Читать книгу "Король - Андрей Посняков"

Чем дальше шел Леонид по улице Конюхова, тем больше сомневался – а был ли вообще погром? Многие новгородцы – тот же, не к ночи будь помянут, Ага-пит – его почти не помнили… Не придали значения? Или старательно гнали от себя воспоминания об опричных зверствах?

– Вон, сюда теперь, – Санька-Графена нырнула в какой-то узкий, заросший бузиной и вербой проулок, с обеих сторон сжатый заборами так, что едва пройти. С обеих сторон за оградами враз заблажили псы.

– Тьфу ты, – выругался Михутря. – Вот ведь разлаялись, пустобрехи. Как бы стрела из-за ограды не прилетела. Подумают еще, что мы тати, замыслили что-нибудь на чужой усадьбе украсть.

– Ежели за чужой забор сунемся, могут и стрелой, – обернувшись, серьезно отозвалась Санька. – Но мы же не суемся, ага.

За заборами, за усадьбами, за дворами уже началось самое настоящее запустение! Вот, совсем рядом, на Конюхова – все было благородно, чинно и людно, а вот здесь уже – увы. Какие-то непроходимые заросли, канавы, овраги, колючие, цепляющиеся за одежду, кусты.

Миновав густой орешник, путники угодили в самое настоящее болото, и Санька, обернувшись, строго-настрого предупредила, чтоб ступали за нею след в след.

– Вот ведь места-то гиблые, – вполголоса ругался разбойный капитан. – И не думал, что в Новгороде такие есть.

Чавкала под ногами зыбкая, затянутая бурою ряской, трясина, чмокала, вроде как с сожалением, не хотела отпускать. Слава богу, болото скоро закончилось, снова начались заросли – густая трава, кустарник, тянувшиеся к небу деревья – целый лес… вернее, запущенный до полного безобразия сад! Похоже, что яблоневый.

– Глянь-ко – яблоки! – протянув руку, Михутря сорвал спелое яблочко и смачно захрустел. – Сладкое.

Арцыбашев остановился и тоже протянул руку… Правда, яблочком похрустеть не успел – прямо перед ним в ствол яблони мгновенно впилась дрожащая злая стрела!

Король с капитаном, как опытные ландскнехты, тут же упали в траву.

– Ложи-и-ись! – приподняв голову, закричал Леонид Саньке. – Ложись, дура. Убьют!

– А вот и не убьют, – нагло отозвалась девчонка. – Я слово заветное знаю.

Сказала, повернулась да, сделав пару шагов по едва заметной тропинке, остановилась и махнула рукой непонятно кому:

– Эй, вы, там! Кукушка серая болотной цапле поклон шлет.

– И болотная цапля – кукушке, – немедленно отозвался откуда-то из-за деревьев звонкий мальчишеский голос. – Проходи, брате. Тут еще двое были…

– Это со мной, – перебила Графена-Санька. – Добрые люди. Мы переночевать только.

За деревьями хмыкнули:

– Ну, это как яблоневое вече скажет.

– Думаю, разрешит.

Усмехнувшись, девчонка обернулась к своим спутникам и насмешливо прищурила глазищи:

– Эй, господа мои. Поднимайтесь уже, ага. Никто в вас стрелять не будет.

Первым поднялся Арцыбашев, а уж потом, немного погодя, и бравый разбойник. Поднялись, осмотрелись, и неспешно двинулись по тропинке. Впереди, как водится, шагала гулящая.

Шли недолго, еще раз нарвались на невидимую стражу – опять тот же обмен словами-паролями про кукушку и цаплю – резко повернули направо и, пройдя овражком, очутились среди каких-то развалин. Заросший кустарником двор, покосившийся частокол, совранные с петель ворота. Просторный, с прогнившею крышею, дом.

– Здесь покуда побудьте, – выглянувший из-за ворот белобрысый отрок лет двенадцати хмуро кивнул на распахнутую настежь дверь. – К вечеру ближе решим.

Внутри полуразрушенного сруба неожиданно оказалось куда уютнее, чем виделось снаружи. Стол, широкие лавки, старые пустые сундуки были расставлены весьма аккуратно и так, чтоб в горнице поместилось как можно больше людей. В углу виднелся обложенный круглыми камнями очаг, над которым висел изрядных размеров котел. Под котлом был уже приготовлен хворост.

– Похлебку варить собрались, – с шумом втянув в себя воздух, Михутря внимательно осмотрел горницу. Заглянул под лавки, распахнул все сундуки… да, пожав плечами, сообщил:

– Ничего дорогого нет. Одно тряпье какое-то. Графена, ты нас куда привела-то, а?

– Говорю же: в одно доброе место. Уж кто-кто, а приказные сюда точно не сунутся.

– Хотелось бы верить.

Недоверчиво хмыкнув, Арцыбашев растянулся на лавке, положив под голову руки и, тут же вскочив, глянул на приятеля:

– А может, рванем когти, а?

– Кого рванем?

– Какие когти? Чьи?

Снаружи вдруг послышались голоса, и в сруб один за другим вошли пятеро человек в неприметной одежке. Все – очень молодые, даже юные, парни, у каждого за поясом – нож.

– Ну, здравы будьте, гостюшки, – по-хозяйски усевшись на лавку, ухмыльнулся один из парней – постарше и посильнее других. Темно-русые волосы его давно немытыми космами ниспадали до самых плеч, серые, чуть прищуренные, глаза смотрели на чужаков с подозрением и плохо скрытой ненавистью, резко очерченные скулы и упрямо сжатый рот говорили о том, что отроку много чего пришлось повидать в своей пока еще не столь уж и долгой жизни.

Похоже, он был здесь за старшего. Этакий атаман подростковой банды.

– Кто сказал слово? Ты? – взгляд юного атамана уперся в Саньку.

Девчонка безмятежно улыбнулась:

– Здрав будь, Хлепа. Не позабыл меня?

– Тебя?

Удивленно моргнув, парнишка поднялся с лавки и, глянув девчонке в лицо, ахнул:

– Графа! Ты! А говорили, будто…

– Врали, – еще больше улыбнулась Графена. – Ты пустым-то словам не верь. Слушай, Хлепа, нам помощь нужна, – девушка тут же стала предельно серьезной. – Ночь провести так, чтоб никто… Ну, ты понял.

– Только ночь?

– Только.

– Добро, – покусав тонкие губы, Хлепа махнул рукой своим. – Ну, что стоим? Кто похлебку варить будет?

Отроки тут же засуетились, бросились разводить огонь… Все это время невольные гости – Михутря и Арцыбашев – отстраненно сидели на лавке. Юный атаман разговаривал только с Санькой.

– Переночуете, да. Даже накормим. А потом место вам покажу… но страж наш невдалеке будет. Мало ли…

– Чего-то боитесь? – гулящая вопросительно вскинула глаза.

– Да уж, пасусь немножко, – не стал скрывать Хлепа. – Ты ж, Графа, умная. Может, скажешь что? У нас отрок один был, Евграфий – так вот он с неделю назад пропал. Мы уж думали – убили, мало ль, бывает. Однако же нет. Третьего дня наши его на Софийском дворе встретили. В кафтанчике справном, в сапогах… Откуда такое богатство?

– Так, может, устроился как-то. Господь помог, или просто – свезло.

Атаман дернул плечом:

– Графа, ты ж яблоневые законы знаешь. Устроился, хорошо тебе – зайди, предупреди, что не будет. И не с пустыми руками зайди.