Читать книгу "Начало России - Валерий Шамбаров"

Но Михаил отнюдь не исчез, не прятался. Он поскакал в Литву. Ольгерд был доволен. Заварушка разыгралась в самое подходящее время. Русские вздохнули полной грудью – освободились от татар! Но в лице татар они лишились пастухов, не позволявших посторонним резать и стричь своих овец. Литовский государь прикидывал, что и в какой последовательности скушать. За Черниговом он покорил Новгород-Северский, Трубчевск, Путивль, Курск. Дальше лежало лоскутное одеяло мелких «верховских» княжеств на Десне и в верховьях Оки. А Тверь сама плыла в руки! И только ли Тверь? Михаил – законный претендент на золотой престол Владимирский. Перетряхнуть Москву, посадить родственника вместо Дмитрия, и Северная Русь посыплется под литовское владычество!

Соглядатаи сообщили из Твери: князь Василий укатил к себе в Кашин. Очень хорошо! В октябре 1367 г. Михаил явился с литовской ратью. Заговорщики его ждали, впустили в столицу княжества. Потом двинулись на Кашин, обложили город. Василий был ошеломлен подобным поворотом, оробел. Его заставили отречься от Твери, а Еремея от Вертязина, целовать крест на верность Михаилу. Однако присяга, принесенная под угрозой, была недействительной, это знал любой князь и любой священник. Как только литовская конница подалась на родину, Еремей объявил, что снимает с себя крестное целование. Выехал в Москву и подал жалобу.

Смириться с переворотом? Бросить друзей в беде? Это было бы нечестно и совсем не полезно с политической точки зрения. Воевать? Но Михаил продемонстрировал, за ним стоит Литва. Великий князь и митрополит нашли выход. Взяли на себя роль посредников, чтобы стороны договорились полюбовно. Пригласили Михаила на третейский суд «на миру по правде» – то есть, публично, перед духовенством, собранием московских и тверских бояр, представителями городов. При всех, «на миру», как раз и откроется, чья она, правда. Глядишь, и совесть заговорит…

Отказаться – значило бросить вызов не только государю, но и Церкви. Михаил не решился на такой шаг, приехал.

Однако суд «на миру» он не выдержал. Да и как тут выдержишь? Его действия выглядели слишком вопиющими – грубо попрал приговор митрополита, призвал чужеземцев, отнял престол у дяди. А каяться и возвращать приобретения князь не желал. На обвинения он мог отвечать лишь одним способом, встречными обвинениями и бранью. Тверские летописцы, симпатизирующие Михаилу и враждебные Москве, стыдливо замолчали его речи. Но результат известен. Князя в порыве озлобления настолько занесло, он вывалил такую порцию грязи и угроз, что Дмитрий Иванович и св. Алексий пресекли его излияния. Велели взять под стражу и Михаила, и его бояр-советников.

В темницу не сажали, устроили вполне прилично, по частным домам. Тем не менее, свободы лишили. Пускай остынут, одумаются. Может, и остыли бы. Но совершенно некстати в Москву прибыли трое послов от Мамая. Повелитель Причерноморья был недоволен Дмитрием – на поклон не ездит, дани не возит. Послы узнали про скандал с Михаилом и расценили случившееся как самоуправство. Тверь не подчинялась Москве, сносилась с ханами независимо от нее. Татары потребовали освободить арестованных. Дескать, Дмитрий превысил свою власть, с тверскими тяжбами царь разберется сам.

Но и Михаилу надоело сидеть в чужом доме. Скрепя сердце, он начал в чем-то уступать, согласился вернуть князю Еремею его наследство. В итоге склеился хоть какой-то компромисс. Михаил уезжал домой в статусе великого князя Тверского, Еремей – владельца Вертязина. Но на самом-то деле компромисс выглядел слишком шатким. Доверять Михаилу не было никаких оснований, а Еремей теперь просто боялся. Каково ему сидеть под боком у Твери, у своего врага? Объявил Дмитрию Ивановичу, что отдается под его покровительство, вместе с князем в Вертязин отправили московского наместника.

