Читать книгу "Точка возврата - Мария Ильина"

— Кто же тогда? Покажи мне убийцу. Докажи, что хоть на что-то способен! Слабо?! Ты во всем виноват, только ты! Видеть тебя не могу! Убирайся!

Лада все выкрикивала что-то, гнала прочь, замахивалась… Когда пытался обнять, вырывалась, шипела злой кошкой, вся такая маленькая, сжавшаяся и родная, как никогда. Защитить ее, во что бы то ни стало. Опять встрял здравый смысл: «Это вряд ли получится! Кто главный кандидат на роль убийцы? То-то же. Менты тебя не упустят! Поди потом докажи, что не верблюд! Тоже мне, невинный выискался!»

В бессильной ярости стукнул ладонью по скользкому, сырому стволу дерева. «К черту все! Идем домой, и будь, что будет!» Легонько встряхнул Ладу, заглянул в глаза: «Пойдем отсюда! Скорей! Ну, пожалуйста, приди в себя! Ну же!» В ответ — судорожные всхлипы, шальной взгляд мечется по верхушкам деревьев. «Как она войдет туда?! Бедная, маленькая девочка!»

Лада бессильно висла на его руке, спотыкалась на каждом шагу, Валерий ловил брезгливые взгляды прохожих, мол, пьяные. Вспыхнула злость: «Эти праздные сволочи покажут против нас, свидетели, блин! Да еще и бабка-соседка, одна троих стоит! Зачем только солнце светит, глаза режет, а эти бездельники повылезали из домов, радуются!» Километр по парку вытягивался в длинный, изматывающий путь. Сколько прошло времени? У дома вытащил из кармана мобильник, на заставке смеющаяся Ладка с двухмесячным сынишкой, тот же парк, лето, солнце. Стереть картинку, забыть. Но все-таки разглядел — 17.15.

Лифт, пятый этаж, шагнул и замер. Дверь закрыта, как ни в чем не бывало, а в памяти черная щель у светлого косяка. Неужто привиделось все?

Отцепил Ладу от занемевшей руки, она, прислонившись, стала медленно сползать по стене. Холодная ручка, дверь поддается сразу, шаг внутрь, в темноту, красный огонек на выключателе, яркий свет долбанул по башке, оглушил. Валерий не сразу врубился — сплошной погром, все разбросано, перевернуто, перерыто, разбито, кругом грязные следы. Лишь Тошка спит, не шевелится. Ладка схватила его в исступлении, будто пыталась разбудить.

Валерий зашел в гостиную, споткнулся о выдернутый, перевернутый ящик стола, в нем раньше лежала шкатулка с золотыми бирюльками и кое-какие деньги на хозяйство. Всю зарплату с карточки он никогда не снимал, так что пропало немного, да и стоит ли считать, когда главного не вернешь. «Нет. Стоп. Тупицы искали приключений на свои задницы и польстились на открытую дверь. На них списать и остальное? Вряд ли что выйдет, уж слишком топорно все сделано» Шевельнулась надежда, хоть маленькая, дохлая, но все-таки.

«Ну, что же ты, трус, стоишь! Звони ментам! Расскажи, мол, убили, ограбили, приукрась, чтоб поверили!» Телефон все норовил выскользнуть из влажных рук, пальцы плохо попадали по кнопкам. «Может, сказать, как есть? Я же ни в чем не виновен. Нет, не пойдет, правда — слабенькая и такая на вид фальшивая!» Валерий никогда еще не говорил так бестолково, усталость, волнение мешали сосредоточиться. Гудки отбоя, трубка с треском шлепнулась об пол.

Глава 13

Начало расследования

Молодой опер Василий Петрищев пнул ногой хлипкую крашеную дверь, вздрогнула пластиковая табличка с надписью: «Следователь Диковский М. А.».

— Привет, Филин! Ты что, спишь?

Макс встрепенулся, снял очки в грубой черной оправе и начал усердно тереть лицо и голову, так что острый узкий нос покраснел, а жесткие прямые волосы с сединкой взъерошились, словно перья.

— Ау! Тебя начальство вызывает!

Филин захлопал круглыми зелеными глазами, осмотрелся уже вполне осмысленно:

— Васька, ты на чем стоишь? Это же свидетельские показания! Твою мать!

