Читать книгу "Хрупкая женщина с веслом - Мария Жукова-Гладкова"

– Мог, – кивнул зять.

– Он вам угрожал?

– Он был очень зол. Мы на самом деле его серьезно подставили… Хотя штрафы выплатили.

– Но больше вы с ним работать не будете?

– Он с нами не будет.

– Все-таки случай с Иваном – это бабская месть, – заявила я. – И случай с вашим Волковым тоже. Вы же не знаете деталей их личной жизни! Константин Сергеевич, ищите эту организацию мстительниц. Вероятно, следователь и сюда доберется. До Анны он точно доберется, а Анну защищать надо. Олег, Анна – наша родственница. Мало ли что там у них с Иваном произошло, но ребенок точно ни в чем не виноват.

– Люба, я…

– Давайте с мстительницами разбираться. И точка.

– Будет сделано, – улыбнулся Константин Сергеевич.

– Олег, мне с тобой с глазу на глаз поговорить надо. Вы извините, Константин Сергеевич…

– Ничего-ничего. Я как раз сейчас пойду в Интернете пошурую. Может, что-то сразу всплывет.

Когда за Константином Сергеевичем закрылась дверь, зятек вопросительно посмотрел на меня. Я не видела никаких изменений в его внешности. Да, к концу дня он выглядел устало, так это неудивительно. Он не похудел, не пополнел. Под глазами не было ни мешков, ни темных кругов. Для своих лет он выглядел прекрасно.

– Ну что, Люба?

– Что у тебя со здоровьем?

Олег удивленно приподнял брови.

– Олег, я на самом деле волнуюсь. И не только за тебя, как ты можешь догадаться.

– Откуда ты узнала про мои проблемы со здоровьем?

– Неважно.

– Важно!

– Не скажу!

– Слушай, что мы как дети малые? Люба, мне на самом деле важно, от кого ты узнала? От Наташки?

– Нет. Я не виделась с Наташкой со дня Альбининых поминок.

– От Ивана?

– Иван говорить не может! Ты что, не понял?! У него горло разорвано!

– Но ты же с ним как-то общалась!

– Да, общалась. Он писать может одной рукой. И отвечать да или нет, то есть, скорее, показывать, да или нет. И при нашем разговоре присутствовали следователь и егерь. Ты думаешь, он стал бы мне про твои проблемы со здоровьем рассказывать? Его свои сейчас волнуют гораздо больше! Ты понимаешь, что его собаки чуть не задрали?

– Костя будет разбираться с этим делом, – сказал Олег.

– Это я поняла. С тобой что? По мужской части? Так выкинь из головы! Тебе не восемнадцать лет, когда встает на все, что движется. Плюс у тебя стрессы, напряг, может, моя Наташка еще виновата. Но с ней я работу проведу. От бабы многое зависит. Она еще молодая, дура, многого не понимает. Ты только скажи, в чем дело?

Олег расхохотался.

– Мне на самом деле следовало жениться на тебе, а не на Наташке.

– Это комплимент? Спасибо. Но я ведь не в твоем вкусе – и судя по твоей первой, которую я только на фотографиях видела, и судя по Наташке.

– Я сейчас не про тело, я про душу, про понимание… Не волнуйся, Люба. Все будет нормально.

– Олег…

– Поверишь или нет, но я с весны ждал чего-то очень нехорошего…

– Почему? Были какие-то предпосылки?

«Что он тему-то меняет?!»

– У моего дома – где мы с Наташкой живем – очень пышно цвела сирень. У нас никогда не было такой сирени. Вырублю ее на днях к чертям собачьим. Раньше надо было это сделать.

Я ничего не понимала.

– При чем тут сирень?! – заорала я. – Я тебя про здоровье спрашиваю, а ты мне лапшу на уши вешаешь! Или тренируешься под психа косить?

– Ты не знаешь про эту примету? А я с детства запомнил. Мне бабушка об этом говорила. Показывала на буйно цветущую сирень у какого-нибудь дома и говорила, что в этом году у них будет покойник. И сбывалось! Люба, ты не представляешь, как я теперь боюсь пышной сирени… То есть я на какое-то время забыл про эту примету, и вообще куст сирени у моего дома с самого начала был. Цвел и цвел. А в этом году я его как увидел… Необычный цвет был. И вот – Альбина.

– Но она же не жила в твоем доме! Никогда!

Олег пожал плечами.

– Она – член семьи. Моя дочь. Примета сработала… Тошно мне, Люба. И из-за Альбины, и из-за Ивана. Я, конечно, все сделаю для сына. Любых врачей найду. Все, что только возможно… Люба, у меня к тебе будет одна очень большая просьба.

Я внимательно посмотрела на зятя.

– Пожалуйста, не обсуждай ни с кем мое здоровье. Кто-то начнет что-то говорить – ты слушай внимательно, но так, будто это для тебя новость. И мне потом позвони, сообщи, кто что говорил.

– Олег, что происходит?

– Не знаю.

Зять потер лицо руками.

– Что-то с фирмой?

Олег кивнул.

– Проблемы, и ты не можешь понять, откуда у них ноги растут?

– Тут ты очень точно выразилась. Признаться, я грешу на этого самого Волкова, которого мы сегодня неоднократно упоминали всуе. Он мог нам устроить кое-какие маленькие пакости. С собаками ты, конечно, права. Это явно бабское. Просто при упоминании обезумевших кобелей мы с Костей сразу же Волкова вспомнили.

– Дай мне адресок этого Волкова, – попросила я.

– Зачем? – поразился зять.

– Я к нему в гости съезжу.

– Зачем?!

– Поговорю.

– Что ты ему говорить собираешься?

– Не волнуйся. Найду, что сказать. На реакцию посмотрю. Потом тебе позвоню.

– Люба…

– Адрес давай! – Я хлопнула ладонью по столу.

– А если он тебя с лестницы спустит? – прищурился зятек.

Я вскочила с кресла и воткнула руки в боки.

– Меня? С лестницы?

Олег смеялся так, что у него на глазах выступили слезы. И адрес дал. И телефон. Но я решила ехать без предупреждения.

Глава 11

На следующий день у Святика был свободный вечер. К нему собирались прийти друзья, и я спокойно могла оставить Лизку на эту компанию. Конечно, ее будет не уложить спать, но это не мои проблемы. Пусть Святик укладывает, и они своей балетной тусовкой пляшут перед ней что-то из классического репертуара. И попеть могут. Лизка способна организовать концерт перед своей кроватью, достойный сцены Мариинки.

Я понятия не имела, во сколько этот самый Волков Вячеслав Анатольевич приходит с работы. Также он мог прийти не один и уже жить не один. Мало ли что зятек говорил. Мужику сорок три года, при деньгах. И на рожу ничего – я фотографию в Интернете посмотрела и даже смогла выудить старые снимки с кобелями. М-да, кому-то Вячеслав Анатольевич очень сильно насолил… Вероятно, какой-то женщине, рассчитывавшей на гораздо большее, чем получила в реальности. Ну не мог мужик такое организовать! Или мог?