Читать книгу "Лев пустыни - Юлия Галанина"

Такие деньги, такие возможности уплыли из рук, и все ради того, чтобы теперь смотреть, как хмурится в усы этот темный дикарь, да плюнет ему в тюрбан Аллах!

Но если этот поганец не возьмет французскую принцессу, это будет урон, который долго не поправишь.

На всех углах будут судачить: шейх Али отказался купить у Бибигюль девушку. А может, это вовсе не принцесса? А может, она полна скрытых изъянов?

Урон делу, урон репутации, выброшенные на ветер деньги. Все великие планы зачеркнула нахмуренная бровь полоумного, бесноватого шейха!

Ну какой шайтан ему еще нужен? Французская принцесса, в золотом платье, с веером?!

Вот и пойми этих мужчин!

* * *

Шейх Али тоже свирепел.

Когда задумаешь великое дело во славу Аллаха, ты уже не принадлежишь себе. И, хочешь не хочешь, придется покупать эту лысую ящерицу, при взгляде на которую пропадает всякое желание.

Но не будь он мужчиной, если заплатит за невольницу лишний дирхем.

Он покупает только французскую принцессу, а не женщину, шайтан ее побери вместе с подсунувшей это чудо Бибигюль!

Видимо люди Тарабулюса слишком много общаются с неверными и Аллах в наказание залепил им грязью глаза, раз они считают эту мумию красавицей!

* * *

Жанна изучала лицо будущего владельца и тоже пылала яростью, сравнимой разве что с извержением вулкана.

Этот чернобровый мрачный мусульманин (чтоб ему пусто было!), смеет осматривать ее так, словно она хромой осел на продажу.

Ее, вдову герцога и придворную даму, славящуюся своей красотой от Бордо до Ренна!

И у Бибигюль лицо кислое, словно она вместо апельсина лимон съела! Что-то не возникло у них с шейхом согласия! А сколько слов было напето про вождя племени и бесподобного мужчину!

Задним числом Жанна отчаянно жалела, что не согласилась на предложение евнуха и не передала весточку тринитариям. Но было уже слишком поздно.

* * *

Совсем не за те деньги, которые рассчитывала получить с этой сделки Бибигюль, французская принцесса была продана в гарем шейха Али.

Жанна поменяла владельца.

Ни та, ни другая сторона не были довольны и уносили разочарование в душе.

После такой бесполезной траты денег шейху Али опротивел мир вокруг. Смотреть на вторую, наверняка такую же жемчужину сил не было.

«Слава Аллаху великому, слава властителю власти!» – горько думал шейх Али. – «Поистине сегодняшний день благославлен с начала до конца, ибо звезда его принесла счастье в лице французской принцессы – вылитой ящерицы, а содержание страницы видно по заглавию. Сегодняшний день – день ящериц. Хвала Аллаху, который спрятал красивых девиц и заполнил мир ящерицами!»

Но мужчина не уронит лица и, стиснув зубы, шейх приготовился к новой пытке, твердо решив больше сегодня ничего не покупать. Даже уздечку ослу.

* * *

Закутанная до глаз, необъятная женщина вывела на середину комнаты чуть спотыкающуюся невольницу и резким движением, как ваятель со скульптуры, сдернула с нее покрывало. Шейх почувствовал, как сердце его начало оттаивать…

* * *

… Как всегда, в последнюю минуту обнаружилось, что многое упущено, недосказано, недоделано.

Всё утро Фатима пушинкой носилась по городу и провернула массу дел, а главное, договорилась о показе своей невольницы шейху Али. Теперь же она всовывала Жаккетту в тончайшие шальвары из химского шелка, натягивала на нее индийские деревянные футляры-чаши для поддержки и украшения грудей, застегивала их на спине, навешивала везде, где только можно повесить украшения. И успевала давать напоследок ценные советы.

Тут же печальный Масрур варганил в котле какое-то варево.

– Даже во сне помни, мой цвэточек! – рявкала Фатима, подрисовывая Жаккетте глаза и брови. – В гареме – нет друзей! Держи язык на запоре, а ум на страже. Никогда не ешь то, что дает тебе другой человек, там может быть яд или банж. Пусть он сначала сам съест.

Если господин будет к тебе добр, попроси его подарить обезьянку и давай ей всякий кусочек от твоей еды и питья. Обезьянке не будет плохо – кушай сама.

Если у тебя есть возможность убить врага или сделать так, что он не сможет никогда причинить тебе вред – делай, не медли. Аллах сам разберется, что есть добро и зло.

Если возможности нет – ни словом, ни взглядом не показывай свою враждебность к нему. Не можешь укусить – затаись.

Вот тебе простейший рецепт яда, составленный великим ибн Вашья: поймай ящерицу и зеленых мух с длинными лапками, столько, чтобы мухи наполнили маленькую чашку. Посади ящерицу и мух в бутылку с широким горлом. Залей маслом из оливок. Жди, пока ящерица и мухи совсем растворятся в масле. Тогда прикажи своему невольнику трясти бутылку три дня. Потом зарой в яму с ослиным навозом и жди половину месяца. Если содержимое бутылки стало цвета ночи, можно подливать врагу. Но лучше покупать яд у мастера – меньше возиться и больше гарантий.

Если хочешь не так бояться яда, принимай по утрам порошок: возьми два сухих орешка, две фиги, двадцать листочков руты, измельчи и добавь шепотку соли.

Если ты проглотила яд – пей молоко. Или смешай микстуру из воды, меда и уксуса. Много пей. Это помогает.

Никто другой не сказал бы тебе и макового зернышка от того, что рассказала Фатима. Мое сердце привязало меня к тебе, мой цвэточек, я хочу для тебя счастливой судьбы.

Если еда имеет непривычный вкус, – никогда не ешь!

Деньги копи, не трать и только одна знай, где они лежит.

Не верь никому, кроме себя!

И тогда, если будет на то воля Аллаха, ты доживешь до старости!

* * *

У Жаккетты бухало колоколом сердце и тряслись колени. Будь ее воля – она бы кинулась куда глаза глядят, лишь бы не слышать этих советов, не идти к загадочному, наверняка страшному шейху.

– Масрур! У тебя готово?

Масрур уныло кивнул. Было видно, что вся эта суматоха ему очень не нравится. Он поднес Жаккетте чашку с горячим, дымящимся отваром и, утопив глаза в морщинах, погладил любимицу по голове.

– Пей! – приказала Фатима.

Жаккетта выпила очень пряную, непонятного вкуса жидкость и передернулась. Масрур откуда-то выудил кусочек тростникового сахара и засунул ей в рот.

Первое ощущение Жаккетты от выпитого – пар хлещет у нее из ушей и ноздрей. Словно из кастрюль на замковой кухне. С ума сойти можно.

– Я влила в твои жилы немножко любви! – довольно сказала Фатима, накрывая Жаккетту с головой очень плотным покрывалом. – Масрур, я отдам тебя на растерзание голодным крокодилам, если она увидит хоть одного мужчину до шейха!

Безмолвный Масрур, не интересуясь, где госпожа достанет в Триполи голодных крокодилов, поднял Жаккетту, словно куклу и усадил на осла, специально нанятого на этот день. Фатима села на своего.