Читать книгу "Клуб для избранных - Татьяна Коган"

А потом наступила полная тишина, словно его погрузили в бочку со смолой и намертво запечатали. Все звуки и запахи исчезли, и только холод — все более навязчивый, проникающий сразу со всех сторон, — опутывал тело.

Тональность сна изменилась. Теперь происходящее вызывало не отрешенное любопытство, а дискомфорт. Память возвращала Майка в далекое детство, в красивый пригород с чистыми широкими улицами и дикими рощами, где поздно вечером выли койоты, а утром ярко светило солнце и золотило вершины гор, пушистые белки выпрашивали орехи, пахло хвоей и полевыми цветами. И тот день был погожим и радостным, трава стелилась под теплым ветром, впереди были долгие каникулы и череда таких же погожих, радостных дней. Он плескался в маленьком озерце, неприлично счастливый, а до трагедии оставались считаные минуты.

Перед глазами взорвалась вспышка, оживив некогда испытанный ужас, и Майк мгновенно очнулся. Несколько секунд он пребывал в прострации, дезориентированный, не понимающий, где находится. Он открыл глаза — и даже поморгал, чтобы в этом убедиться, — но его окружал кромешный мрак. Нолан попытался позвать на помощь (может, у него посттравматический шок? Пусть медсестра даст ему волшебную таблетку!), но не смог открыть рот. Предположение о том, что парализован, он отмел сразу же: язык двигался, веки тоже. Ему даже удалось что-то промычать — но членораздельные слова не складывались.

Майк хотел ощупать лицо, однако руки не получилось оторвать от тела — их будто прижало центробежной силой, и сколько бы усилий он ни прилагал, тело не желало выполнять команды.

Единственное, на что хватило сил, — слегка согнуть колени, оторвать лопатки и задрать голову вверх, максимально напрягая шею. Его лоб уперся в гладкую холодную поверхность. Удерживая туловище полусогнутым, он наклонился влево и почти сразу уперся в стену. Справа, сантиметрах в сорока, тоже была стена. Майк откинулся на спину, заставляя себя не паниковать. Нет. Его не могли похоронить заживо. Да и гробов металлических не бывает. Если только… Если только он не в холодильной камере морга!

Стоп. Нужно мыслить логически. Допустим, его по ошибке приняли за мертвеца — маловероятно, но как версия подойдет. Тогда почему он не способен пошевелиться, словно его спеленали, как мумию? Такое впечатление, что его обмотали чем-то вроде… скотча? Разве трупы в морозилку кладут не нагишом?

Сердце пропустило удар. Затекшие конечности покалывало, а поясница онемела. Сколько времени он здесь лежит? И зачем кому-то понадобилось…

Кретин! Если бы Нолан мог, то стукнул бы себя по лбу. Ясно же как божий день, зачем и почему! Его загнали в тупик и натравили собак, хотя могли просто пристрелить. У них имелось оружие, но они предпочли прибегнуть к иному, варварскому способу. А теперь его засунули в морозильник, лишив возможности позвать на помощь, и будут ждать, пока он не сдохнет от сердечного приступа или переохлаждения. Девчонка из телефона предупреждала, что его постараются убить, но забыла упомянуть про предварительные извращенные ласки. Больные ублюдки.

Черт побери, он же находился в городском госпитале, где ведется учет каждого пациента! Как его могли свободно вывести из палаты и засунуть в морг без предварительного вскрытия? Не то чтобы Майка огорчал факт отсутствия вскрытия — как раз наоборот. Но сказочная вседозволенность и вседоступность его преследователей не могла не смущать. С кем он имеет дело? С какой-то сектой? С организованной бандой богатеньких скучающих мерзавцев? Сперва он считал, что его по ошибке приняли за другого и им что-то нужно от него. Но теперь Нолана осенило: ничего им от него не нужно, кроме эффектной смерти. Развлекаются они, вот и все. Кем бы «они» ни являлись.

Странно, но эта мысль принесла ему облегчение. Любая правдоподобная гипотеза лучше, чем абсолютная неопределенность. Дыхание постепенно выровнялось, зачастивший пульс замедлился. Включившийся инстинкт самосохранения подавил все остальные беспокойства и потребности, кроме одной: выжить любой ценой, во что бы то ни стало. А для этого нужно действовать последовательно. Решать проблемы по очереди.

Задача номер один: ослабить путы.

На первой же задаче Майк забуксовал. Липкая лента тихо трещала, но не поддавалась его усилиям. Он лишь слегка разболтал ее — ровно настолько, чтобы чуть сильнее согнуть ноги и затем резко выпрямить их, ударив ступнями в крышку ячейки. Он снова и снова работал ногами, надеясь, что кто-то его услышит. Ударить со всей силы не получалось из-за ограниченного пространства и неудобной позы, но Майк не останавливался, пока не покрылся испариной. Холод больше не мучил его, а вот дышать стало труднее. Неужели морозильники герметичны и ему грозит смерть от удушья?

Майк нервно сглотнул. В морге ведь должен кто-то периодически появляться — патологоанатом, санитары, привозящие тела. Родственники умерших, в конце концов. Кто-то должен услышать его стук! Сколько он продержится, прежде чем начнет замерзать? Температура в холодильнике около ноля. Движения ограниченны, ледяной металл кусает кожу. Очень скоро температура тела начнет падать, появятся слабость и спутанность сознания.

Багажник любого современного автомобиля оборудован для открытия изнутри. Любой промышленный холодильник тоже. Это только в кино угодившие в ловушку герои обречены на гибель, а в реальной жизни многое предусмотрено. Наверняка и ячейку морга реально открыть не только снаружи. Всякие ведь бывают ситуации! Должно иметься что-то вроде педали, позволяющей выбраться ожившему мертвецу!

Майк коснулся стопами вертикальной стенки и принялся медленно ощупывать ее босыми ступнями, ища механизм. Наткнувшись на какую-то шероховатость, он попробовал нажать на нее, но безрезультатно.

Пройти через столько дерьма и сдохнуть в ящике морга? Блестящий финал, ничего не скажешь!

Однажды — им с Бобби было лет по двенадцать — в Чикаго выдалась необычайно снежная зима. Сугробов навалило высотой по пять-шесть футов; в пригороде люди буквально застревали в своих жилищах, не в состоянии открыть дверь. Те же, кто умудрялся выбраться, полдня откапывали машину и ждали, когда коммунальные службы расчистят дороги. Неподалеку от дома начиналась рощица — туда-то маленький Майки и отправился с Бобби, воображая себя исследователем Арктики. Между двумя невысокими холмами снежное покрывало было тугим, упругим — в течение месяца снег накапливался и оседал, утрамбовываясь, — там-то мальчишки и решили выкопать пещеру, чтобы укрыться от воображаемого урагана.

Они копали все выходные, возвращаясь домой лишь поесть и поспать, и к обеду воскресенья их персональное ледяное подземелье было готово. Оно уходило вглубь примерно на двадцать футов, делало небольшой крюк и открывало взору маленькую, хорошо утоптанную каморку. Внутри было заметно теплее, чем снаружи, но Майки все равно прихватил с собой термос с горячим чаем.

Они устроились с комфортом, довольные собственной изобретательностью, и болтали без умолку. Бобби, как обычно, задавал сотни вопросов и на большинство из них сам же с готовностью отвечал. Веселая беседа прервалась приглушенным звуком, идущим из недр пещеры. Мальчишки переглянулись, подумав об одном и том же.