Читать книгу "Прекрасная натурщица - Екатерина Романова"

Кирилл тем временем наблюдал за Амелией Мехцебер, стоя бок о бок с графом. С одной стороны, необычность графини притягивала его внимание, с другой — он просто хотел как можно дольше не показывать графу ту картину, которой остался недоволен.

— Кирилл, вы не представляете, что за чудо ваши картины! — веселился граф. — Они так трогают душу! Они чрезвычайно понравились Амелии!

Кирилл вопросительно поднял глаза. Как может что-то нравиться или не нравиться человеку, который никак не отображает свои чувства?

— О! Не скажите! — Граф понял Кирилла без слов. — Иногда графиня бывает очень словоохотлива. Просто никто не может предугадать, что будет удостоено ее внимания, а что нет. Как ни странно, врачи прописывают ей сильные эмоции! Говорят, что лишь большая радость или горе могут оживить ее.

— Как, и даже горе? — Кириллу было очень жаль бедную женщину.

— Ну, с горем я бы не решился экспериментировать. Мне кажется, что радостные потрясения куда лучше.

Тем временем графиня продолжала осматривать стоящие картины, склонив голову набок и не произнося ни звука. Так как большинство картин уже были выставлены, то в мастерской смотреть было почти нечего. Граф тем временем томился в ожидании — когда ему покажут ту самую «жемчужину», которую давно обещали.

— Ну же, князь! Покажите нам ее! — поторопил он Кирилла. — Я пришел только ради этого. Покажите мне ее, и мы сможем отправиться в зал, где нас ждет вкуснейший обед!

Елена Николаевна, стоявшая у двери, изогнула брови, подавая Кириллу знак поторопиться. Князь подошел к мольберту, на котором был укреплен его последний холст, и стянул покрывало. Почему-то он точно знал, что время обеда будет перенесено. Руки его дрожали.

Когда внушительных размеров холст освободился от своего текстильного облачения, одновременный возглас нескольких людей раздался вокруг него. Кирилл старался не смотреть на мать, хотя заметил боковым зрением, как она в немом изумлении придвигается к картине. Капитолина повторяла ее походку, как зеркальное отражение. Граф, скорее всего, рассматривал необычную технику.

Самые разительные перемены происходили с графиней. Пожилая женщина подалась вперед со странным хриплым стоном. Лицо ее вмиг исказилось, задрожало и принялось менять свои выражения, руки затряслись. Казалось, что вот-вот у женщины случится припадок. Граф и Кирилл бросились к ней.

Губы Амелии скривились. Седые волосы, красиво собранные в букли, затряслись от энергичных движений головы. Руки, украшенные изящными драгоценностями, вцепились в ткань, укрывающую кресло.

Елена Николаевна, вмиг оценив ситуацию, приказала послать коляску за врачом. Капитолина растолкала перепуганных слуг и тоже раздавала им беспорядочные приказы. Обе женщины от неожиданности даже забыли, как их поразило лицо слепой натурщицы. В образе цыганской прорицательницы, сидящей на потрепанной телеге, была изображена Анна. Елена Николаевна поняла, что стремительно теряет контроль над ситуацией.

Тем временем трясущаяся всем телом графиня поднялась со своего кресла! Она сбивчиво дышала и с трудом говорила, но в ее скрипучем голосе Кирилл внятно расслышал властные интонации.

— Это она! — Амелия выплевывала из себя слова, как будто бы во рту ей мешали камни. — Роза, которую украли!

Граф старался успокоить супругу, как мог, на лице его заиграли желваки, и он решительно не понимал, чем можно помочь Амелии.

— Амелия, успокойся! Скоро здесь будет врач! — Он смотрел на Кирилла почти беспомощно. — Кирилл расскажет тебе об этой картине. Это не Роза, но девушка очень хороша. Тебе же нравится эта девушка?

Кирилл, будто бы извиняясь, придержал графиню под локоть и заговорил как можно спокойнее.

— Для картины мне позировала Анна, дочь Натальи Хомовой. Она прекрасна, не правда ли?! Я много дней бредил идеей того, как Аня будет выглядеть в роли цыганской гадалки. Картина немного не удалась, но вижу, что вам понравилась.

Амелия слушала Кирилла, по-птичьи наклонив голову и будто бы не понимая. Когда она заговорила, ее взгляд был обращен к мужу.

— Это Роза! Роза! — Она беспомощно разводила руками, не зная как еще убедить окружающих.

Тело, которое было почти недвижимым много лет, плохо слушалось графиню, но подгонялось эмоциями. Она посмотрела на Кирилла и принялась что-то вопросительно бормотать. Видимо, в порыве чувств, графиня перешла на родной немецкий, но разобрать ее было крайне сложно. На внезапно прозвучавшем французском до Кирилла донеслась лишь одна фраза.

— Ведь она слепая, правда?!

— Да… — потрясен но прошептал Кирилл. — Эта девушка слепа.

Тут побледнел граф. Его лицо, которое минуту назад было полно лишь заботой о супруге, тут же вытянулось. Он схватил Кирилла за плечи и слегка встряхнул.

— Где она? Где эта девушка? Она живая? Сколько ей лет? Кто ее родители?

От обилия вопросов Кирилл отпрянул. Он решительно не понимал, что случилось со степенной пожилой четой. Одно было ясно, это «что-то» было связано с Анной.

— Она сейчас на лечении, ее увезли в другой город. Ее мать с ней, из других родственников здесь живет только брат.

Граф с усилием обнял жену и усадил ее на диван. Амелия, пережив первое потрясение, принялась плакать. Сейчас она уже не производила впечатление странной. Это была обычная пожилая дама, хоть и сильно расстроенная.

Граф начал говорить, продолжая обнимать жену за плечи. Он то ли рассказывал, то ли просто пытался разубедить самого себя.

— Это не может быть она, — повторял он снова и снова. — Пойми, Амелия, жизнь несправедлива и жестока. Это так далеко, так невозможно. Это не может быть она. Это не наша Роза.

Кирилл постепенно вспомнил все то, что он знал про Анну. Ее мать привезла себе дочку с каких-то гастролей. Отца уже нет в живых, сама Наталья сейчас далеко… Иван, брат Анны, слишком мал был в те годы. Кто же может знать хоть что-то? Ну, никак не матушка!

Вдруг Кирилл припомнил любимую помощницу отца — Машеньку. Эта немолодая дворянка всю жизнь служила за хорошее жалованье в доме Зелениных. Помнится, когда ее родители умерли, не оставив ей ничего, кроме доброго имени, она искала хоть какой-то работы. С ее образованием и происхождением она могла бы стать гувернанткой при каком-нибудь капризном ребенке или компаньонкой при пожилой даме. Но в семье Зелениных не было маленьких детей и пожилых женщин, поэтому Машенька взялась за дела отцовского театра. Когда отца не стало, она продолжила все также преданно служить Елене Николаевне. Детей у Марии не было, личное счастье не сложилось, поэтому лучшей помощницы было не сыскать.

— Граф! — вскричал Кирилл, вскакивая с дивана и указывая в сторону поместья. — Если я правильно понимаю ваши слова, то вы знаете что-то о происхождении Анны! Она не родная нашим крестьянам, и я знаю ту, кто сможет пролить свет на эту историю!

Через полчаса все уже собрались в имении. Суета с коляской, хлопоты с переносом графини были позади… Граф никак не мог поверить, что Амелия может, хоть и с осторожностью, ступать сама, поэтому нес хрупкую супругу на руках от самой коляски.