Читать книгу "Принцесса вандалов - Жюльетта Бенцони"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне кажется, вы лишились разума!
— А мне кажется, что вы испугались, — язвительно произнес де Немур.
Но Бофор уже повернулся к нему спиной, пренебрежительно передернув плечами.
Дуэль была назначена на утро следующего дня в парке, окружавшем особняк Вандом, куда каждый из соперников привел с собой еще по четыре секунданта[13]. Настоящее сражение, в котором должны были скреститься десять клинков из-за безумной прихоти де Немура.
Все держалось в строжайшей тайне, о дуэли никто не знал, и де Бофор до последней минуты делал все возможное, чтобы образумить безумца. Но безуспешно. И вот пистолеты в руках. Де Немур стреляет первым и промахивается. Де Бофор делает последнюю попытку кончить дуэль. Но де Немур вместо ответа бросает пистолет, хватает рапиру и ранит де Бофора в руку, обозвав трусом. Обозлившийся герцог стреляет и убивает наповал соперника, попав ему в грудь.
Трудно описать отчаяние госпожи де Немур. Горько и искренне оплакала и Изабель того, кого любила в трудное для себя время и в ком тогда так нуждалась… Известил ее о дуэли Бастий — ее и принца де Конде, который был вместе с ней, — и она поспешила на место схватки, но все было уже кончено. Странно, но молодая вдова захотела видеть именно Изабель. После их совместного путешествия в Монтаржи она испытывала к герцогине дружеские чувства. И Изабель будет навещать ее в монастыре Визитасьон Сент-Мари на улице Сент-Антуан, куда она удалится на время траура.
Изабель не знала, что и думать, получив письмо с соболезнованиями по поводу смерти де Немура от Мадемуазель, которая раструбила по всему Парижу, что принц де Конде отдалился от герцогини де Шатильон и теперь одаряет ее своим вниманием. Она твердила это тем громче, чем печальнее были вести о здоровье Клер-Клеманс, супруги принца, чьей кончины Мадемуазель ожидала со дня на день. И не сомневалась, что по прошествии положенного времени вдовец женится вторым браком на героине Сент-Антуанских ворот!
Но у Изабель было много забот и помимо распускаемых Мадемуазель вымыслов. Де Конде сообщил ей по секрету, что архиепископ Парижа, монсеньор де Гонди, отказал бедному де Немуру в достойном погребении, так как он умер без исповеди и покаяния, не получив отпущения грехов. Конде потерпел неудачу в переговорах с архиепископом и теперь просил Изабель взять эти хлопоты на себя. Он полагал, что красивая женщина сможет добиться большего от священнослужителя, известного своей слабостью к прекрасному полу. Изабель вернулась с победой: де Немура разрешили похоронить с положенными почестями.
Через несколько дней пришла весть, что принцесса де Конде разрешилась от бремени девочкой, которая не прожила и нескольких минут, но сама принцесса чувствует себя неплохо. Сладкие мечты Мадемуазель растаяли как дым. Несостоявшийся вдовец оставил мысль жениться на принцессе крови и самой богатой невесте Франции и перестал уделять ей внимание, что ничуть не удивляло Изабель. Она догадывалась, что во время своих посещений Тюильри принц всячески чернил ее и клялся простодушной Мадемуазель, что Изабель не внушает ему ничего, кроме пренебрежительного равнодушия[14]. Де Конде вел двойную игру, но не счел нужным продолжать ее, как только узнал, что Клер-Клеманс в очередной раз выкарабкалась из своих болезней. Напрасно Мадемуазель писала, что он закрывал перед Изабель дверь, когда она приезжала, желая с ним повидаться. На самом же деле он укрывался в ее объятиях от тоски и приступов ярости, которые вызывал в нем несчастливый оборот событий, виной чего был в немалой степени он сам.
Но такой оборот, между тем, был легко объясним: все только и говорили, что о мире. Все стосковались по мирной жизни, и Изабель мечтала о ней не меньше других, опасаясь каждую минуту, что Конде с оружием и обозом перейдет на службу к испанскому королю, утомившись от просьб о денежной и военной помощи. И увлечет за собой Франсуа… Как избежать этого? Сколько бы ни думала Изабель, но она и все, кто был одних с нею мыслей, вновь и вновь упирались в одно непреодолимое препятствие: Мазарини!
Кардинал был достаточно умен и в конце концов смирился и принял весьма унизительное для его гордости решение. Он решил удалиться от двора, поставив себе в заслугу, что жертвует собой ради интересов Франции, и отправился воевать с испанцами на дальнюю границу. Девятнадцатого августа в Компьени кардинал попрощался с королем, который был растроган его решением, и с королевой, которая едва сдерживала слезы. А затем он двинулся по направлению к Седану, взяв с собой значительный эскорт, чтобы не опасаться засад по дороге.
И хотя народ предпочел бы отправить министра как можно дальше — в Германию, в Нидерланды, а то и в Россию, — в Париже по случаю его отъезда был устроен шумный праздник. Улицы сияли иллюминацией, танцевали на площадях и в гостиных, вино текло рекой, знакомые и незнакомые целовались друг с другом. Месье дал бал в Люксембургском дворце, где блистали самые красивые женщины, из которых Изабель была самой красивой. Блистала там, разумеется, и Мадемуазель, но только не красотой…
Вскоре начало понемногу налаживаться желанное согласие: парламент, горожане, простой народ и принцы решили отправить депутацию к Его Величеству королю и умолять его вернуться в Париж, где он встретит одних только верных подданных.
Однако верность каждый отмеривал по своей шкале. Например, принцы не замедлили напомнить о своих требованиях. А король потребовал, чтобы парламентарии приехали к нему. Отважились на поездку семнадцать человек. И начались переговоры, больше похожие на торги.
По существу, местонахождение Мазарини — при дворе или на границе — не имело большого значения, так как влияние его оставалось непреложным. Все действующие министры были его сторонниками, и шагу не могли ступить без того, чтобы с ним не посоветоваться. Сносились они с кардиналом при помощи тайных агентов, которых развелось великое множество, больше чем по весне фиалок. И если большинство из них так и остались невидимками, благодаря своим серым плащам, привычке прятать лицо и ходить неслышной походкой, их глава вскоре вышел из потемок на свет — признаемся, совсем неяркий свет — кабинетов, где велись переговоры. Его называли серым кардиналом монсеньора Мазарини, хотя он ничем не походил на покойного отца Жозефа дю Трамбле, который ведал канцелярией Ришелье и безупречно исполнял все его тайные поручения.
Таких добродетелей у Базиля Фуке не было, и он был похож на кого угодно, но только не на аббата, и до поры до времени исполнял должность королевского интенданта. Этому опасному человеку — а он действительно был человеком опасным — было тогда лет под тридцать, он был молод, смел, прекрасно ездил на лошади и владел шпагой лучше, чем служил мессу. Внешность у него была тоже выигрышной: тонкие черты лица, небольшие светлые усики, красивые, слегка удлиненные темно-синие глаза, крупный чувственный рот и обаятельная улыбка. Он был уже бароном Данмари, что давало ему право на доходы с аббатства де Ноай. Вскоре его наградят за заслуги орденом Святого Духа. Мальчик из многодетной семьи, сын парламентария, младший брат Николя Фуке, королевского прокурора, которому предстоит стать суперинтендантом королевских финансов и у которого будет своя блестящая и печальная история… Аббат походил на брата только привлекательной внешностью, но у него не было ни щедрости, ни безупречного вкуса, ни неподражаемой элегантности старшего брата.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Принцесса вандалов - Жюльетта Бенцони», после закрытия браузера.