Читать книгу "Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова"

– Иду к машине. Помоги мне, пожалуйста.

Маргарита со вкусом чихнула.

– Аллергия разбушевалась? – предположила я. – Тебе же врач велел расстаться с кошкой! Но что-то мне подсказывает: Муська по-прежнему спит с хозяйкой.

Ритуся оглушительно высморкалась.

– Доктор – кретин. У меня от Никитиных проделок каждый выходной мигрень. Что теперь, в детдом сына сдать? Муська мне как дочь, я ее из пипетки с недельного возраста выкормила. Ничего, попью сиропчик, таблетки, авось пройдет. Ты могла бы от мопсов из-за золотухи избавиться?

– Собаки мои остались с Катюшей и остальными членами семьи, – грустно сказала я, – очень по ним скучаю. Хотела кого-нибудь с собой к Максу прихватить, Капу, Феню или Мулю с Адой, но поняла: стаю разрушать нельзя. Псам лучше в Мопсине, на свежем воздухе.

– Купи себе других, – посоветовала Маврикова.

Я лишь вздохнула. У Макса никогда не было животных дома, не знаю, как он отнесется к щенку, мы с ним на эту тему пока не беседовали.

– Ну, что тебе надо? – перешла к делу Рита.

– Необходима полная информация на сотрудницу фирмы «Портрет» Наталью Ливанову и ее мужа Константина, – попросила я.

– Срок? – уточнила Маргарита.

– Вчера, – заявила я.

Маврикова зашуршала бумагами:

– Значит, как обычно.

– Сделай одолжение. Получится до девяти вечера что-нибудь нарыть? У меня в двадцать один ноль-ноль с ними встреча, – сказала я.

– Сообщу все, что накопаю, – пообещала Рита.

Я положила мобильный в сумочку, села в машину, проехала несколько кварталов, вспомнила, что у меня нет наличных денег, и притормозила у банкомата.

Меня удивляют люди, которые буквально «повисают на чужой спине», когда незнакомый им человек хочет получить деньги из уличного банкомата. Неужели непонятно, что мало кто станет набирать пин-код под любопытным взором плохо воспитанного гражданина, дышащего в затылок. Поэтому я постаралась встать на значительном расстоянии от ребенка и мужчины, который совал кредитку в приемник.

– Пап, – звонко заговорил малыш, – пап!

– Уймись, – беззлобно велел отец.

Но мальчик продолжал:

– Бабушка говорила, что в ее молодости масло по карточкам было! Наверное, она придумала.

– Она всегда говорит правду, – отозвался мужчина.

– Масло по карточкам, – задумчиво повторил семилетка, – сливочное или оливковое?

– Ну, про оливковое тогда в России мало кто знал, – засмеялся отец, – да и «Вологодское» было редкостью. У нас и в перестройку сахар, водку, стиральный порошок так просто в магазине не продавали. Отлично помню, как принес домой трехлитровые баллоны с томатным соком, я их по карточке вместо рафинада получил. Скажи спасибо, что ты не жил тогда.

– Масло продают в пачках, – протянул малыш, – сахар в пакетах. Понимаю, как их в банкомат засовывали, через заднюю дверь. Открывали ее, продукты укладывали, люди подходили, карточку вставляли, и им еда выдавалась. Даже удобно без денег. Но большие банки с соком? Па, их же там мало поместится! И откуда они вылезали?

Я засмеялась, малыш заморгал, отец отошел от банкомата, на ходу пряча купюры в бумажник.

– Поколение некст, – сказал он мне, – карточки для них – это кредитки. Пошли, сын, купим тебе видеоигру.

Пацанчик вцепился в руку отца, я набрала код на клавиатуре. Хорошо, что нынешние дети не знают про продуктовые талоны, вещевые распродажи и многокилометровые очереди за любым товаром.

Кто-нибудь из вас пробовал переодевать узкие джинсы в машине? Не слишком комфортно даже для женщины весом сорок пять килограммов. Я потратила на это значительно больше времени, чем планировала, сломала один ноготь и запуталась в нарощенных волосах, но в конце концов преодолела все трудности и села за руль в образе богатой взбалмошной вдовушки. Надеюсь, Владимир Петрович Колосков сразу предложит Елене Кротовой полный спектр дорогих лечебных процедур.

Медцентр «Риал» выглядел намного проще, чем клиника Баринова. Полы тут покрывал не мрамор, а практичный линолеум, и бахилы не лежали свободно в корзинке, их следовало покупать у вахтера.

Я нацепила на ноги голубые мешочки, нашла кабинет Колоскова и без стука, бесцеремонно распахнула дверь. Увидела маленького лысого дядечку в белом халате и капризно спросила:

– Владимир Петрович? Я Елена Кротова, от Алины.

– Превосходно, – обрадовался доктор, – сядем в уголок, поговорим чуток. Что мы имеем? Чем болеем? Вот удобное креслице, я сяду рядышком. Ну, голубушка, начинайте.

От врача сильно пахло мятной жвачкой. Белки глаз у него были красными, а кончик носа бордовым. Я спела все ту же песню про бессонницу, отсутствие аппетита, головную боль и не преминула пожаловаться на Якова.

– Баринов обозвал меня здоровой! Представляете?

– Хам, – заявил Колосков, – вы больны, сразу видно. Кожа бледная, липкая, сердце работает слабо, снижена функция щитовидки.

– Как вы здорово ставите диагноз, – ахнула я, – без исследований!

– Зачем зря время терять на то, что и так понятно, – приосанился Владимир, – я вас непременно вылечу.

Мне не понравилась прыть врача. Колосову полагалось сначала найти у пациентки страшный, редкий недуг, пару дней таскать меня по кабинетам, объявить о моей скорой смерти. А потом появится Игорь Родионов. Но что-то в схеме сломалось: со мной намерены поступить иначе, чем с невестой Олега Вайнштейна.

– Ответим на вопросики? – азартно спросил Владимир Петрович. – Вы замужем?

– Вдова, – всхлипнула я.

– Сочувствую. Давно потеряли супруга?

– Год прошел, – прошептала я.

– Собираетесь снова замуж? – расплылся в улыбке Владимир Петрович.

– Нет, – отрезала я.

– А почему?

– Не хочу, – пожала я плечами.

– Не встретили достойного кандидата? – шел напролом Колосков. – Каким вы видите предполагаемого супруга?

Я поджала губы:

– Теоретически?

– Да, в стиле фэнтези, – согласился врач.

– Рост около метра девяносто, стройный, с чувством юмора, – описала я Макса, – волосы темные, глаза светлые. Материальное положение не имеет значения, моих денег хватит мужу, детям, внукам и правнукам.

– Слышу голос разума, – вкрадчиво произнес доктор. – Ну-ка, проверим, чего хочет ваше тело.

Я насторожилась:

– Каким образом?

– Вот аппаратик, сунем туда пальчик, – игриво попросил Колосков.

– Там иголка? – закокетничала я, рассматривая штуку, сильно смахивающую на мыльницу.