Читать книгу "Удивительная сила животных - Гордон Смит"

Хейди любила охотиться и однажды даже почти поймала оленя, но она понимала разницу между дикими кроликами в вересковых зарослях и теми, что жили в саду возле одного паба — она могла стоять с ними нос к носу, но не нападала. Помню, как она лежала в пруду на животе, когда у берега закричала мама-утка. Я предупредила ее: «А сейчас их не трогай, Хейди», и она стояла неподвижно, пока маленькие утята не проплыли за своей мамой прямо у нее перед носом. Она посмотрела на меня, как будто хотела сказать: «Надеюсь, что никто этого не видел!» — но она таки не тронула их.

Она не любила детей, но инстинктивно их защищала. Однажды мы прогуливались по набережной Темзы, где в реку спускался небольшой водопад. Мы прошли сад у паба, Хейди шла впереди, и тут я увидела малышку, направившуюся к реке. Ее родители заболтались и не заметили, что девочка пошла исследовать окрестности, но она была прямо рядом с Хейди, поэтому я позвала собаку и сказала: «Присматривай за ребенком!»

Хейди посмотрела на малышку и встала между ней и водой, позволив девочке обхватить себя за шею. Потом она шаг за шагом стала отходить от опасности, как будто лошадь на выездке, уводя оттуда ребенка. Только тогда мать увидела, что происходит, но я подняла руку, чтобы она не стала кричать. Она поняла меня и замерла, пока я не смогла подойти к Хейди и забрать малышку.

Я не могла позволить матери самой забрать девочку, потому что знала, что Хейди воспринимает команду «Присматривай за ребенком» очень серьезно! Помню, как однажды в деревне заглянула в аптеку, за мной туда вошла женщина и скоро вышла, но почти сразу же вернулась обратно. Она спросила: «Извините, это ваша собака на улице? Большая и серая? Дело в том, что она не разрешает мне забрать моего ребенка».

— О, простите! — сказала я. — А вы случайно не говорили ей присматривать за ребенком?

— Именно это я и сказала, — ответила та.

Мы вышли на улицу, Хейди сидела возле коляски, а малыш с серьезным видом одно за другим скармливал ей драже «Smarties». Выяснилось, что каждый раз, когда мать пыталась подойти, Хейди обходила коляску и преграждала ей путь! Она не рычала и не кусалась (она ни разу не укусила человека), просто давала понять матери, что честно присматривает за ее ребенком.

У нее был такой сильный защитный инстинкт по отношению к нашей семье, что мой муж и сыновья запретили мне брать ее на занятия виндсерфингом, потому что, как только они падали с досок, она тут же оказывалась в воде возле них и не оставляла до тех пор, пока они не хватались за ее шею и не притворялись, что разрешают ей плыть к берегу и «спасать» их!

К несчастью, когда ей было всего девять лет, ей поставили диагноз рак селезенки. Она протянула шесть месяцев, но затем мы пережили настоящий кошмар, когда началось кровотечение, и нам пришлось везти ее оперировать в ветеринарную клинику. У нас было смутное ощущение, что она может не перенести операцию, поэтому мы очень разволновались и попрощались с ней на случай, если видим ее в последний раз. Позже нам позвонил ветеринар и сообщил, что сделал все, что мог, но Хейди умирает от рака. Мы поехали прощаться, я прикоснулась к ней, и она посмотрела на меня в последний раз. Это разбило нам сердце.

Мы привезли ее домой и похоронили в саду. Я была опустошена и не могла даже близко подойти к тому месту, где она лежала. Я утратила весь здравый смысл и переживала, что она намокнет, если пойдет дождь, и что в том мире, где она сейчас, ей одиноко, потому что рядом нет никого, кого бы она знала. Она была мне как ребенок. Это было в январе 1991 года.

Две недели спустя ко мне во сне пришел мой наставник и сказал: «Бренда, сейчас появится Хейди», и у меня тут же мелькнула мысль: «О, нет!» — потому что у моего отца недавно началась болезнь Альцгеймера, а они с Хейди обожали друг друга, и я подумала, что ее появление означает близость и его смерти.

