Читать книгу "Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит - Елена Ларина"

Иными словами, в рамках и без того углубляющегося неравенства возникает проблема массы лишних людей. Дополнительным измерением этой проблемы становятся сокращающиеся с каждым годом стимулы, для переноса производства из западных стран в страны Азии, Африки, Латинской Америки в погоне за сокращением издержек на рабочую силу. Уже сегодня роботы, производимые в Соединенных Штатах и Японии при окупаемости чуть более двух лет, оказываются на сборочном производстве более дешевыми, чем, например, китайские или индонезийские рабочие. Вполне очевидно, что рост имущественного и социального неравенства, отсутствие перспектив трудовой деятельности и все более отключающиеся во всем мире «социальные лифты» неизбежно будут вести к скачкообразному росту социальной напряженности и противоречий. Причем, эти противоречия будут непрерывно обостряться, а их участники – радикализироваться. Это практически в безальтернативном варианте будет вести к возрастанию рисков не только межгосударственных, глобальных и региональных войн, но и гражданских войн по всему миру, чреватых мировой глобальной гражданской войной.

Третья (Четвертая) производственная революция с появлением масс лишних людей, причем не только в развивающихся, но и в богатых, благополучных странах, будет происходить не только на фоне углубляющегося имущественного и других видов социального неравенства, но и в условиях глубокой трансформации государства. В мире уже сегодня можно выделить несколько различных вариантов такой трансформации.

Прежде всего, традиционные социальные рыночные государства все более превращаются в государства-корпорации. Для подобных структур характерен отказ от различного рода социальных гарантий, переход к сословному, и даже в чем-то кастовому социальному строению, демонтаж демократических институтов. В той или иной степени эти процессы происходят и в Северной Америке, и в Европе, и во многих странах Азии. Одновременно во все большем числе стран, вне зависимости от их исторических традиций и политической принадлежности, происходит своего рода приватизация государственных функций. Она выражается, прежде всего, в том, что традиционные виды деятельности, которые ранее были прерогативой исключительно государства, переходят в частные руки. Например, мало кто знает, что 70 % деятельности американского разведывательного сообщества выполняется частными подрядчиками. Также до сих пор не осмыслен факт, что крупнейшие частные военные компании по своей огневой мощи и боевым возможностям уже сегодня превосходят государственные вооруженные силы из третьей десятки стран.

Наряду с формированием государств-корпораций и приватизацией государственных функций акционерными и частными структурами, происходит экспансия надгосударственных органов управления. Эти органы зачастую вступают в противоречие с политикой национальных государств и создают новые очаги напряженности. Это хорошо можно проследить в истории и в сегодняшнем дне Европейского Сообщества. Наконец, на всех континентах растет и множится число несостоявшихся или несостоятельных государств, так называемых «фейл стейт». Если раньше они были характерны для Африки, например, Сомали, и Азии – Афганистан, то сегодня этот феномен пришел в Европу, где он наиболее точно характеризует реальное положение дел с Украиной. Наконец, все большую силу набирают наднациональные элитные сети и структуры, не контролируемые и неподотчетные ни правительственным органам, ни каким-либо представительным институтам, ни народным массам. Они оказывают все большее влияние на мировую политику и экономику, активно провоцируют и управляют конфликтами по всему миру.

Политическая дисфункция, как отметил в своей книге «Мировой порядок» старый и мудрый Генри Киссинджер «ведет к ослаблению международного права, институтов межгосударственного регулирования и порождает в современных, гораздо более опасных условиях примат права сильного, могущественного и волевого». С гибелью Советского Союза в прошлое ушло весьма неприятное, но как сегодня становится все более понятным, эффективное равновесие страха и система взаимного сдерживания. Эта система позволяла ограничивать эскалацию локальных конфликтов, не допускать глобальных столкновений между сверхдержавами. Сегодня структура международного права повсеместно подвергается эрозии и разрушению. Все в меньшем числе случаев работает система сдержек и противовесов на международной арене. Соответственно непрерывно увеличивается риск локальных и глобальных военных конфликтов.

Турбулентная и нелинейная динамика мирового развития во всех его сферах происходит в условиях нарастания сложности современного мира. Несмотря на многочисленные высказывания о конце глобализации, продолжает нарастать технологическая, финансовая и экономическая связность самых различных стран и регионов. Причем, нарастание связности происходит параллельно с углублением различного рода противоречий и усилением несовпадения интересов, как отдельных страна, так и тех или иных групп мировой элиты. Параллельно с этим в сегодняшнем, и тем более завтрашнем мире, в гораздо больше степени, чем раньше, увязываются в единое целое экономические, политические, социальные, культурные, религиозные и иные процессы. Между ними оказывается все меньше перегородок. Они во все большей степени становятся взаимозависимыми. Если раньше в подавляющем большинстве случаев именно бытие определяло сознание, то сегодня, во времена интернета и все проникающих информационных потоков, сознание все чаще и сильнее детерминирует бытие. Сегодня все труднее разделять первичное и вторичное, выделять причины и следствия. В мире начинает властвовать гиперцикл, когда причины и следствия сплетаются в кольца и постоянно меняются местами. Гиперциклы же, как известно, это обязательное условие и питательная среда для нелинейной динамики, когда самые малые факторы могут вызвать гигантские изменения. Последствия тех или иных действий и событий становятся все менее предсказуемыми и сознательно управляемыми. В мир прилетает с каждым годом все больше «черных лебедей».

Сложность мира кумулятивно нарастает не только из-за тесного переплетения политики, экономики и социума, не только по причине все возрастающей взаимозависимости процессов в отдельных странах и состояния мировой экономики, политики и социума в целом, но и благодаря повсеместному внедрению информационных технологий и, прежде всего, интернета. Сегодня, когда «интернет всего» становится реальностью не только в наиболее развитых странах, но и во всем мире, по сути все становится взаимоувязано со всем.

Как показал в своей книге «Антихрупкость» Н. Таллеб оборотной стороной сложности становится все возрастающая хрупкость нашего мира. Все чаще мы видим отказы технических, социальных и иных систем, которые сливаются в каскады неприятностей. В общем, мир вступил в чрезвычайно опасную, рискованную фазу экстремальной динамики. Для этой фазы характерна ситуация, когда технико-технологические возможности превалируют над сдерживающими их социально-культурными механизмами. В такие периоды, как показывает человеческая история, значительно увеличивается вероятность войн. Они становятся более распространенными, ожесточенными и разрушительными.

Экстремальное состояние сегодняшнего мира чреватое все новыми и новыми войнами, в том числе необычного облика. Новая ситуация осознается во многих странах мира. Не являются исключением Соединенные Штаты и их военно-политические союзники. Последние десятилетия были неудачными для Америки в политическом и военном плане. Американские вооруженные силы, по большому счету, потерпели ощутимые поражения в Ираке и Афганистане, не достигли своих целей в Северной Африке, целом ряде других регионов мира.