан того, что они заслужили. Он метал громы и молнии в развивающиеся страны и выходцев из них, лишавших добропорядочных американцев работы. Смешивал с грязью политиков, которые повышали налоги.

Билл Каннингем был голосом Эй-эл-си ньюс, и в какой-то момент он сошел с ума. Дэвиду следовало жестче контролировать его действия, но рейтинги канала были высоки, а выпады Билла против тех, кого он обличал, попадали точно в цель. Их канал был лучшим, и это оправдывало и компенсировало все остальное. Можно ли сказать, что Билл стал звездой, своеобразной примадонной? Да, несомненно. Но звездами все же можно управлять. А вот сумасшедшими – нет.

– Мне надо позвонить Роджеру, – решил Уайтхед.

Роджер был тем самым английским миллиардером – его боссом.

– И что вы ему скажете? – поинтересовался Либлинг.

– Я расскажу ему о случившемся. И сообщу, что нужно готовиться к неприятностям. А вы, пожалуйста, найдите Билла, заприте его в какой-нибудь комнате и отдубасьте хорошенько чем-нибудь тяжелым. И вызовите Франкена. Выясните всю правду, а затем постарайтесь защитить нас от последствий.

– Он будет сегодня в эфире?

Дэвид немного подумал.

– Нет. Будем считать, что он заболел. У него грипп.

– Ему это не понравится.

– Скажите ему, что у него есть еще два варианта. Первый – он отправляется в тюрьму. Второй – мы сломаем ему обе коленные чашечки. Позвоните Хэнкоку. Сегодня мы сообщим о том, что Билл нездоров. А в понедельник пустим в эфир «Лучшее за неделю». Я не хочу, чтобы этот парень снова появлялся на экране.

– Он наверняка взбеленится.

– Это уж точно, – кивнул Дэвид. – Наверняка.

Травмы

НОЧЬЮ СКОТТУ СНИТСЯ ГОЛОДНАЯ АКУЛА. Тело у рыбины мускулистое и гладкое, словно торпеда. Когда он просыпается, его мучает жажда. Приборы, которыми напичкана его палата, беспрерывно жужжат и попискивают. За окном из-за горизонта появляются первые лучи солнца. Скотт смотрит на мальчика, который еще спит. Телевизор в палате работает, но звук минимальный. На экране мелькают кадры, снятые в ходе спасательной операции. Похоже, в ней теперь участвуют и военно-морские силы, которые подключили к поискам своих водолазов и предоставили глубоководные аппараты, чтобы попытаться найти затонувшие обломки самолета и тела погибших. Скотт видит, как аквалангисты в черных гидрокостюмах шагают в воду с палубы катера береговой охраны и один за другим исчезают в волнах.

– Эту авиакатастрофу считают несчастным случаем, – вещает с экрана Билл Каннингем, высокий мужчина с пышной шевелюрой, сунув большие пальцы за широкие подтяжки. – Но и вы, и я – мы знаем, что несчастные случаи просто так не происходят. Самолеты ни с того ни с сего в океан не падают.

Взгляд Каннингема затуманен, галстук на груди завязан небрежно и перекошен.

– Дэвид Уайтхед, которого я знал, – мой босс, мой друг – не мог погибнуть из-за технической неисправности самолета или ошибки пилота, – продолжает ведущий. – Он был карающим ангелом. Настоящим американским героем. Я уверен, что речь идет о теракте, который совершили либо иностранные экстремисты, либо отечественные мерзавцы, представляющие интересы либеральных СМИ. Повторяю, дорогие мои, самолеты просто так с неба не падают. Здесь имела место как минимум диверсия. Возможно, самолет сбили со скоростного катера при помощи переносного зенитно-ракетного комплекса с инфракрасной системой наведения. А может, один из членов экипажа был террористом и после взлета подорвал на себе пояс шахида. В любом случае речь идет об убийстве, совершенном врагами свободы. Девять погибших, включая восьмилетнюю девочку. Причем эта девочка успела пережить страшную личную трагедию. Я держал ее на руках вскоре после того, как она появилась на свет. Я менял ей подгузник. Мне кажется, пришло время заправить баки наших истребителей. Пора задействовать спецназ. Погиб великий патриот, один из столпов свободы и демократии. Мы разберемся, в чем тут дело.

Скотт совсем выключает звук. Мальчик, немного поворочавшись в кровати, снова успокаивается, так и не проснувшись. Он еще не знает, что стал сиротой. Пока Джей-Джей спит, его родители и сестра остаются живыми. Они целуют его в щеки и ласково щекочут. Ему снятся события последней недели. Во сне он бежит по песку, держа за панцирь зеленого краба, пьет через соломинку апельсиновую газировку и ест хрустящие кусочки жареной рыбы. Когда мальчик проснется, то еще какое-то время будет воспринимать все это как реальность. Но потом он увидит лицо Скотта или вошедшей в палату медсестры и снова осиротеет – на сей раз уже навсегда.

Скотт приподнимается и смотрит в окно. Их с мальчиком сегодня должны выписать. Это значит, что они покинут больничный мир, в котором их окружают работающие приборы, где им каждые полчаса измеряют кровяное давление и температуру, кормят строго по расписанию. Тетя и дядя Джей-Джея приехали накануне вечером. У них были мрачные лица и красные от недосыпа глаза. Тетю, младшую сестру Мэгги, зовут Элеонора. Она спит в раскладном кресле рядом с кроватью мальчика. Ее муж, приходящийся Джей-Джею дядей, по профессии писатель. Он старательно избегает контакта с кем бы то ни было и похож на одного из тех идиотов, которые каждое лето отращивают бороду. Скотту он не нравится.