Читать книгу "Пожинатель горя - Сергей Владимиров"

— Я знаю, что ты выполнял для Ланенского какую-то работу, — заявил Ремизов, сделав лицо бесстрастным и жестким.

Я не ожидал, что у него такая богатая мимика — то белозубый голубоглазый рубаха-парень, то неподкупный, не в меру серьезный слуга закона.

— То, что ты наплел операм из убойного, — чушь. Поиск сбежавшей девки… Может, сейчас дело и обстоит так, но к тому моменту, когда Ланенский нанимал тебя, у них все было на мази. Я считаю, что поручение, которое он тебе дал, как-то связано с налетом на «Миллениум». Иначе и быть не может. Все последние дни Виктор ходил как в воду опущенный, я пытался узнать, в чем дело, но он отмалчивался. Надавливать на него не решался: норов у мужика был — мама не горюй.

— Вы так близко были знакомы? — спросил я, впрочем не удивившись. В прошлом следователь городской прокуратуры, а ныне помощник прокурора якшался со многими богатенькими Буратино.

Надменная улыбка тронула губы Ремизова.

— Наши отношения были исключительно деловыми, — важно ответил Костя. — Хозяйка «Миллениума» — Друзина, а точнее — ее муженек, но управлял торговым домом Ланенский. Деньги там крутятся, нам и не снились, желающих урвать долю, махонький процентик с оборота, больше чем достаточно. Банально говоря, рэкетиров хватало. И не мальчиков в кожанках, а вполне серьезных дядечек при официальной власти. Неужели ты поверил, что противостоять им мог этот спивающийся полковник со своей службой охраны — хиляками и желторотиками? Их дело десятое — пьяного из павильонов вывести или мелкого воришку задержать. С самого основания «Миллениуму» нужна была реальная крыша. И не бандитская, потому что время этих ребят, к счастью, кончилось. Теперь ты понял, Евгений, я и есть представитель этой крыши, а кто самый главный, тебе лучше не знать. И те отморозки, которые совершили налет, перешли дорожку не только чете Друзиных и Ланенскому, но еще и нам. И мы обязаны найти их во что бы то ни стало, иначе доверия к нам никакого.

— А если вы облажаетесь? — спросил я. — Кто займет ваше место?

Ремизов не ответил, и я этому нисколько не удивился.

— Только позавчера Ланенский обратился ко мне, — продолжал рассказывать Константин. — Попросил порекомендовать какого-нибудь частного сыщика для личного дела. Если бы на него напрямую наехали, он бы стал искать помощи у нас. А так… дело явно попахивало шантажом, и он подозревал, что тут задействован кто-то из его близких. Поэтому решил довериться не крыше, а постороннему человеку. Я порекомендовал тебя.

— Спасибо за услугу, — с сарказмом отозвался я. — Но почему именно меня?

— Я видел тебя в деле, — без ехидства ответил Ремизов. — Ты специализируешься на подобных семейных делах, умеешь располагать к себе людей. Хотя подобрать ключик к такому, как Ланенский, было невероятно сложно. Поэтому у меня к тебе сейчас деловое и взаимовыгодное предложение. Ты честно сообщаешь мне, для чего тебя нанимали, и идешь на все четыре стороны. Даже с небольшой компенсацией за потраченное время и нервы.

Я молчал, посматривая в окно. Некоторые девицы, почуяв весну, стали оголяться, надев мини-юбки. Кожаные братки, сняв традиционные норковые шапки, улюлюкали им вслед и отпускали скабрезные шутки. Все шло своим чередом.

— Почему не спрашиваешь, что будет, если откажешься? — отвлек меня помощник прокурора.

— Догадываюсь. — Я обернулся к нему. — Меня отправят обратно в камеру и будут колоть на убийство.

Костя кивнул, расплывшись в фальшивой улыбке. Я помялся только для вида, твердо уяснив для себя, что правды не открою. Хватит. Я им никому не верю.

