Читать книгу "Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис"

– Кстати, ты так и не сказал мне, о чем хотел со мной поговорить, – напомнила она Джейсону, когда он приподнял руку, чтобы она могла положить ему на плечо голову.

Он лишь сонно что-то промычал в ответ.

– Ну, ты сам сказал, по телефону…

– Ах да, точно, – стряхнув с себя сон, Джейсон перевернулся на бок, чтобы в лунном свете посмотреть ей в лицо.

Алекс затаила дыхание. Если сейчас произойдет то, что, по идее, должно произойти, она точно знала, каким будет ее ответ. Впрочем, понимала она и другое: пока Джейсон официально не развелся с Джиной, они не смогут заявить об этом публично, пойти купить кольца и все такое прочее.

– Я тут подумал, – сказал он, убирая ей за ухо прядь волос, – что должен заняться ремонтом твоего дома. Нет, ты выслушай меня, – добавил он, когда она закрыла глаза, чтобы скрыть разочарование. – Я знаю, ты не хочешь тратить лишние деньги, потому что дом рано или поздно придется продавать. Но я могу купить материалы по оптовым ценам и пригласить строителей. Или, в конце концов, все сделаю сам. То есть бесплатно.

Выдавив благодарную улыбку за его более чем щедрое предложение, Алекс прикоснулась к его лицу и поспешила напомнить себе, что внутренне Джейсон еще слишком привязан к предыдущей семье. А разве женатые мужчины делают кому-то предложение?

– Ты неподражаем. Ты это знаешь? – нежно спросила она.

– Даже если ты на что-то и потратишься, ты компенсируешь это во время продажи, – добавил он, явно довольный ее ответом. – Ведь чем приличнее выглядит дом, тем бóльшие деньги ты за него выручишь. Ну, что скажешь? За пару тысяч мы сделаем из дома конфетку, тем более что Габи тоже может внести свою долю.

Джейсон понятия не имел, что лично у Алекс никакой доли не было. Она никогда не говорила ни ему, ни кому-то еще, что ее приемная мать Майра завещала дом Габи полностью. Не хотела она говорить ему этого и сейчас, потому что это так больно и унизительно – видеть его удивление и жалость одновременно. Бог свидетель, ей с лихвой хватило и того и другого, когда адвокат зачитал ей завещание. Видеть его смущение было столь же неприятно, как и чувствовать себя жалкой приживалкой, недостойной даже пенса, как будто это она сама навязала себя посторонним людям. Так пусть уже все, в том числе и Джейсон, думают, что дом находится в их с Габи совместной собственности, тем более что та всегда заявляла, что ей самой все это неприятно. Все думали, что этот дом Алекс, она же никогда ни с кем не спорила. В свою очередь Габи ни разу не подняла арендную плату. Джейсон же считал, что оплачивает напополам с Алекс исключительно счета за коммунальные услуги.

– Ну как тебе мой план? – спросил он.

– Сначала я должна поговорить с сестрой, – уклончиво ответила Алекс, переворачиваясь на спину.

– Понятное дело, но мне кажется, она согласится. Потому что с чего ей быть против? И еще я тут подумал, может, мне связаться с родственниками Милли и заодно подновить и ее домик? Не велик труд, пока мы будем работать здесь. Я предложу им те же условия, что и тебе. Для меня это новый заказ, для них – солидная прибыль при продаже дома. Кстати, от них не поступало никаких известий? Насколько я понимаю, она поддерживает с ними связь?

– Время от времени, – ответила Алекс. – Но, если честно, лично я сомневаюсь, что они захотят возиться с ее домиком. Любые деньги, какие они выручат от его продажи, пойдут на оплату ухода за ней. Не думаю, что цена для них так важна.

– Я как-то об этом не подумал, – согласился Джейсон. – Наверное, ты права. Иначе они регулярно навещали бы ее. А так им от этого дома никакой выгоды.

Алекс укоризненно посмотрела на него. Впрочем, она и сама так считала.

– Люди вечно заняты, у них нет времени, – сказала она, потянувшись за халатом. – А от Йорка до нас неблизкий путь.

– Могли бы позвонить, узнать, как там она, – возразил Джейсон.

– Они и звонят. Иногда. В любом случае, она уже не помнит, кто они такие.

– Почему же, иногда вспоминает. Кстати, как она тебе показалась, когда ты ездила к ней в последний раз?

– В целом очень даже неплохо. Сразу узнала меня и менее чем за десять минут умяла упаковку шоколадного печенья. Конечно же, она спросила, когда мой отец наконец приедет проведать ее, и искренне удивилась, когда я напомнила ей, что его больше с нами нет.

Когда отец умер, он завещал дом Майре с условием, что когда та тоже покинет этот мир, дом перейдет в долевую собственность Габи и Алекс. По крайней мере, он не считал Алекс второсортным членом их семьи.

– В принципе, – уверенным голосом произнесла она, – мне понравилась твоя мысль немножко здесь все подновить. Только, пожалуйста, не говори об этом Габи, когда мы поедем к ней на выходные. Хочу поговорить с ней наедине. Ты ведь знаешь, как легко она расстраивается, когда дело касается наших родителей. Она до сих пор не смогла заставить себя перебрать их вещи и бумаги.

Джейсон зевнул и, сбросив с себя одеяло, направился в ванную.

– По крайней мере, все это свалено в ее спальне и нам не мешает. Ничего, как-нибудь и у нее дойдут руки. Если только ты не сделаешь этого за нее раньше.

Алекс пожала плечами и принялась собирать раскиданную по полу одежду.

– Почему бы и нет, если Габи не против.

Она не стала признаваться, что уже перерыла каждую коробку, сумку, каждый чемодан, карман и кошелек в надежде обнаружить там что-то – хоть какие-то сведения или предметы, – что осталось от ее настоящей матери.

Увы, она ничего не нашла, не считая письма, которое написала сама, когда ей было четырнадцать. В нем она сообщала своей родной матери о том, как она несчастна, и умоляла приехать и забрать ее. Разумеется, посылать его было некуда. Не удивительно, что вскоре она забыла о нем и вспомнила лишь тогда, когда извлекла его с самого дна старого ридикюля Майры. Алекс наверняка задалась бы вопросом, насколько неприятно той было все это читать, не будь конверт по-прежнему запечатан. Бумажный конверт, на котором крупными буквами было выведено всего одно слово: «Маме». То, что конверт так и не был вскрыт, в очередной раз подтверждало факт: Майра вопреки всем своим заверениям в обратном никогда не воспринимала Алекс как родную дочь.

Впрочем, Алекс была готова признать: Майра, конечно, старалась. И вообще, за годы работы в службе опеки Алекс насмотрелась достаточно: дети страдали и мучились с родными и приемными родителями. Так что Алекс следовало искренне поблагодарить приемную семью за те тепло и любовь, которыми она была окружена в детстве.

Глава 4

Отилия сидела на верхней ступеньке лестницы, плотно сжав худенькие коленки. Темные кудряшки подобно венку водорослей обрамляли ее бледное личико. Платьице было надето задом наперед и застегнуто не на ту пуговицу. Она хотела надеть трусы, но не нашла их в ящике комода.

На коленях у нее лежал ее лучший друг Ботик. Он был медведем и потому считался храбрым. С ним она тоже чувствовала себя храброй, хотя и не всегда. Выйти на лестницу – это была его идея, и пока все было хорошо. Мать Отилии была где-то внизу, но она не знала, где именно. Отилия ее слышала, но не видела. В последний же раз она видела мать, когда та пришла, чтобы сказать ей, что пора вставать.