Петрищев наклонился, чтобы поднять лист бумаги, стукнулся локтем о металлический сейф и чертыхнулся.

— Ну и теснота! Ни шагнуть, ни развернуться. А еще образцовый кабинет!

При упоминании об «образцовости» Макс нахмурился. До чего же достали его эти картинки с цветочками на стенах, пятнадцать штук! Аж в глазах рябит! Но особенно злило, что снимать нельзя. Так и сиди под васильком и маргариткой, будто ты не офицер, а девка или того хуже — гей.

— Вот, получай свою бумаженцию! — Василий начал медленно, осторожно разгибаться, чтобы опять чего-нибудь не задеть. «Верчусь, как дядя Степа в детсаду. И все из-за этого разгильдяя! Даже дела подклеить не может!»

Когда мятая бумага оказалась на столе, в глаза бросился четкий отпечаток подошвы с наглой «елочкой» посередине.

Филин выругался, Василий развел руками, мол, извиняй, я не хотел, и поскорее смылся.

Вот так. Все не в масть. Настроение вконец испорчено. Макс сунул злополучный документ в папку и нервно закурил. «Все прикалываются! Даже этот щенок Васька. Работает без года неделю, а уже в полковники метит. А у него выйдет, шустрик не мне чета. Так и помру старлеем. Тридцать четыре года, а на карьере пора ставить точку, жирную». Вздохнул.

«А ведь сам виноват. Поставить себя надо было, рвение проявить, исполнительность, холуйство, в конце концов! Нет, гордый больно. Дела дают — полный отстой, безнадега. Какой толк на них надрываться! И катится все не пойми куда. Полковник сейчас песочить будет, и правильно, я бы на его месте так же сделал. Рыпаться надо, пока не скис окончательно. На юрфаке лучшим в потоке был, хвалили, восхищались, карьеру прочили, сглазили, видно!» Усмехнувшись над собой, раздавил сигарету в грязной керамической пепельнице, одернул свитер, чтобы сидел посвободнее, живот не обтягивал, и сунул под мышку стопку дел.

— Здравствуйте, Вениамин Григорьевич! — с размаху опустил кипу папок на полированный Т-образный стол, верхняя соскользнула, открыла пасть и выплюнула мятый затоптанный листок. Начальник схватил бумагу и кинулся в атаку:

— Диковский, сколько еще продлится этот бардак?! Я тебя спрашиваю! — лысина багровела все сильнее. — Дела подклеить не можешь! О раскрываемости уж и не заикаюсь! Еще такое увижу, на хрен уволю!

У Макса во рту пересохло от жалких слов: «Больше не повторится!»

— Хватит болтовни! Ты, кажется, проявить себя хотел?

Филин сжался под пристальным взглядом. «Так и есть, Васька наябедничал. Что ж, болтать надо меньше».

— Дам тебе шанс. А ты уж постарайся! — на лице мелькнуло плутовское выражение. — Мешать не буду, в отпуск ухожу. За меня Солошин остается. Сейчас о деле в двух словах, за подробностями к Петрищеву, он в курсе. Так вот, найден мертвым годовалый ребенок, похоже на убийство, есть данные за ограбление, но не факт. Ты уж разберись и родителей потряси, наверняка темнят. Деньги с них не вздумай брать! Дело такое, сам понимать должен.

— А я и не беру! — выпалил Макс, с трудом удержался, чтобы не добавить: «Особо и не предлагают!»

— Все, ступай! Ваша группа, думаю, готова к выезду.

— Что ж так долго, Филин?! Труп заждался, — съязвил эксперт Мишка Михалев, он работал лет двадцать пять и как крутой, опытный спец мог не церемониться с товарищами. — Гони, Васек, Девятая Парковая, дом два. Если не путаю, девятиэтажка с видом на загс. Помню, Макс, на твою свадьбу всем отделом прикатили туда позапрошлым летом. Я еще невесте тринадцать роз подарил вместо пятнадцати, просто две по дороге сломал. Она так посмотрела на меня, жуть… До сих пор мурашки по спине, — рассмеялся. — Как, кстати, дочка, растет?