Я не смогла снова заснуть и просто лежала в кровати, совершенно без сна, как вдруг почувствовала, что что-то тяжелое опустилось на постель у моих ног, потом поднялось ко мне и повернулось совсем так, как это делала Хейди, ложась рядом. Я вытянула руку и почувствовала ее там, потом ощутила, как она встала и прошла к концу кровати, а потом был глухой удар, когда она спрыгнула на пол. Я быстро включила свет, но, конечно, никого не было.

Через неделю в шесть часов утра мне позвонил из больницы муж моей племянницы, чтобы сообщить, что мой тесть Барри перенес инфаркт (ему было пятьдесят четыре года) и что прогноз печальный. Мы помчались в больницу, я села у изголовья, он открыл глаза, поговорил со мной и снова закрыл. Позже в тот же день я сидела в приемной, присматривая за ребенком племянницы, чтобы та могла побыть со своим отцом. Нас позвала медсестра и сказала, что нам лучше подойти. Но мы замешкались, и Барри скончался. Я была опустошена, так как мы с ним были очень близки, кроме того, он был одним из любимых друзей Хейди.

Несколько ночей спустя мне приснилось, что Барри кидает палочки на большом поле, где они с Хейди часто гуляли, когда он присматривал за ней во время нашего отсутствия. Я много раз видела этот сон, и каждый раз в нем происходило одно и то же — Хейди бежала за палкой и приносила ее обратно Барри.

Той ночью, когда мне снова приснился этот сон, я позвала Хейди, и вместо того, чтобы побежать обратно к Барри, она помчалась ко мне, но остановилась на полпути. Она глядела на меня, а потом повернулась и посмотрела на Барри, который тоже звал ее. Бросив на меня взгляд в последний раз, она вернулась к нему. Барри помахал мне рукой на прощание, они оба повернулись и ушли. Теперь Хейди была не одна в мире духа. Лишь после этого я перестала видеть ее во сне и больше не «чувствовала», как она запрыгивает ко мне на кровать.

Через несколько лет я убедила своего мужа Джона пойти на одну из лекций Гордона в Маргитском театре. Ведь, несмотря на то, что с Джоном мы вместе уже тридцать лет, и он знал, что я медиум, но по-прежнему не верил, что к нам могут приходить сообщения из другого мира, — и находил любые предлоги для критики!

За месяц до этого скончался двоюродный брат Джона Деррик, и в тот вечер Гордон связался с ним, но Джон не мог в это поверить. Тогда Гордон добавил: «Еще я вижу здесь большую серую собаку, и она рвется к вам». «Это Хейди!» — сказал Джон, и по его лицу потекли слезы. Гордон продолжал: «И еще маленькая собака, она тоже здесь, и она тоже хочет прийти». Это была собака Джона Джуди. И это, наконец, убедило его. Я не могла поверить — ведь столько лет я выходила на связь с его мамой, отцом, бабушкой и дедушкой, но он не верил мне до тех пор, пока Гордон не сказал нам о Хейди!

Как могло такое существо, как Хейди, не вернуться? Всеми возможными средствами она старалась обнаружить себя в ту ночь в театре, и такая сила ее «Я» никак не связана с ее видом. Она с таким же успехом могла быть человеком, кошкой или грызуном и в любом случае передала бы свое сообщение! Держу пари, она до сих пор защищает свою семью в духовном мире и по-прежнему заставляет их смеяться своим проделкам.

Я обнаружил, что животные очень часто становятся связующим звеном между человеческим духом и медиумом или возлюбленным ушедшего человека. Они инстинктивно обращаются к медиуму, в то время как человеческий дух не всегда знает, как это сделать. Хейди укрепила представленные Джону доказательства, добавив своим присутствием на сеансе небольшую толику, чтобы он смог поверить в жизнь после смерти и легче бы справился со смертью брата.