Читать книгу "На милость победителя - Лиза Пламли"

— Может, пойдем? — осведомился Сэм.

Но девушка наконец приняла решение:

— Нет. Не важно, из чего они. Я возьму одну порцию… со всеми приправами, пожалуйста. А также напиток.

Ей начинало нравиться действовать необдуманно.

«Хватит набивать желудок», — спустя несколько минут решила она, слизывая с кончиков пальцев остатки чили. Завтра придется подольше поработать на тренажере. Холли через соломинку допила пенистую жижу напитка из корнеплодов и посмотрела на Сэма.

Тот не отрывал от нее глаз.

— Вкусно?

— Очень! Не помню, когда я в последний раз ела сосиску. Надо встать и прогуляться, чтобы не набрать веса, — созналась она, — но я так уютно расположилась, что не хочется никуда идти. — Холли похлопала по скамейке, на которой они сидели, и улыбнулась Сэму. — Как славно. Вы знаете, как обходиться с девушкой.

Тот настороженно посмотрел на нее. Холли рассмеялась и махнула рукой.

— Нет, правда! Здесь здорово. Мирно. Как хорошо, что не надо производить на кого-то впечатление.

— Спасибо… я думаю.

Наконец Сэм доел бутерброд с сосиской. Когда он поднял голову, его рот был измазан соусом.

— У вас прилип чили, — Холли постучала ногтем у края губы, — вот тут.

— Здесь? — Маккензи лизнул угол рта языком.

— С другой стороны.

Он вновь попытался слизать соус.

— Нет, ниже. Вот… минутку. — Схватив чистую салфетку из лежавшей на коленях Сэма стопки, она подвинулась ближе и стерла пятно. Под ее пальцем его губы приподнялись в улыбке. — Вот и все, — сказала она, на всякий случай ткнув салфеткой и в другой уголок рта. — По-моему, всякий, кто ест с таким удовольствием, непременно немного испачкается.

— Благодарю.

Холли опустила руку и с трудом отвела взгляд от губ Сэма. Она устремила свой взор куда-то между его плечом и челюстью.

— Вам следует побриться, — сказала она, пытаясь перевести беседу в иное русло.

Напряжение между ними росло. Ей надо придать разговору мирное течение. Однако, прежде чем Холли удалось переменить тему, Сэм обнял ее за талию.

— Знаю, — произнес он. Щетина, по-видимому, его нисколько не тревожила.

Он смотрел на нее, она чувствовала его взгляд. Ее глупый, предательский взор снова устремился прямо на его рот. Они были столь близко, что их дыхание сливалось. Слишком близко.

— Если вы не желаете, чтобы вас поцеловали, — предостерег ее Маккензи, — то вам лучше не смотреть на меня так.

— Как — так?

— Как будто я особенно вкусный кусочек того, что вы давным-давно не пробовали.

Холли протяжно вздохнула.

— Пожалуй, пора перестать себе отказывать. — с расстановкой произнесла она, разглядывая его щетинистый подбородок. Какое чувство она испытает, если прикоснется к нему щекой?

— Пожалуй, — согласился Сэм.

Они помолчали.

— Вы так говорите, будто вам все равно.

Неужели ему уже не хочется целовать ее? Неужто она в прошлый раз вела себя столь отвратительно? Так что ему даже не хочется ее приободрить?

— Не все равно. — Он насмешливо улыбнулся. — Тогда целуйте.

Их глаза встретились. Она не смела дышать, не смела пошевелиться. Ее безрассудная решимость при виде его напряженного лица куда-то пропала. Вот что было на самом деле. И последнего не изменят никакие здравые соображения.

— Но целуйте лишь по желанию, — понизив голос, промолвил Сэм, — и ни по какой иной причине. Не назло вашему возлюбленному и не пытаясь что-то доказать мне. Я тогда поцеловал вас, — он улыбнулся собственным мыслям, — только потому, что вы сами были не прочь.

Долой оправдания! Холли следовало сразу внять предостерегающему голосу. Он должен был тут же остудить ее, как ушат холодной воды, но увы. Ее тело млело от сладкого предчувствия. Да, верно… как давно она без ласки.

— Да, — прошептала Холли. — Я… я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Сэм приложил к ее щеке ладонь, медленно поглаживая кончиками пальцев под ухом.

— Вначале посмотрите на меня. Посмотрите и поймите, что за мужчина перед вами.

Сэм. Нечесаный, грязный, влюбляющийся с первого взгляда Сэм. Прежде чем прикрыть глаза, Холли увидела его и нашла: он самый неотразимый мужчина из всех, что встречались ей до сих пор, и она его поцеловала.

Боже, какое потрясающее ощущение! Снова открыв глаза, Холли поняла: безумие надеяться, что ей хватит одного поцелуя. Близость Сэма лишала ее рассудка.

Убегая от самой себя, она стремительно отодвинулась на край скамьи.

— Ну и что дальше? — осведомилась Холли, стараясь избавиться от дрожи в голосе.

Маккензи откинул голову назад и посмотрел на нее прищурившись.

— Может, еще разок?

Холли отрицательно тряхнула головой:

— Нет.

— Нет?

— Нет, — твердо произнесла она. — Кроме того, нас могут увидеть.

— Вы не целуетесь со мной лишь потому, что нас могут увидеть.

Это не был вопрос.

— Верно, — солгала Холли. — Одного поцелуя вам мало?

— Да. — Он провел кончиками пальцев по обнаженной коже ее предплечья, отчего та покрылась дрожащими пупырышками. — А вам?

— У меня есть жених… во всяком случае, я так по-прежнему полагаю. Мне здесь не место. — Схватив сумочку, Холли вскочила и вынула солнечные очки. Глядя на него сквозь темные линзы, она спросила: — Может, вы подбросите меня домой?

— Я не намерен принуждать вас, Холли.

— Знаю.

Сэм взял ее руку:

— Испугались?

«Да. Испугалась тебя, испугалась себя. Испугалась, что упущу свое счастье». Холли не посмела произнести таких слов вслух.

— А что, следовало? — спросила она. От этого вопроса ей самой стало смешно. Холли попыталась исправить положение: — Простите, Сэм. Нам не следовало целоваться. Сегодня у меня с Брэдом ничего не получилось, и, мне кажется, я почувствовала себя уязвленной. Больше я такого не допущу, иначе все останутся внакладе.

Скомкав бумажный стаканчик и бросив его в мусорный бак, Маккензи повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

— Ладно, — промолвил он, — ясно.

Холли ждала чего угодно, но не того, что услышала в следующее мгновение:

— Не желаете перед отъездом покататься на горках?

Субботний вечер. Пора свиданий… по крайней мере для счастливой половины земного шара. Стоя в вестибюле ресторана «У Фрэнси», Холли чувствовала себя ужасно одинокой. Отвернувшись от влюбленных парочек, ждущих столика, она зажала телефонную трубку между ухом и плечом и играла с металлическим проводом, слушая длинные, доносящиеся издалека гудки.