Эти страхи оправдались очень быстро. Михаил Александрович был разъярен арестом, жаждал отомстить. А на ком было отыграться, как не на ближайших соседях? Еремей в выигрыше оказался? Еще и Москва зацепилась в его княжестве, в Вертязине? Вот вам выигрыш, вот вам Вертязин! Налетел на городок, побил московских людей, повязал Еремея. Вызов был брошен самому Дмитрию, и спускать безобразие он не стал. В 1368 г. его полки зашагали к Твери. Нет, с полками встречаться Михаил не захотел. Несколько разные вещи – горстка слуг в Вертязине или серьезная рать. Напроказивший князь что есть сил полетел по накатанной дорожке, в Литву. Тверь без него обороняться не стала, открыла ворота. Да что толку? Старый Василий Кашинский нервных встрясок не перенес, преставился. Его сын и Еремей никаким авторитетом не пользовались. Даже на престол посадить оказалось некого.

Зато Ольгерд потирал руки. Не напрасно подстрекал Михаила, не напрасно задирал Москву. Сейчас предлог был изумительным, почва подготовленной. Пора и Литве сказать решающее слово! Собирались несметные силы, полки самого Ольгерда, его брата Кейстута, сыновей Андрея Полоцкого, Дмитрия Брянского, племянника Витовта, по приказу Ольгерда присоединился Святослав Смоленский. В чем в чем, а в воинском искусстве литовский государь не знал равных. Тайну и внезапность он ставил превыше всего. Его бойцы никогда не знали до последнего момента, куда их бросят. С кем предстоит сражаться? С татарами, с немцами?

В ноябре, когда подмерзла грязь на дорогах, команда прозвучала. С разных направлений литовские полчища ринулись на Русь. Точнее, литовским было только ядро, основную часть воинства составляли русские. Шли громить русских. Но в XIV в. об этом не вспоминали. Какие еще русские? Смоляне, брянцы, полочане шли губить, насиловать и грабить москвичей. Слава Ольгерду, подарившему возможность поживиться! Попутно, между делом, рать захватила Стародубское и Оболенское княжества. Они отчаянно оборонялись, но им ли было противиться? Дружины смели, князей убили, их опустошенные земли стали литовскими.

Враги хлынули на московскую землю, к Можайску. Но город стоял на горе, жители успели полить склоны водой. Запели стаи стрел, сшибая неприятелей, полезших по ледяной круче. А Ольгерд оценил ситуацию и распорядился не задерживаться. Зачем нести потери у какого-то Можайска? Не терять времени, двигаться к Москве. Там будет и победа всей войны, и роскошная добыча. Великому князю Дмитрию исполнилось всего 17 лет. Если не считать походов против Дмитрия-Фомы, он еще ни разу по-настоящему не воевал, растерялся. Не знал, что правильнее предпринять. Засесть в Москве? Выступать навстречу? Да, у него был мудрый советник, святитель Алексий – но не в военных вопросах. Государь спешил, хватался за первые попавшиеся решения. Едва к нему прибыли отряды из Дмитрова и Коломны, присоединил их к столичному полку, отправил перекрыть дорогу неприятелям. Это было ошибкой. Возле Рузы литовская лавина раздавила небольшой корпус, погибли оба воеводы, Дмитрий Минин и Акинф Шуба.

Ольгерд велел пытать пленных, выяснить, где Дмитрий, есть ли у него другая рать. Вражеская армия с разгона выплеснулась к Москве. Выплеснулась и… осеклась. Опоздали. На год опоздали. Перед литовцами высились новенькие стены каменного Кремля. Они-то соображали в военном деле, с одного взгляда было ясно: орешек крепенький, с налета не раскусишь. А к великому князю подоспела подмога из других городов, вооружились московские ремесленники, купцы. Посады сожгли, собственными руками уничтожили родные дома и дворы, зато неприятелям было негде укрыться от холода, набрать готовых бревен для лестниц, осадных машин, приметов. По стенам изготовились защитники, разложили дрова под котлами – кипятить воду и смолу, поливать атакующих…