— Ну что ж, — приступил я. — Рад был бы помочь тебе, да нечем. Ланенский действительно встречался со мной, рассказал про телефонного шантажиста. С него требовали деньги в обмен на важную для него информацию. Но какую, не говорили. Я отправился на встречу с этим неизвестным. Увы, результата не было. Он, видимо почуяв что-то неладное, не явился. Вчера утром я узнал, что произошло в «Миллениуме». Скорее всего, звонки и налет были связаны между собой. А сегодня Ланенский вновь вышел со мной на связь и потребовал найти его любовницу. Я в свою очередь нашел его труп.

Я завершил свой рассказ, не упомянув ни Клоуна, ни Настю, ни прочих персонажей разыгравшейся драмы. И остался собой очень доволен. Ремизову тоже придраться было не к чему.

— Что ж, ступай, — довольно легко сдался он, однако забыв о выплате обещанной компенсации.

Действо восьмое. Галкин подозреваемых намечает и…

В «Миллениуме» не протолкнуться. Торговый дом никогда не испытывал недостатка в состоятельных покупателях, сегодня же народ валит сюда валом, и основная масса никак не принадлежит к категории лиц с туго набитой мошной. Насмотревшись криминальных новостей местного пошиба, городской люд устремился поглазеть на место, где свершилась кровавая трагедия. Интерес подогревался расползшимися, точно раковая опухоль, слухами — число жертв росло в геометрической прогрессии, иные знатоки утверждали, что случившееся — дело рук чеченских боевиков. Даже опухший от пьянства гегемон, стрелявший на опохмелку перед торговым домом, имел свое мнение насчет произошедшего. Окидывая ненавидящим взглядом стеклянный фасад здания, он бубнил себе под нос:

— Так им и надо, буржуям. Будь моя воля, вовсе бы взорвал к едрёне фене.

На первом этаже дежурил охранник — мужчина средних лет с военной выправкой. В руке у него попискивала портативная рация, на боку — кобура с пистолетом. Видимо, администрация торгового дома раскошелилась на путевую службу безопасности.

Я поинтересовался, на месте ли Фирсов. Охранник сквозь зубы процедил, что тот отсутствует. Цепкий взгляд его серых глаз буравил людские потоки, отмечая личностей подозрительных, праздно шатающихся, смуглых и бородатых.

Вход в административное крыло мне преградил другой бдительный страж, помоложе, но тоже вооруженный.

— У вас назначено? — серьезно осведомился он на мою просьбу пропустить меня к Друзиной.

— Свяжитесь с ней, — устало вздохнул я. — Передайте, что пришел Галкин.

— Одну минуту. — Пружинистым шагом он отправился докладывать.

Вернулся, кивнул с таким видом, будто осуществил особо важную миссию.

— Пожалуйста, документы.

Еще минута ушла на бюрократическую процедуру. Охранник тщательно сверил фотографию в моем паспорте с оригиналом, переписал данные в специальную тетрадь, заведенную лишь сегодня, отметил время моего появления.

— Распишитесь.

Я расписался.

— Алевтина Семеновна согласна вас принять, — наконец прозвучало желаемое.

Я направился вперед по коридору, затылком чувствуя неусыпный бдительный взгляд сотрудника службы безопасности. Все это напоминало игру, показуху, плохой спектакль. Вспомнилась часто слышанная в детстве поговорка: «После драки кулаками не машут».

Дверь в кабинет Друзиной была приоткрыта, но, прежде чем постучать и войти, я воровато заглянул в щель. Большая полная женщина сидела за столом, упираясь в его дубовую поверхность размякшими локтями и сжимая виски пальцами. Она смотрела куда-то перед собой, но вряд ли что видела; ее лучистые светло-голубые глаза, утопнув в жировых отложениях, потеряли живой блеск, как-то смазались. Высокая строгая прическа, которую раньше носили номенклатурные дамы, растрепалась, прядь золотистых волос струилась по белой от пудры щеке. Женщина казалась ошеломленной каким-то страшным известием. Однако я не строил никаких догадок. Наблюдая за ней в этой обстановке, сам по-прежнему оставаясь невидимым, я подумал, что, несмотря на приличное состояние, высокое положение в обществе и всесильного супруга, Друзина очень одинока и несчастна, но вынуждена играть совсем другую роль — властной преуспевающей хозяйки. И еще, что уже никак не относилось к делу — давно, лет двадцать назад, Аля была очень красивой девушкой с внешностью героинь русских народных сказок.