Читать книгу "Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик - Светлана Лаврова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не застрял, а прилег. Кстати, приличные люди при знакомстве называют свое имя.
— Э-э… Никко, — растерялся Никко.
— Ты что, сомневаешься в том, что ты Никко? — удивился кот. — Я вот, без сомнений, Мяурицио.
— Просто я удивился, что ты говорящий и с тобой надо знакомиться, — пояснил Никко. — А те три кота…
Мяурицио отмахнулся:
— А, эти… ты правильно сделал, что утопил их.
— Я не насовсем, только намочил… А почему они упали?
— Ты же сказал страшное слово, — объяснил кот. — Которое начинается на «г», а кончается на «в»… нет, не произноси его, я тоже боюсь. Хотя я и славлюсь в народе беспримерной храбростью.
— Но ведь собак уже сотню лет нет в Венете, — изумился Никко. — Собаки — не кошки, по крышам не бегают, летучих мышей и голубей не ловят.
— Не знаю я, про что ты говоришь, — сказал кот. — Собаки какие-то… не понимаю. В кошачьей республике все знают, что страшное слово, которое начинается на «г», а кончается на «в», нельзя произносить вслух, от этого со стороны лагуны надвигается тьма с горящими глазами, вздыбленной шерстью и виляющим хвостом… и потом наступает что-то ужасное, но никто не знает, что.
— Собака Баскервиллей, — подсказал Никко. — «В часы, когда тьма властвует безраздельно, держитесь подальше от торфяных болот».
Кот заморгал и растерянно вылизал хвост.
— Подожди, а что такое «кошачья республика»? — спохватился Никко.
— Ну, это перевод с кошачьего на человечий того, как мы все живем, — сказал Мяурицио.
— Неужели и вправду в безлюдных контрадах Венеты есть кошачье государство?
— Это секретные сведения, — сказал кот. — Лучше дай пожрать. Кто так гостей принимает…
— А за что тебя ловили те три кота?
— Это бестактный вопрос, — возмутился кот. — Мяу! Я вообще по-человечьи не понимаю! Мяу!
— А если дам колбасы?
Кот настороженно покосился на розовый кружочек — явно не знал, что это такое. Попробовал…
— Мяу… несправедливо. Ваши летучие мышки вкуснее, чем наши, — сказал он, уминая колбасу. — Ты где ловишь таких круглых и плоских мышек?
— В лавке у тети Бьянки, — честно ответил Никко. — Она у нас продает еду. Так за что тебя ловили?
И помахал еще одним кружком колбасы.
— Это шантаж, — возмутился Мяурицио, принюхиваясь. — Ладно, давай свою сплющенную мышку. Ловили ни за что! Я не виноват! Законы, видите ли… менты поганые. Ну, зашел на чужую территорию, спер чужую мышку… а голуби вообще были общие! И при чем тут шпионаж? При чем тут «подрывание основ» и «опасность для государства»? А та белая кошечка… м-м-м… такая, скажу я тебе, кошечка… я же не знал, что мяу-мяу-мяу… И уж никак это не «мошенничество в особо крупных размерах», это как-то по-другому должно называться. Словом, все козлы.
— А ты хоть знаешь, что такое козел? — удивился Никко.
— Это кот с рогами, — объяснил Мяурицио. — Только не спрашивай, что такое рога, это государственная тайна. Ладно, если больше не кормишь, то я пошел.
— Погоди, расскажи еще про кошачью республику, — попросил мальчик.
— Некогда, — кот вспрыгнул на подоконник. — Дела государственной важности. А вообще-то у тебя тут мило. Я тут «малину» устрою. Если опять погонятся — у тебя отсижусь. Ариведерчи, человечий котенок.
Глава 8
Снова чуть-чуть о математике
Бабушка и Доживающий век сидели на завалинке. На венетском варианте завалинки — привязанной у двери гондоле. Бабушка вязала, а Доживающий век все критиковал.
— Это суеверие, — горячился он. — Стыдно в наше время верить в такие глупости.
— Суеверие, — согласилась Бабушка. — Одна лицевая, две изнаночных. А что именно суеверие?
— Властители Ночи — это суеверие.
— Суеверие, — кивнула Бабушка. — Теперь накид и две лицевые.
— И республика кошек — суеверие.
— Суеверие, — не возражала Бабушка.
— И привидения — суеверие.
— Суеверие. А мое привидение умеет вышивать крестиком! — похвасталась Бабушка.
— И дож — суеверие.
— Суеве… — тут Бабушка хитро улыбнулась. — А Венета — это не суеверие?
Грустная улыбка тронула губы Доживающего век.
— Венета — это лучшее суеверие в мире, — сказал он.
Доживающий век раньше жил в далеком городе на севере и работал в банке. Он хорошо работал, и его все уважали — и начальство, и коллеги, и родственники. И так прошла жизнь. А состарившись, он заболел раком. Он стал худой, желто-серый и не мог уже есть и спать.
— Сколько мне осталось? — спросил он.
— Месяц, — честно сказал врач.
Тогда Доживающий век взял чемодан, положил в него 15 чистых рубашек и сказал:
— Я всю жизнь мечтал побывать в Венете, но мне было некогда. А теперь у меня целый месяц свободного времени. Я еду в Венету доживать век.
А 15 рубашек он взял, чтобы не заниматься стиркой. Если менять рубашки не каждый день, а через день, то пятнадцати как раз хватит на месяц. Потому что Доживающий век очень не любил стирать и совершенно не умел гладить.
В Венете он попросил гондольера отвезти его в какой-нибудь пустой ветхий дом и оставить там. Джакомо (а это был он) отвез, конечно. Но на следующее утро к пришельцу пожаловали все венеты.
— Это безобразие! — возмутился Доживающий век. — Я приехал умереть в тишине.
— А мы еще не орем, — заметила Бьянка.
— Вы не поняли? Я приехал умирать! Через месяц! — объяснил Доживающий век.
— Да на здоровье, — согласились венеты, а Франческа сказала:
— Месяц — это долго. Если вы не планируете умереть завтра, то возьмите булочек.
— Я не могу вообще ничего есть, я болен, — гордо сказал Доживающий век и съел булочку.
Прошло три недели. Рубашки катастрофически кончались. Доживающий век уже менял их раз в три дня.
— Ну вот, — огорченно сказал он наконец. — Чистых рубашек больше нет. А я еще жив! Кошмар!
— Не расстраивайтесь, — сказала Бьянка, которая привезла ему макароны и сыр на обед. — Вы всегда можете утопиться в канале.
— А я могу постирать вам рубашки, — предложила бабушка.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик - Светлана Лаврова», после закрытия браузера.