Читать книгу "Внутри женщины - Тамрико Шоли"

Жилищные условия: своя однокомнатная квартира в центре

Дополнительные бонусы: оптимизм и готовность жить с удовольствием

– Знаешь, что самое интересное? Если я приду к одной из этих мамочек и скажу: «У меня на прошлой неделе был такой крутой роман с иностранцем, с бешеным сексом в кожаном купальнике, а по возвращении за мной стал ухаживать один красавчик, который так классно целуется… Я так увлеклась, а у меня сдача проекта, каждый день брейншторм и атака со стороны клиента, подрядчики затягивают со сроками… но что я тебе это рассказываю? Ты же всю жизнь замужем, а теперь еще и в декрете – тебе не понять. Вот разведешься – обсудим», так вот если я скажу ей это – буду стервой. А каждая из них, значит, имеет полное моральное право всякий раз говорить мне, что я ничего не смыслю в этой жизни, что смогу состояться как женщина, только когда рожу ребенка и выйду замуж, а сейчас… сейчас, увы, дни мои абсолютно бессмысленны. Несправедливо, – Кира взяла в руки сахарницу и щедро «накормила» чашку с капучино. Брюнетка с фарфоровой кожей, она удачно сочеталась со снегом за окном. Зима была в самом разгаре, и нам ничего не оставалось, кроме как согреваться в теплых кафе.

– Несправедливо.

– Я разошлась почти со всеми подругами на почве материнства. Впрочем, если смотреть с их стороны, то – на почве моей работы. И то, и другое – верно. Потому что именно из-за этого люди и разрывают свои отношения: по причине разных интересов в жизни. Сейчас у меня нет ребенка, и я ненавижу все эти сопливые истории, но если завтра он у меня появится, я возненавижу всех карьеристок.

– Завтра – не появится.

– Звучит как предложение пропустить по парочке коктейлей, – Кира подмигнула мне. Ей все было – предложение повеселиться. И если жизнерадостность передается по наследству, то Кире определенно стоило родить кучу детей.

– Ты что же – совсем не хочешь замуж?

– Приплыли. Вот от кого, а от тебя я этого не ожидала. Давай тогда говорить на привычном тебе диалекте. Сравним брак с работой. Так вот, я хочу работать, но я хочу работать там, где мне нравится, и получать определенный минимум зарплаты. А лучше – максимум. И пока что мне просто еще не встретилась такая вакансия.

– Миллионы людей по всему миру работают там, где случается, чтобы не голодать.

– Вот! Вот, – Кира победоносно зажестикулировала. – Времена, когда брак мог прокормить тебя, – прошли. Да и когда любовь могла насытить – тоже канули в лету. Поэтому я просто хочу выйти замуж. Не непременно, а просто. Однажды.

– Ты – сноб.

– Скорее реалист. Аккуратно посмотри влево. За барной стойкой брюнет в пиджаке. Видишь? Год назад я с ним переспала. Я выходила из бара, он вызвался подвезти. Секс был хороший, машина – тоже. Но он оказался женат. Точка.

– Это ты к чему?

Брюнет между тем был красивым. В пиджаке верблюжьего цвета и синих джинсах. Он пил кофе и разговаривал по телефону. На его отменной, крепкой мужской руке блестело обручальное кольцо.

– К тому. Сколько по-настоящему гармоничных семейных пар ты знаешь?

– Я не могу так сразу сказать. Это сложный вопрос.

– Нет уж, женщина. Включила диктофон, значит, отвечай.

Я стала копаться в мысленном справочнике под графой «женатики» в разделе «близкие знакомые». Туда попали те пары, которые я знала с момента их первого поцелуя и до публичных ссор на глазах у гостей. Да, случалось и такое. Орущие дети, не там выкуренные сигареты, не те разговоры, не тот оливье…

– Знаешь, может, просто брак – он в принципе не может быть гармоничным как явление? Потому что это всегда столкновение гендерных интересов, столкновение секса и быта, свободы и обязанностей, детей и еще собственной дури в голове. И суть в том, чтобы научиться балансировать.

– Так и скажи, что не знаешь абсолютно счастливых семейных пар. Я тоже не знаю. Но я не об этом. Я о том, что большинство женщин считают, что с замужеством исчезнет большинство их проблем. Что брак – это всегда хорошее решение. А это не так. Если у тебя по жизни проблемы, то с браком они только увеличатся. Се ля ви. Почему это так сложно понять? Но нет. Они все равно мчатся замуж. А когда выясняют, что это не Эдемский сад, начинают агитировать туда всех остальных. Пусть всем будет тяжело, не только ей одной. Тогда вроде как даже легче станет.

Я расхохоталась. Киру вполне можно было снимать в одной из серий «Секса в Большом городе»[14].

– Ладно. Бог с ними, с мужчинами. А дети?

– Дети, дети… Мои все делятся на два лагеря. Одни считают, что я не могу иметь детей, вторые – что не хочу. Ошибаются все. Я, кстати, люблю детей. Просто понимаешь, – между нами повисла пауза. – Я не хочу рожать ребенка для себя. Чтобы оставить след, передать знания или считать себя полноценной. Я хочу родить ребенка для него. Для мужчины, которого я полюблю.

– Один-один. Ты все-таки не так безнадежна, и в тебе есть зачатки романтика.

– Только никому не говори. А если серьезно, то ребенок – это дар. Нельзя заводить его потому, что время или ты хочешь удержать мужчину рядом. Или из чувства социальной нереализации. Это вообще дикая гадость. Вот возьмем мою сестру. Она ненавидела свою работу и постоянно ссорилась с мужем на почве быта. Это были некритичные ссоры, но на семейном совете они решили, что ей нужно уйти в декрет. Что ребенок сделает счастливой. Но, блин, скажите мне, как пятидесятисантиметровая сосиска может изменить твою жизнь к лучшему? Он ждет, что это ты его сделаешь счастливым, а он еще ни черта не умеет. Как можно возлагать на ребенка такую миссию? Он ведь не Далай-лама. Он может дать тебе силы и вдохновение, но делать счастливыми – миссия родителей, а не детей.

Кира продолжала бомбить меня своим личным семейным кодексом. Частично мне нравились его статьи, но я, все же относила себя к тем женщинам, которые хотят замуж и мечтают о детях.

– И что же твоя сестра? Ушла в декрет?

– Да. И вот уже три года повторяется одно и то же. Я прихожу к ней в гости. Сначала она снисходительно оглядывает меня от кончиков пальцев до кончиков волос, а затем приглашает сесть за стол. За столом – не меньше трех десятков блюд ручной сборки и авторского подхода. Я восхищаюсь изобилием стола и делаю ей комплимент, хотя на самом деле половину из этих блюд даже не собираюсь пробовать. Просто не успею за один вечер. Мы садимся за стол, и тут она кладет руку мне на плечо и, повернув голову на бок, мягко, но укоризненно говорит: «И когда, когда же ты уже, наконец, приведешь свою жизнь в порядок?» Я так же мягко убираю ее руку с плеча и отвечаю: «Пятнадцатое апреля следующего года тебя устроит?» Следующий час она, с изяществом «Свидетеля Иеговы», обсуждает прелести нового средства против детской простуды. А потом, прямо между винегретом и картошкой в фольге, она живо советует революционное средство против детской диареи. И я искренне понимаю, что детские проблемы со стулом – это серьезно, но почему она никак не может понять, что это не та самая тема для обсуждения за столом с гостями? Безусловно, у каждого своя религия. Но я бы придумала знак, ограничивающий такие проповеди в определенных местах и ситуациях.