Читать книгу "Современный политик. Охота на власть - Рифат Шайхутдинов"

5. Изменился механизм замены форм организации общества и власти.

Если раньше модернизации проходили через социальные катаклизмы, революции или взрывы народного недовольства, гражданские войны, через конституционные или финансовые кризисы и тому подобные экстраординарные обстоятельства, которые в любом случае вызывали потерю темпа, то сегодня создана технология модернизации.

Это механизм замещения. Если у элиты страны есть представление о многофокусной организации власти и такая композиция власти в стране создана, то появляется возможность построения новых инстанций власти и частичного смещения власти в эти новые инстанции. Например, изменяют народ за счет трансформации коммуникации и системы смыслов — и вся композиция власти начинает смещаться в нужную сторону. Игра идет на смещении, на замещении. Власть, которая не может построить альтернативных инстанций, разваливается.

Такого рода предельные схемы организации жизни, как власть, социальная кооперация и прочее, без социальных катаклизмов непосредственно заменить невозможно. В России в 1917 году ценой такой замены стали революция, гражданская война и еще 20 лет истребления народа.

Сегодня понятно, как можно конструкции власти и социума сдвигать шаг за шагом. В рамках этих предельных схем, в частности схемы власти, все технологии строятся на дифференциации[27]общества, его усложнении и сдвижке. Если этой технологией овладеть, то власть будет и современна, и конкурентоспособна. При создании новых инстанций власти происходит новое взаимное установление границ, и каждая инстанция сохраняет свою суверенность в рамках новой установившейся композиции устройства власти и общества.

В истории отыскивается ряд примеров осуществления таких сдвижек. Петр I начал давать власть служилому, а не родовому дворянству, после чего мог как император опираться на обе эти силы и устанавливать принципы взаимодействия между ними в случае конфликтов.

Если бы в сегодняшней России власти действовали по этому принципу, то, осознав проблему в том, что олигархи набрали силу, они бы понимали, что необходимо параллельно усиливать и бюрократию. После этого произошло бы смещение и появилась более устойчивая и способная к изменению властная конструкция. Сейчас же произошло уничтожение той силы, которая могла бы стать самостоятельной инстанцией власти.

Бизнес тоже не проявил понимания сущности власти. Его представители точно так же убеждены в том, что самая правильная власть — это моновласть государства. Вместо выращивания собственной инстанции власти — богатства — олигархи попытались влиять на государство, а теперь пожинают последствия.

Схема конкурентности

В ЧЕМ ВЛАСТЬ КОНКУРЕНТОСПОСОБНА в условиях современного игрового мира, управляемого смыслами?

Конкурентность власти состоит, во-первых, в создании такой собственной структуры, которая давала бы возможность безболезненно видоизменяться, во-вторых — в создании эксклюзивных преимуществ, в создании таких зон и точек, которые недоступны другим, и в-третьих — в создании такой системы смыслов, чтобы эти точки недоступности воспринимались конкурентами как нужные.

Работа в первую очередь ведется в этих эксклюзивных зонах. Все остальное «материальное и организационное тело» используется просто как средство и орудие.

Используя образ города, можно сказать: прежде всего происходит перепроектирование функций и самоопределения города (из промышленного центра он становится, например, центром культурного туризма), а уже после этого и вследствие этого происходит постепенная перестройка города и через 30 лет он приобретает новый материальный облик. Начало же — в создании по-новому самоопределенной и организованной власти, которая создала новую эксклюзивность и задала новую перспективу жизни для жителей города.

Не нужно создавать проект перестройки России целиком — он все равно невыполним. Не нужно подтягивать тылы. Работа по обеспечению конкурентоспособности идет в идеальном.

Схема современной конкурентности базируется на нескольких принципах.

Первое — создание современной власти, владеющей технологиями работы со смыслами, с народом, включающей элиту и самоопределенной в историческом и современном конкурентном пространстве. Об этом уже было подробно сказано.

Второе — для того чтобы страна могла быть конкурентной по отношению к другим странам мира, должны формироваться проекты, нацеленные на опережающий скачок, который может дать качественный отрыв и недосягаемость для других конкурентов. Существующими средствами этот скачок не совершить. Происходит мобилизация и концентрация ресурсов и интеллектуальных усилий на этом проекте. Под проект создается экспериментальная площадка. После реализации проекта формируется следующий проект, дающий новый скачок, а реализованный проект передается в другие сферы для эксплуатации (может быть, и другим странам).

На это часто возражают, скептически заявляя, что основная прибыль от проектов достанется не нам. Но за этим и не стоит гнаться. Жизнь России не в том, чтобы стать богатой страной, огромной Швейцарией. Такой она никогда не была, не является и никогда не будет. Все дело в присутствии в мировой коммуникации, в участии в проектах мирового уровня, в создании российского эксклюзива и выигрыша в конкурентной борьбе. Если мы сделаем это — к нам рано или поздно потянутся. Тогда мы и сможем извлечь свою выгоду.

В рамках подобной схемы конкурентности работали Вавилов и Королев, создавая эксклюзивные зоны конкурентного преимущества (биологию, селекцию с зачатками генной инженерии и ракетостроение с космонавтикой). Поздний СССР отказался от такой схемы и ушел в разработку всех направлений подряд, развивая якобы фундаментальную науку и плодя чиновничество от науки, в результате чего стал отставать от соперников-конкурентов. Самоопределение страны как догоняющей, которое не дает России развернуться сейчас, начало проявляться уже в 1970-е годы: так, собственная советская программа разработки ЭВМ была загублена из-за покупки устаревшей модели IBM-360 и утверждения линии на ее тиражирование. (Более массовый пример — покупка передового тогда завода FIAT, в результате чего уже сорок лет вся страна ездит на одних и тех же «жигулях».)

Теперь задача России — принципиально изменить свою схему поведения на мировом поле конкуренции. Принципом становится сосредоточение на точечных базовых технологиях (как это делали с ядерным оружием и космонавтикой). Переходу на эту схему сильно мешают две структуры — Академия наук и вузы.

Речь не идет о том, чтобы развивать материальные технологии. Скорее в соответствии с духом современности надо сосредоточиться на технологиях нематериальных — организационных, властных, общественных, именно в них достигая неуязвимости и недоступности.

Еще одним принципом современной конкуренции является асимметрия. России пытаются навязать прямую конкуренцию (кто лучше произведет заранее известный продукт). Здесь важно придумать конструкцию, позволяющую это обходить. Участвовать в прямой конкуренции, во-первых, неинтересно (что очень важно для русских: мы — люди увлекающиеся). Во-вторых, это бесполезно в силу разности технологической и ресурсной составляющей и лишь ведет к истощению ресурсов.