Читать книгу "Путь командарма - Сергей Бортников"

Но все еще могло сложиться по-иному.

Если бы действия генерала Потапова поддержали другие армии.

Если бы командование быстро наладило взаимодействие между войсками и связь.

Если бы в грядущем танковом сражении под Таракановым наши воины, имеющие многократное преимущество в технике, были чуточку опытнее, расторопнее, мужественнее, смелее…

Если бы… Если бы… Если бы…

Но история, к сожалению, не имеет сослагательного наклонения.

Провал

Хаммельбург.

Декабрь 1942 года

Потапов потянулся и принялся приседать, одновременно разводя в стороны крепкие, мускулистые руки.

«Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре!»

И в это время с улицы донесся крик, за которым последовала длинная автоматная очередь. Как выяснилось позже – в воздух.

Сразу после нее из блока военнопленных офицеров двое вооруженных эсэсовцев выволокли на улицу жилистого мужчину, в котором Михаил Иванович без труда узнал полковника Новодарова, за ним – еще одного узника и еще…

Чуть позже к группе присоединились генералы Тонконогов, Шепетов, Тхор, доставленные из других жилых помещений. Вскоре их всех погрузили в кузов автомобиля. Мгновенье – и машина скрылась за лагерными воротами.

За всем этим со стороны спокойно наблюдали комендант лагеря Пелет и капитан фон Зиверс.

Конечно же, Михаил Иванович сразу догадался, что план побега провалился.

И стал ждать, когда придут за ним.

Но этого не случилось.

Зато произошли два неожиданных события. Поздно вечером кто-то подбросил ему клочок свернутой бумаги, на котором красным карандашом была написана одна-единственная фамилия: Наумов. О том, что Андрей Зиновьевич чуть ли не открыто сотрудничает с фашистами, старожилам лагеря было известно давно. И Потапов понял, что таким нехитрым образом неизвестный соратник пытается предупредить его насчет предателя…

А за несколько часов до этого к нему в комнату наведался сам Вольфрам фон Зиверс, чтобы провести, так сказать, профилактическую воспитательную беседу…

Контрудар

Украина, Дубновский район Ровненской области.

24–27 июня 1941 года

После очередного (третьего по счету) раздела Польши в конце XVIII века граница между Российской и Австрийской империями была проведена по линии Збараж – Броды – Берестечко – Сокаль[61].

Для обороны своих западных рубежей царское правительство вознамерилось возвести целый ряд новых оборонительных укреплений, среди которых видное место занимал так называемый Дубенский (правильно – Дубновский) форт, более известный под названием Таракановский, призванный защищать в основном железнодорожную ветвь Львов – Киев.

Работы по наращиванию холма для новой крепости начались еще в 60-х годах XIX века. Главным идеологом фортификации выступил герой обороны Севастополя, военный инженер генерал-адъютант Эдуард Тотлебен. В 1873 году на возведение форта правительство России выделило из своей казны 66 миллионов рублей. Гигантскую, по тем временам, сумму! Кроме камня и кирпича строители массово использовали и новый материал – бетон.

Наконец в 1890 году величественное оборонительное сооружение предъявили для осмотра членам царской семьи во главе с императором Александром III, что должно было свидетельствовать о полной готовности объекта.

На тот момент форт считался практически неприступным и мог решить исход любой военной кампании: взять его штурмом было невозможно, а оставить врага у себя в глубоком тылу – противоречило всем правилам ведения войны.

Однако… В начале Первой мировой части российского Юго-Западного фронта почему-то оставили Тараканов без боя. Зато бойцы 4-й австрийской армии, сменившие их за стенами крепости, стояли до конца, и почти все были уничтожены во время легендарного Брусиловского прорыва летом 1916 года.

А в годы Великой Отечественной войны крепость вообще никто не защищал. Хотя гораздо меньшая по размерам – Брестская – держалась долго, сопротивлялась отчаянно, став мерилом стойкости, эталоном мужества для всего мира.

И все же небольшой украинской деревеньке с экзотическим названием Тараканов суждено было оставить свой след и в истории того периода. Ведь именно здесь разыгралось самое крупное танковое сражение первого периода очередной мировой бойни.

Наступление противника сдерживали войска трех советских армий: 5-й – М.И. Потапова, 6-й – И.Н. Музыченко и 26-й – Ф.Я Костенко. Против танковых подразделений вермахта были брошены: 19-й механизированный корпус под командованием уже известного нам Николая Владимировича Фекленко и 9-й – «восходящей звезды» советского военного искусства Константина Константиновича Рокоссовского, приданные 5-й армии; 15-й механизированный корпус Ивана Игнатьевича Карпезо из состава 6-й армии РККА, и 8-й мехкорпус Дмитрия Ивановича Рябышева из 26-й армии.

22 июня 1-я танковая группа Пауля Людвига Эвальда фон Клейста прорвала фронт на стыке 5-й и 6-й армий РККА и выдвинулась в направлении Радехов – Берестечко. К 24 июня она заняла рубеж на реке Стырь, за которой располагались войска 131-й моторизованной дивизии 9-го механизированного корпуса.

На Радехов выдвигался и 15-й мехкорпус РККА из двух танковых дивизий (третья – 212-я моторизованная – осталась в Бродах). При этом значительная часть его гусеничных машин была уже потеряна в ходе столкновений с 11-й танковой дивизией вермахта.

На рассвете 24 июня 24-й танковый полк 20-й танковой дивизии полковника Михаила Ефремовича Катукова из состава этого корпуса с ходу атаковал части 13-й немецкой танковой дивизии, захватив около 300 пленных. Наши потери составили 33 танка БТ.

19-й мехкорпус генерал-майора Фекленко, с начала войны начавший выдвижение к западной границе, вечером 24 июня вышел на берег реки Иквы[62] в районе Млынова. Передовая рота 40-й танковой дивизии заблокировала переправу немецкой 13-й танковой дивизии. Но развить успех не удалось.

Предложение начальника штаба Юго-Западного фронта генерала Максима Алексеевича Пуркаева: отвести войска на восток и помышлять о контратаках лишь после создания сплошной линии обороны, – было отвергнуто, и под давлением представителя Ставки Главного командования Г. К. Жукова принято решение нанести удар по немецкой группировке силами всех мехкорпусов и трех стрелковых корпусов фронтового подчинения – 31-го, 36-го и 37-го.