Читать книгу "Как преодолеть лень, или Как научиться делать то, что нужно делать? - Сергей Занин"

Я рассказывал и о другом дне — свободном от текучки, когда решительно ничего не мешало работать. Результат был таким же.

Однако бывают и другие дни.

9.00. Я же обещал статью к среде, сегодня уже понедельник, а меня нет ничего, кроме названия!

Новостные сайты — не до них! Почта — посмотрю потом! Facebook, Skype — к черту!

10.00. Набросал примерный план. В дверь протискивается сотрудник с каким-то разговором. — «Потом, некогда!».

11.00. Есть первая пара страниц. Как назло, сегодня много звонков, но: «Отстаньте! Меня нет, я уехал в командировку, заболел, умер до завтрашнего дня!».

14.00. Уф-ф! Сыро, хаотично, но это уже что-то. Можно перевести дух, да и пора бы что-нибудь съесть. Нет времени на кафе, пусть привезут пиццу в офис.

15.00. Сотрудники напоминают, что сегодня я планировал совещание по продвижению новых тренингов. — «Никаких совещаний! Отложим на завтра или послезавтра!».

19.00. Это был неплохой день. Глаза от напряжения лезут на лоб, в голове легкий звон, но зато статья готова на 80 %. Завтра на свежую голову отредактирую, отшлифую, — и можно отсылать.

Успел!

Почему этот день стал прорывным? Потому что пришла Последняя Крайность. Потому что истекли все сроки и наступил момент, дальше которого откладывать дело стало просто невозможно.

И поэтому все, кроме этого дела, вдруг перестало существовать, стало второ- или третьестепенным — другие важные дела, совещания, разговоры и встречи.

И лень, пусть на время, куда-то спряталась и перестала мешать.

Однажды я решил подсчитать, сколько времени в день я занимаюсь работой.

Результат неприятно удивил. Оказывается, из девяти часов, которые проходили с момента моего приезда в офис до момента убытия домой, собственно работе я уделял не более трех часов, да и то не каждый день.

(Примечание. Под работой я подразумеваю деятельность, которую можно измерить написанными текстами, законченными документами, решенными проблемами, ощутимыми подвижками в делах.)

А куда уходило остальное время?

А уходило оно на обсуждение разнообразных, ежеминутно и ежечасно возникающих вопросов, чтение служебных бумаг, газет и журналов, просмотр новостей в интернете; на общение со зваными и незваными посетителями, обязательные и необязательные разговоры с коллегами и знакомыми, начальниками и подчиненными.

И я не всегда мог оправдать ничтожный коэффициент своего полезного действия уважительным объяснением, что все эти люди насильственно разрушали мой рабочий процесс своими звонками или визитами.

Должен честно признать, что нередко (а если уже быть совсем честным, то достаточно часто) я и сам был инициатором разговоров, имевших отдаленное отношение к работе, что я и сам вызывал сотрудников, вполне возможно отрывая их от важной работы, что я и сам звонил коллегам, знакомым и клиентам, в свою очередь, ломая их трудовой ритм.

Но зато когда я по-настоящему сосредоточивался на делах, за эти три часа мне удавалось сделать столько же, сколько за три дня при обычных обстоятельствах.

И я боюсь даже подумать, каких результатов можно было добиться, если бы я уделял работе… — ладно, пусть не восемь, — хотя бы пять часов в день!

К сожалению, мой жизненный и профессиональный опыт говорит, что чудес не бывает. Нормальный, среднестатистический человек, дежурно ругая текучку и периодически разражаясь горько-пафосными восклицаниями: «Устал! А от чего устал и что делал? Не помню!», не может рассчитывать ни на какие полноценные пять часов. И не стоит мучить себя упреками, давать обещание отгородиться от всего ненужного и немедленно взяться за дело — одно из многих, которые мы не делаем.

Да, в мире есть необыкновенные люди, которые, зная, что данное им сегодня поручение надо выполнить, скажем, через неделю, приступают к нему немедленно. Обычный человек будет откладывать работу до того самого момента, когда у него останется ровно столько времени, чтобы успеть к сроку при крайнем напряжении сил.

Это нежелание поступать разумно, работать размеренно, это откладывание до последнего дня, когда дела или обстоятельства прижимают так, что уже невозможно откладывать, составляет неотъемлемую часть человеческой натуры.

Первые 10 процентов работы делаются за первые 90 процентов времени, на нее отведенные, а оставшиеся 90 процентов работы делаются за последние 10 процентов времени.

Из законов Мерфи

Несмотря на графики и планы, равномерным образом распределяющие усилия научных коллективов, строительных и производственных компаний, проектировщиков и дизайнеров, самый большой объем работы всегда приходится на вторую половину отведенного срока. Напряжение по мере приближения к роковой дате усиливается, темп ускоряется, люди ежедневно задерживаются на работе или работают по ночам, в несколько смен, круглосуточно, изнемогают и валятся с ног.

«Скорее! Успеть! Поднажать! Еще немного — и все!» — бьется в мозгу тех, кто еще месяц назад никуда не спешил.

Межпланетные зонды доводятся до готовности в последний день перед стартом, хотя у тысяч высококлассных специалистов было на это три года.

Олимпийские стадионы, которые проектировали за десять лет до начала Игр, а начали строить за пять, встречают болельщиков запахом свежей краски — безошибочный признак аврала в ночь перед открытием.

И, конечно, дежурный пример — миллионы студентов, которые пытаются (и многим это удается) — за неделю усвоить полугодовую норму информации.

Мы становимся чрезвычайно энергичными, как только само дело становится животрепещущим и неотложным. Когда появляется очень срочное дело или истекают все установленные сроки, мы сразу, с самого утра, без всяких раскачек и отвлечений, лихорадочно хватаемся за работу.

В такие дни мы почти полностью изолируемся от окружающего мира. Люди, встречи, обычные дела перестают для нас существовать. Причем естественным образом, без волевых усилий, без обещаний себе: «Завтра я обязательно этим займусь» или «Больше не буду сидеть в интернете!».

Впрочем, главное — это конечный результат. Кого интересует, сделали вы свою работу за отведенные полгода или за последний месяц, достигли своей цели планово-поступательным движением или лихорадочным напряжением сил? Если человеку не дано жить по плану, то стоит ли желать невозможного и безуспешно заставлять себя работать «правильно»?

Давление сроков

В конце 90-х я был владельцем и одновременно редактором еженедельной газеты. Каждый номер выходил с моей передовой статьей. Передо мной не стоял вопрос, лень мне писать эту статью или нет. Статья должна была быть готова к среде — независимо от моего самочувствия, загруженности, желания, семейных, рабочих и прочих обстоятельств.