Читать книгу "Расмус, Понтус и Растяпа - Астрид Линдгрен"

– Доброе утро, старшина, – завопил папа в трубку. – Как спалось? Что?..

Папа замолчал. Расмус с нетерпением ждал продолжения.

– У фон Ренкенов, – воскликнул папа, тут уж и Приккен округлила глаза и навострила уши. – В жизни такого не слыхал! Да, да, пулей лечу!

И он действительно пулей влетел в кухню.

– Барона ограбили, унесли подчистую всё серебро… Чёрт-те что!

Папа отхлебнул почти кипящего кофе и вскрикнул от боли:

– Гром и молния, какой там кофе, мне пора в участок! – И бросился к двери.

Он нахлобучил форменную фуражку, на мгновение притормозил, встал по стойке «смирно» и отдал честь:

– Боже, храни короля… К обеду не ждите!

Папа исчез, а мама, не успевшая вставить и слова, встала со стула и изумлённо посмотрела ему вслед.

– Боже, храни короля… от Патрика Персона! – сказала она и покачала головой.

Мама налила себе кофе и села рядом с Приккен.

– Бедный барон, подумать только, всё серебро! А говорят, у него в коллекции был такой чудесный кофейник. Верно, и его тоже украли.

– И слава богу, – буркнула Приккен.

– Что это ты такое говоришь? – удивилась мама. – Слава богу, что воры…

Но Приккен прервала её:

– Мамочка, у меня аллергия на кофейники, ты ведь знаешь… Стоит про них заговорить, как я сразу же вся чешусь.

Мама недоумённо глянула на неё, но ничего не сказала.

«У меня тоже аллергия на кофейники, – подумал Расмус. – А ещё на воров, ярмарку, аттракционы и толстую Берту».

И отправился в школу.

– Не одолжить ли братцу Понтусу пару спичек, веки подпереть? – поинтересовался на уроке арифметики господин Фрёберг. – Что, братец Понтус плохо спал нынче ночью?

– Плохо, – честно признался Понтус.

Расмус стоял у доски и сражался с примером на умножение. Ему тоже не помешала бы пара спичек. Весь день хотелось то спать, то плакать, а это был последний урок, на нём и обычно-то трудно усидеть, а уж если ты накануне всю ночь гонялся за ворами… Всё, что говорил учитель, сливалось в неразборчивый гул.

Господин Фрёберг оценивающе посмотрел на каракули на доске и недовольно покачал головой:

– Странные дела. К концу мая даже самые отменные лентяи превращаются в прилежных учеников, один только Расмус Персон, верно, не знает, что у нас через две недели экзамен.

Расмус, конечно, об этом знал, и в обычное время оценка по математике его бы очень волновала, – но сейчас ему было всё равно. Он думал только о Растяпе и не мог дождаться конца уроков, чтобы бежать с Понтусом к Эрнсту.

– Я у него кое-что спрошу, – сообщил он Понтусу, когда они подходили к вагончику в сиреневых кустах, назначенному Эрнстом в качестве места встречи.

Но Эрнста не было. Вместо него на ступеньках вагончика сидел Альфредо в старом неряшливом купальном халате поверх сценического костюма, с бутылкой пива в руках. Ребята остановились в нескольких шагах и сердито взглянули на него. Всё пережитое накануне ночью снова нахлынуло на них. Расмус слишком хорошо помнил, как эти лапищи, держащие бутылку пива, хватали его за локти.

Зато Альфредо был в отличном настроении.

– Почему мы быть такой кислый? – удивился он. – Маленький мальчик должны быть весёлый, так всегда говорить моя бедная мамочка. Ай, как мне от неё попадать, если я не быть весёлый!

Расмус бросил на него сердитый взгляд:

– На моём месте дяденька шпагоглотатель вряд ли стал бы веселиться!

Альфредо с довольным видом расхохотался:

– Ай, племяннички! Можно говорить мне «ты», раз уж мы иметь общее дело. – Альфредо, хитро подмигивая, наклонился к ребятам. – Кто же называть старый ворюга «дяденька»? Меня зовут Альфредо.

– Не очень-то хочется быть на «ты» со старым ворюгой, – живо заметил Понтус.

Альфредо прижал палец к губам, но потом снова захохотал:

– А фас как зовут, тфа маленький негодяй?

– Расмус, – ответил Расмус.

– Понтус, – сказал Понтус.

У Альфредо аж живот затрясся от смеха:

– Расмус и Понтус, не очень-то умно звучать! Но Расмус и Понтус быть хороший мальчики, – заискивающе продолжал он. – Не какой-нибудь глупый гадкий болтуны, которые получать только мёртвый собака, совсем мёртвый, ах!

Глаза Расмуса наполнились грустью и страданием:

– Альфредо, поклянись, что Растяпа жив.

Альфредо поднёс бутылку ко рту, допил пиво и рыгнул:

– Еще бы не жив! Этот зверь быть так жив, что я прямо не знать, что с ним делать!

Он снова рыгнул и забросил бутылку в кусты сирени. Расмус едва за ней не бросился – он же был настоящим охотником за пустыми бутылками, – но вовремя удержался. Не надо ему ни эре от воров, которые украли его собаку! Расмус подошёл к Альфредо поближе и заглянул ему в глаза:

– Альфредо, вы ведь оставили Растяпе еды и воды?

– А то! Этот зверь быть по уши в колбаса, – заверил Альфредо. – А вода там столько, что хоть топись!

Расмус от всей души надеялся, что так оно и есть, но сомнения всё не оставляли его.

– Это точно? – ещё раз спросил он и испытующе взглянул на Альфредо.

Тот почти обиделся.

– А ты думать, я сидеть тут и врать? «Всегда говори правду, малыш Альфредо, – так меня учить мой бедный мамочка, – только полицейским можешь плести чушь сколько влезет»…

Тут Альфредо оборвал себя на полуслове и с ужасом вгляделся в тропинку:

– А вот и они, целый две штуки!

Всю весёлость с него как рукой сняло, он железной хваткой вцепился в плечо Расмуса и прошипел:

– Таки проболтаться, маленький негодяй?

Расмус вырвался:

– Сам ты проболтался! Думаешь, полиция не знает, где в первую очередь искать воров?

– Это верно, они всегда приходить на ярмарку, – пробормотал Альфредо и бросил долгий ненавидящий взгляд в сторону приближающихся полицейских.

Расмусу совершенно не хотелось встречаться с папой и старшим комиссаром в компании Альфредо.

– Понтус, сматываемся, – шепнул он.

Время спрятаться ещё было. Папе и старшему комиссару предстояло проверить много вагончиков, прежде чем они дойдут до Альфредова. Но Альфредо снова вцепился в Расмуса: