Читать книгу "От сохи до ядерной дубины - Владимир Губарев"

– Речь идет о проекте пилотируемого полета на Марс?

– Да. По планам где-то в районе 2025 года. И если это так, то мы можем внести реальный вклад в осуществление такой экспедиции. Двигатель с ядерным реактором возьмет на себя старт к Марсу, торможение там, потом полет обратно и торможение в атмосфере Земли. Плюс к этому энергоснабжение пилотируемого комплекса, обеспечение жизнедеятельности экипажа.

– У вас нет странного ощущения…

– Какого именно?

– В стране тяжелая экономическая ситуация, миллионы людей живут на грани выживания, а мы с вами рассуждаем о полете на Марс?! Причем говорим о нем, как о реальности? Или такова особенность истинной науки: мечтать о будущем и приближать его?

– Это типично для человечества. Оно никогда не остановится на достигнутом. Оно всегда должно смотреть за горизонт, иначе какой интерес жить?!

Академик Борис Литвинов: «Мирная профессия наших взрывов»

В тот день мы беседовали с Литвиновым долго. Разошлись уже ближе с полуночи. Впрочем, у Главного конструктора Федерального ядерного центра это обычный график работы. Его день расписан буквально по минутам. Встречи с испытателями, обсуждение очередного технического задания, знакомство с новыми сотрудниками, три телефонных разговора с Москвой, два совещания у него и одно в дирекции… Да плюс к этому несколько незапланированных бесед, посещение одной из лабораторий, куда его срочно вызвали, ну и, наконец, обед дома, где сегодня отмечался небольшой семейный праздник, памятный только ему и супруге.

Но самое любопытное: в этот день первым пунктом программы для Главного конструктора Челябинска-70 – встреча со школьниками старших классов 126-й школы Снежинска. Так значилось в записной книжке Литвинова, и накануне он несколько раз упоминал об этом событии. Борис Васильевич не только помнил о школе, но и, оказывается, тщательно готовился к этому «уроку Главного конструктора», как потом он сам окрестил данное мероприятие. Ночью он писал текст своего выступления, отшлифовывая каждое слово, хотя каждому известно в Челябинске, что Литвинов по бумажке не выступает. Естественно, свои записи так и не вытащил из кармана и во время «урока».

– Борис Васильевич, неужели для истории писали? – съязвил я слегка.

– Для прессы, Володя, для прессы, – отшутился Литвинов.

Но эта фраза помогла мне «выцыганить» у Бориса Васильевича ту самую бумажку, над которой он работал ночью. А любопытный ведь документ! Впрочем, вы сами в этом убедитесь, потому что перед записью беседы я хочу воспроизвести «бумажку» почти полностью – сокращения незначительны, они важны лишь для местных. Мне кажется, что весь «урок» выходит далеко за рамки 126-й школы.

Небольшое отступление. Много лет назад вместе с Виталием Севастьяновым мы придумали «Урок Гагарина». 12 апреля космонавт приезжал в одну из московских школ и проводил урок, посвященный подвигу Юрия Гагарина, космонавтике, нашей науке. Потом инициативу подхватили другие космонавты. «Уроки Гагарина» проводились в разных городах страны, но, к сожалению, они потихоньку прекратились… А ведь такие уроки «Гагарина», «Терешковой», «Курчатова» и, наконец, «Литвинова» и так далее – ох, как нужны!

А почему их не проводить, а?

О чем же говорил школьникам Главный конструктор ядерных и водородных зарядов Борис Васильевич Литвинов? Итак, ему слово.

«Проблема, которую вам предстоит решать, – проблема выбора жизненного пути – передо мной встала весной 1947 года, перед окончанием 10-го класса 14-й мужской средней школы города Симферополя. Правильнее сказать: стояла проблема выбора института, в который предстояло послать документы после окончания школы, а не выбор: кем быть. Я хотел быть или инженером-конструктором военной техники, или инженером-конструктором физических приборов. В школе я учился хорошо. Мне нравились предметы, но больше всего мне приходилось заниматься физикой, потому что школьный кабинет физики был полностью и целиком на мне. Комсомольское поручение: обеспечить работу физического кабинета – определило мой жизненный выбор. Я не был единственным, у кого были подобные поручения. Директор школы – однорукий после фронта Борис Семенович Вайнер – требовал от комсомольцев не слов, не трепа, а работы… Вместе с учителем физики, незабвенным Вениамином Ароновичем Переходником, готовил нехитрые демонстрационные опыты по физике, ремонтировал старые физические приборы. Имея такую подготовку и успевая по всем школьным предметам, я не сомневался, что поступлю в любой вуз страны. Изучив справочник для поступающих, я выбрал два института: ленинградский военный и московский механический. Первый меня привлек обещанием сделать из меня через пять лет инженера оборонной промышленности, второй – тем, что на его инженерно-физическом факультете готовили инженеров-физиков по созданию промышленных физических установок и приборов для работы в новых областях науки и техники. Московский механический откликнулся первым на мою письменную просьбу о присылке дополнительных сведений об институте. Это и определило мой выбор в его пользу. С тех пор я ни разу не пожалел об этом.

Я не буду рассказывать о годах учебы в институте. Окончил его я так. В 1952 году в числе пяти человек я был направлен на прохождение дипломной практики и выполнение дипломной работы на почтовый ящик № 975. Это был сейчас всемирно известный Арзамас-16 или Федеральный ядерный центр – Всероссийский НИИ экспериментальной физики. Я выполнил здесь дипломную работу, и государственная комиссия, слушавшая защиту моего диплома, которую возглавлял академик Юлий Борисович Харитон, присудила всем нам весной 1953 года звание инженеров-физиков по специальности „проектирование и эксплуатация физических приборов и установок“. Во ВНИИЭФ я проработал до осени 1961 года, а затем был переведен сюда, во ВНИИТФ в Челябинск-70, или по-тогдашнему в НИИ-1011, на должность Главного конструктора института. С тех пор я живу и работаю здесь. По материалам работ, выполненных во ВНИИЭФ, я здесь защитил кандидатскую диссертацию. А по работам, выполненным здесь, – докторскую. За подготовку кандидатов наук – их около двух десятков – присвоено ученое звание профессора. В 1965 году за комплекс работ по созданию образцов новой техники был удостоен Ленинской премии. В 1983 году – звания Героя Социалистического Труда. В декабре 1991 года я избран член-корреспондентом Российской академии наук. Такова моя биография.

Вроде бы вся моя жизнь после института прошла в двух городах: Арзамасе-16 и Челябинске-70. Я иногда говорю, что вся моя жизнь прошла в зоне и в законе. До недавних пор ни я, ни мои товарищи, ни работа наша, ни место нашей работы не были известны. Но сейчас наш город стал всемирно известным. В нем побывал госсекретарь США, директора ядерных лабораторий США, научные сотрудники из ведущих лабораторий Франции и Китая. Сотрудники нашего Института во время проведения ядерных испытаний США приезжают на их ядерный полигон в Неваде для контроля. Наших ученых с интересом выслушивают на самых престижных международных конференциях, потому что их доклады соответствуют самым высоким научным требованиям, их отличает неординарность подходов к решению сложных современных проблем, остроумные решения, тонкий эксперимент.