Читать книгу "#Невеста. Не любить тебя сложно, но я учусь - Диана Килина"

Непонимающе смотрю на офицера, но он лишь сжимает мое плечо и отходит к кулеру в углу. Набирает стакан воды и маячит неподалеку. Я смотрю на простынь и моргаю, а затем работник морга откидывает ее, и я вижу лицо.

Ее лицо.

Лицо моей американской мечты.

Сначала я цепенею. Холод сковывает каждую клетку моего тела. Затем, медленно подхожу ближе и улыбаюсь.

- Джесс, открой глаза, - произношу, проводя ладонью по ее щеке.

Она такая холодная.

- Ты просто прикалываешься. It’s a joke, - смотрю на офицера, ожидая, что он рассмеется, но этого не происходит.

Он протягивает мне стакан с водой, но я качаю головой и наклоняюсь над столом, пристально вглядываясь в лицо Джесс.

Оно белое. Ее губы синие. Веки плотно закрыты. На ее шее не бьется пульс.

- Детка, открой глаза, - шепчу я, трогая ее волосы. Они по-прежнему мягкие, - Малышка, я знаю, что ты просто шутишь. Открой свои красивые глаза и посмотри на меня.

Этого не происходит.

Стоя над ней, я прошу ее открыть глаза. Умоляю. Заклинаю, чтобы она подняла веки и взглянула на меня.

Но ее глаза закрыты.

- Ты не можешь так со мной поступить, Джессика, - кричу я, ударяя кулаком по столу. Грохот металла отдается в ушах, и офицер скручивает мои руки, - Открой свои глаза! Посмотри на меня!!!

Джессика лежит неподвижно. Ее лицо снова накрывают простынью, меня оттаскивают в сторону и ее снова убирают в шкаф.

Я кричу до тех пор, пока не начинаю хрипеть.

Я умоляю ее не оставлять меня. Не бросать меня. Я обещаю все исправить.

Но я не могу.

Я все разрушил.

13

- Яр, открой глаза. Ярик, просыпайся.

Меня трясут за плечо, и я стону от простреливающей боли в висках. Переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку.

- Уйди, - стону я.

Лера продолжает:

- Яр, что произошло? Что случилось, скажи? – упрашивает она, пытаясь меня перевернуть, - почему дома такой беспорядок?

Потому что твой братец вчера разнес все, что только мог разнести. Потому что твой брат – ничтожество. Потому что…

- Новиков! – кричит сестра и я не могу сдержать стон боли, - Что за хуйня произошла вчера?! Почему Лола не берет трубку.

Лола… При звуке ее имени меня начинает трясти. Всхлипы поднимаются из моей груди к горлу, и я зарываюсь лицом в подушку глубже, чтобы скрыть свои рыдания, но Леру не обманешь.

- Ярослав, - ее теплая рука нежно касается моего плеча, - Мне очень жаль, - едва шепчет она.

Мне тоже. Мне тоже очень жаль. Мне так, нахер, жаль, что я не жить не хочу.

- Я сварю тебе кофе, - Лера целует мою макушку и пружины дивана скрипят, когда она поднимается.

Ее шаги удаляются, постепенно затихают и все, что я слышу сквозь гул крови в висках – это приглушенные звуки на кухне. Переворачиваюсь набок и смотрю на свою комнату, которая стала комнатой пыток – все напоминает о Лоле. Запах подушки и одеял – вчера я сорвал с них постельное белье, но они, кажется, пропитались ароматом шоколада насквозь. Половицы, которые под определенным углом света хранят отпечатки ее ступней. Моя футболка, висящая на двери шкафа, которая стала ее пижамой.

Я хотел изрезать ее на мелкие кусочки вчера. Но был слишком пьян, чтобы сделать это.

С огромным трудом я поднимаюсь на ноги, и бреду на запах табака, что всегда доносится с кухни, кода Лера дома. Она курит в приоткрытое окно и резко оборачивается, кода подо мной скрипит пол. Выбросив недокуренную сигарету в окно, Лера натянуто улыбается и кивает на стул.

Я сажусь, а сестра протаивает мне таблетку аспирина и наливает стакан воды. Морщась, проглатываю лекарство и запиваю таблетку.

- Ты как?

Пожимаю плечами и делаю еще один глоток из стакана. Вода в чайнике закипает, но продолжает приглушённо клокотать, когда тот со щелчком отключается. Лера заваривает кофе и ставит на стол кружку, усаживаясь напротив и подбирая ноги под себя.

- Что будешь делать дальше?

Снова пожимаю плечами и пью обижающий напиток. Смотрю на сестру и отвожу взгляд в сторону.

Когда умерла Джессика я был потерян. Разрушен. Уничтожен. Она наглоталась таблеток, и бродила по городу, пока я заливал в себя виски с бурбоном. Только по какой-то счастливой случайности над ней никто не надругался; и по несправедливости никто не заметил девушку, которая была не в себе.

Джесс уснула на скамейке, недалеко от пляжа Санта Моники. Я знаю, что она очень любила океан и мечтала жить на побережье. Мечтала просыпаться с рассветом и засыпать под лучи уходящего солнца – и я понял, почему она выбрала именно это место. Она хотела исполнить свою мечту. Правда уснула навечно.

Боль била через край. Боль была настолько невыносимой, что мне казалось, будто тело готово разорваться на куски. И я думал, что если разорвусь, станет легче, но кожа и кости предавали, сохраняя опустевшую оболочку.

Я драл наволочки зубами, а за ними следом подушки. Жевал одеяло, чтобы заглушить собственные крики по ночам. Бился головой о стену до тех пор, пока ссадины на лбу не начинали кровоточить, а на обоях не оставались бурые подтеки.

Боль полностью разрушила меня. Лишила разума – я начал гасить ее алкоголем. В пьяном угаре я рассказал матери по телефону, что ее сын чертова шлюха и СПИДозник.

Мама положила трубку. Молча.

На следующий день, мучаясь от похмелья, я позвонил домой, но отец попросил больше их не беспокоить. Папа сказал, что их сын умер.

Трубку на этот раз повесил я. Тоже молча.

Когда я вернулся домой по настоянию сестры у меня не осталось ничего. За полгода я спустил все заработанное и накопленное в клубах и барах, куда ходил уничтожать свое горе. Стыдно признаться, но денег не было даже на билет обратно – его оплатила Лера. Я вернулся, оставив позади все, но взял с собой только одну вещь.

Конверт с результатами своего теста. Его я так и не открыл.

Лера сморит на меня исподлобья, дожидается, когда я допью кофе, и забирает кружку.

- Яр. Может ко врачу тебя запишем? – тихо говорит она – непривычно тихо.

Нахмурившись, я смотрю на нее и переспрашиваю:

- Зачем?

- Ну, тебе надо пройти обследование и начинать лечение, - чуть тверже говорит она, - Если вы с Лолой будете пользоваться презервативами, то она вне опасности и…

- Заткнись, - прошипел я, - Я не пойду ко врачу.

- Ярослав…

- Я сказал – нет.

Она вздыхает и качает головой, отвернувшись. Закуривает, стоя ко мне спиной, окутываемая облаком дыма.