Читать книгу "Папа и море - Туве Марика Янссон"

Муми-тролль вдруг почувствовал, что у него замерз хвост, и увидел, что песчаный берег заледенел. Как раз здесь сидела Морра.

На следующую ночь он спустился к причалу без фонаря. Луна была на ущербе, значит, Морские лошадки приплывут порезвиться в другое место. Он знал это, он это предчувствовал.

Муми-тролль захватил с собой серебряную подковку. Нелегко было просить ее обратно. У него покраснела мордочка, и вел он себя ужасно неестественно. Мама, ни о чем не спрашивая, сняла подковку с гвоздя.

— Я начистила ее порошком, — сказала она как ни в чем не бывало. — Погляди, как блестит!

Муми-тролль пробормотал, что подарит ей вместо подковки что-нибудь другое, и удалился, поджав хвост. Он не мог ей рассказать про Морскую лошадку, при всем желании не мог. Ах, если бы найти несколько раковин! Мамам наверняка больше нравятся раковины, чем лошадиные подковы. Для Морской лошадки поднять со дна несколько самых крупных и красивых раковин — пустяк. Конечно, если только ей есть дело до мамы. Может, лучше не просить…

Она не пришла.

Луна закатилась, а лошадки так и не появились. Правда, она сказала «в другой раз», а не «завтра». «Другой раз» может наступить когда угодно. Муми-тролль сидел и просеивал песок между лапами. Ему ужасно хотелось спать.

А Морра, разумеется, явилась. Она приплыла, окутанная облаком холодного тумана, похожего на нечистую совесть, и вышла на берег.

Муми-тролль вдруг ни с того ни с сего ужасно разозлился.

— Убирайся! — закричал он. — Убирайся отсюда! Ты мешаешь нам! Некогда мне тут с тобой сидеть!

Морра поползла к нему.

Он попятился в ольховые заросли и закричал:

— У меня нет с собой лампы! Я не собираюсь больше ее зажигать. Нечего тебе здесь делать! Это папин остров!

Он все пятился и пятился, а потом повернулся и побежал. Осинки дрожали и шелестели, как во время шторма: они знали, что Морра вышла на берег.

Позднее, лежа в постели, Муми-тролль слышал ее вой, в эту ночь он звучал гораздо ближе. «Только бы она не пришла сюда, — думал он. — Только бы они не увидели ее. Она годится вместо туманной сирены… Я знаю, кто-то скажет, что я глупый и смешной, а это хуже всего…»

На опушке густого леса под развесистой елью лежала малышка Мю и прислушивалась. Она поплотнее укуталась в мох и задумчиво посвистывала.

«Сам виноват, — подумала она. — Нечего было хороводиться с Моррой и мечтать подружиться с Морской лошадкой! Бедняга!»

Она вдруг вспомнила про кусачих муравьев и от души посмеялась.

Пятая глава

Туман

Собственно говоря, мама ничего такого не сказала, и меньше всего она хотела обидеть папу.

Однако он обиделся. Он даже не помнил, что точно она сказала. В общем, папе стало ясно, что рыбы семье уже хватит.

Сначала она не выразила восторга по поводу щуки. Весов у них не было, но и без них было ясно, что щука тянет кило на три с лишним, во всяком случае на два. Когда с замиранием сердца вытягиваешь одного окуня за другим, пытаясь прокормить семью, и вдруг попадается щука, то это уже событие.

И вообще вся эта история с рыбой!

Мама сидела и, как всегда, рисовала на подоконнике. Весь подоконник был разрисован цветами. И вдруг она сказала так, между прочим, что не знает, куда девать рыбу, которую ловит папа. И еще, что у них нет больше банок, не в чем ее солить. Мол, хорошо бы поесть овсяной каши для разнообразия. Что-то в этом роде.

Папа повесил спиннинг на гвоздь и вышел прогуляться. Он обошел остров по берегу, но на Рыбачий мыс не пошел.

День был сумрачный, тихий. Восточный ветер чуть рябил поверхность воды, она была одного цвета с небом и казалась шелковой. Совсем низко над водой быстро летели гаги, видно, они торопились по своим делам. Потом все снова замерло. Папа ступил одной лапой на камень, другой — в воду, хвост окунулся в море, шляпа Смотрителя маяка съехала ему на глаза. Он подумал, что скоро начнется шторм. Придется бегать, спасать вещи и следить, чтобы семья не утонула. Нужно подняться на башню и определить силу ветра… спуститься и сказать: «Тринадцать метров в секунду, не беспокойтесь. Причин для волнения нет…»

Малышка Мю ловила колюшку в лужицах.

— Почему ты не ловишь рыбу? — спросила она.

— Я бросил это занятие, — ответил папа.

— И, поди, рад этому, — заметила малышка Мю, — однообразие надоедает.

— Надо же, и правда! — воскликнул папа. — И как только я сам этого не заметил! В самом деле это мне порядком надоело.

Он пошел, уселся в каморке Смотрителя маяка и подумал: «Я сделаю что-нибудь другое, что-нибудь новое. Неслыханное».

Но папа сам не знал, чего он хочет. Он был растерян. Как в тот раз, когда дочка Гафсы выдернула ковер у него из-под лап. Или когда плюхнешься на пол мимо стула. Ах, нет, скорее, когда чувствуешь себя обманутым.

Папа сидел и смотрел на серое шелковое море, которое не хотело превращаться в штормовое, и чувство, что его обманули, становилось все сильнее и сильнее. «Ну, погоди же! — бормотал он про себя. — Я разберусь с тобой!..»

Кого он имел в виду: море или остров — он и сам не знал. Может, он имел в виду маяк или Смотрителя маяка. Во всяком случае в голосе папы звучала угроза. Он тряхнул головой и в полной растерянности пошел к Черному Оку. Там он сел и углубился в раздумья, подперев мордочку лапами. Время от времени легкая волна перекатывалась через порог и уходила назад в блестящее водяное зеркало.

«Вокруг этого острова столетия бушевали шторма, — думал папа. — Сюда, в Черное Око, заплывали пробковые поплавки, обломки коры, их забрасывали волны через мыс и снова вымывали их отсюда, и так было всегда… Но в один прекрасный день…» Папа поднял мордочку — важная и странная мысль промелькнула у него в голове.

Подумать только, а вдруг в один прекрасный день по дну моря прокатилось что-то очень тяжелое, море вышвырнуло его, и оно затонуло здесь, осталось здесь навсегда?

Папа встал. Сундук с сокровищами? Скелет морского разбойника? Какая разница!

Важно, что Черное Око набито невероятными вещами!

Папа страшно обрадовался. Дремавшая энергия проснулась, зашевелилась, буквально заползла под кожу. Казалось, будто стальные пружины раскрутились у него в животе и заставили его действовать. Он помчался домой, одним махом взлетел по лестнице, хлопнул дверью и закричал:

— Послушай-ка! У меня идея!

— Да что ты говоришь? — воскликнула Муми-мама, стоя у плиты. — И большая?

— Большая. Огромная. Садись, сейчас я тебе расскажу.

Мама села на один из пустых ящиков, и папа начал рассказывать о том, что он задумал. Когда он закончил свой рассказ, мама сказала: