Читать книгу "Власть холодного железа - Патриция Бриггз"

Это хорошо, подумала я. Принимая во внимание, как О'Доннелл обошелся со мной, всякий, кто знал об этом, мог бы его убить. Однако — я снова посмотрела на окно — среди этих посетителей был представитель малого народа или другое сверхъестественное существо. Я в этом уверена. Человек не может так вышибить окно — или оторвать О'Доннеллу голову.

На всякий случай я запомнила все эти запахи.

В этой комнате я сделала все, что могла. Остается еще одна, последняя. Гостиную я оставила напоследок по двум причинам. Во-первых, если кто-то может меня увидеть, то лишь через большое окно, выходящее на улицу перед домом. Во-вторых, даже человеческий нос говорил мне, что О'Доннелл был убит именно в гостиной, а меня уже начал утомлять вид крови.

Думаю, именно страх перед тем, что я могу обнаружить в гостиной, заставил меня вначале вновь заглянуть в спальню — на самом деле я не думала, будто что-то упустила.

Койот — по крайней мере этот койот — в холке высотой чуть меньше двух футов. Наверное, именно поэтому я не посмотрела на картинки на стенах. Я считала их обычными постерами; размер и форма у них подходящие, и каждая в дешевой плексигласовой или черной пластиковой раме. К тому же в комнате темно, темнее, чем на кухне, потому что луна — с другой стороны дома. Но теперь, от двери, я внимательно рассмотрела эти картинки.

Действительно, постеры — и весьма любопытные для охранника, работающего в БДМН.

На первом девочка в пышном воскресном пасхальном платье сидит на мраморной скамье в саду. Волосы у нее светлые и кудрявые. Девочка смотрит на цветок в своей руке. Лицо у нее круглое, нос курносый, губы алые. Поверх постера крупными буквами надпись: ЗАЩИТИМ НАШИХ ДЕТЕЙ. Внизу более мелко объявляется, что «Общество светлого будущего» восемнадцатого ноября проводит митинг. Два года назад.

Как и Общество Джона Лорена, «Светлое будущее» выступает против малого народа. Организация гораздо меньше ОДЛ и рассчитана на членов и сторонников другого типа. Члены ОДЛ подобны мисс Райан: образованны и относительно богаты. Для сбора средств ОДЛ проводит банкеты и турниры по гольфу. «Светлое будущее» организует собрания, в основном напоминающие старомодные церковные службы, где произносят проповедь, развлекают пришедших, а потом пускают по кругу шляпу.

Остальные плакаты походили на первый, хотя даты различались. Три объявляли о собраниях в Тройном городе, один — в Спокане. Гладкие, глянцевые и профессионально изготовленные. Я решила, что их в большом количестве заготавливают в центре организации, а потом только вписывают черным время и место.

Должно быть, встречались здесь и отсюда отправляли свою почту. Поэтому в доме О'Доннелла и побывало столько народу.

Я задумчиво прошла в гостиную. Думаю, я видела накануне столько крови, что не она изумила меня прежде всего, хотя кровь была разбрызгана повсюду в поразительном количестве.

Прежде всего, сквозь кровь и смерть я ощутила знакомый запах, совершенно неуместный в этой комнате. Что-то пахло так же, как в доме иного-лесовика. Второе, что я поняла, — что за этим запахом, чем бы он ни был, стоит мощнейшая магия.

Но вот найти это что-то оказалось нелегко. Все равно что играть в поиск спрятанного, когда нос и ощущение магии говорят мне, «холодно» или «горячо». Наконец я остановилась перед крепким дорожным посохом, стоявшим в углу за входной дверью, рядом с другой, более высокой, украшенной сложной резьбой палкой для ходьбы, от которой, впрочем, ничем интересным не пахло — только полиуретаном.

Сначала, посмотрев на посох, я сочла его малоинтересным и простым, хотя, очевидно, очень древним. Но тут я поняла, что металлический наконечник вовсе не из стали — он серебряный, и я различила на нем какую-то очень слабую гравировку. Но в комнате было темно, а даже мое ночное зрение имеет свои пределы.

Однако на этом посохе было написано «Ключ к разгадке» так четко, как будто писали яркой флуоресцентной краской. Я долго и напряженно думала, решая, не забрать ли посох с собой, но потом решила, что он вряд ли куда-нибудь денется, если пережил убийство О'Доннелла и нашествие полиции.

От посоха пахло древесным дымом и трубочным табаком: О'Доннелл украл его в доме иного-лесовика.

Я оставила посох и начала обход гостиной.

Стены заняты встроенными книжными полками, на них в основном DVD и видеозаписи VHS. Одна полка занята журналами для мужчин, которые покупают «ради статей», а смотрят в основном снимки. Журналы на нижних полках, судя по обложкам, не имели даже претензий на художественность.

Еще в одном шкафу нижняя половина полок была закрыта. Верхние открытые полки пусты, если не считать нескольких… камней. Я узнала большой кусок аметиста и очень красивый кристалл кварца. О'Доннелл коллекционировал камни.

На телевизоре рядом с DVD-плеером лежала открытая коробка от «Читти Читти Бэнг Бэнг». Как такой человек, как О'Доннелл, мог быть поклонником Дика Ван Дайка[25]? Я подумала, успел ли О'Доннелл до смерти досмотреть фильм.

Думаю, мне взгрустнулось, и поэтому я услышала скрип половиц под ногами мертвого хозяина дома.

Другие люди — те, в ком нет ничего сверхъестественного, — тоже видят призраков. Может, не так часто и не при свете дня, но видят. Поскольку на местах преступления в резервации никаких призраков не было, я подсознательно решила, что здесь их тоже не будет. И ошиблась.

В гостиную из коридора вошла тень О'Доннелла. Как часто бывает с призраками, О'Доннелл, приближаясь, виделся все отчетливее. Я различала швы на его джинсах, но лицо сливалось в неопределенное пятно.

Я заскулила, но О'Доннелл прошел мимо, даже не глянув на меня.

Призраки редко способны общаться с живыми как личности, какими были при жизни. Меня как-то застали за разговором с призраком, причем я не понимала, с кем говорю, пока мать не спросила меня об этом.

Некоторые призраки сохраняют прижизненные привычки. Иногда они даже реагируют, но я очень редко могу с ними разговаривать. Рядом с тем местом, где я росла, каждое утро подбрасывал сена коровам, издохшим полвека назад, призрак ранчера. Иногда он замечал меня и махал рукой или кивал, как будто видел того, с кем был знаком при жизни. Но когда я пыталась с ним разговаривать, он продолжал заниматься своим делом, словно меня нет.

Третий вид призраков — это те, что родились в момент травмы. Они все время переживают свою смерть, пока окончательно не рассеиваются. Некоторые исчезают через несколько дней, другие продолжают умирать много столетий.

О'Доннелл не увидел меня, хотя я стояла прямо перед ним, значит, он не относится к первому, самому полезному виду призраков.

Я могла только смотреть, как он прошел к полкам с камнями и дотронулся до чего-то на самом верху. Этот предмет зазвенел, коснувшись поддельной древесины полки. О'Доннелл постоял, поглаживая пальцами взятое, сосредоточившись на этом небольшом предмете.