Читать книгу "Крысоlove - Ева Пунш"

– Витя, да не было ничего. Стволы ты наши все сам видел, их и конфисковали тогда сразу. А больше ничего.

– Но ведь откуда-то он взялся?!

– А что – и пистолет нашли? – удивился Сергей.

– Нет, ни черта не нашли. Но он ведь был.

– Был да сплыл. Расслабься, Витек, тебе что – больше всех надо?!

– Да,– просто и жестко ответил Виктор.– Мне больше всех надо. Я был командиром на этой охоте, я несу ответственность. И мне надо разобраться.

– Ты что, мент, что ли?! – спросил Сергей и сам расхохотался над таким предположением.

– Бывший,– ответил Виктор, и Сергей хохотать перестал.

Следующий час они ехали молча, Виктор не хотел торопить Сергея, хотя вопросов во время его беспамятства у него накопилось предостаточно. Ранние зимние сумерки уже начали подкрадываться к их машине, когда Виктор снова завел разговор. С того же места, на котором тот оборвался.

– Я бывший мент. Опер. Как ты понимаешь, ментов бывших не бывает, к тому же я не далеко из милиции ушел. У меня сейчас частное агентство. И мне больше всех надо, это ты правильно заметил. Так что рассказывай все по порядку.

– Что именно, гражданин начальник? – с наигранно испуганной интонацией тоненьким голосом спросил вдруг Сергей.

– Вы обдолбанные были, когда с охоты уезжали. Машина твоя, за рулем сидел ты, Макса уже похоронили, а тебя – видишь ли – по кускам собрали, так что отлежишься и придется отвечать.

– Виктор, да ты ошалел совсем! – дернулся Сергей и шутливый тон отставил.– Я курил, да, не отрицаю, у нас за употребление и хранение статьи больше нету, только за продажу. Но я и за руль не садился. Сел Макс, именно потому, что он не курит. Вообще, даже сигарет. Странно, что ты внимания не обратил.

И скажи ментам, чтобы из гаишников вытрясли – кто за рулем был и как они вообще нас вытаскивали.

– Слушай, а вы с Максом давно знакомы?

– Шутишь, что ли! Нас же всех вместе знакомили.

– Ну а потом ты с ним встречался?

– Было дело. Он мне бухло хорошее доставал.

– Бухло? – удивился Виктор. Макс как-то не был в его представлении человеком, который может «доставать бухло», да и что значит в наши дни слово «доставать» – любого алкоголя на прилавках было в изобилии.– А чем он вообще занимался?

– Так он ресторатором был, или вроде того. У него винотека на Конюшенной с дегустационным залом. А что? – ощерился вдруг Сергей.– Теперь есть основания упечь меня за убийство Коляна и Макса, потому что я вискарь у него брал?

– Тьфу ты! – рассердился Виктор.– Да хорош уже изгаляться. Я просто понять хочу, я же о вас обо всех ни черта не знаю. Вот ты, Сергей, ты чем занимаешься?

– Я-то? Я – инструктор.

– Инструктор чего?

– Я – инструктор по стрельбе,– спокойно ответил Сергей.

Виктор от неожиданности даже притормозил.

– Какой еще стрельбе?

– Знаешь, такое развлекалово – для богатых – пейнтбол. Вот я там инструктор.

– А Колян?

– Вот за Колю, царствие ему небесное, я тебе ничего сказать не могу, это ты у милиции биографию его выпытывай, или в клубе карточки анкетные посмотри, там должно быть.

Мысль про клубные карточки показалась Виктору интересной, действительно, надо было не сидеть эту неделю сложа руки, а собирать подробности, до которых так охоч и майор Коломейчук, и любой мент, даже бывший.

– Значит, за рулем был Максим.

– Максим-Максим,– закивал головой Сергей, и чуть было не ляпнул: «у него спроси», но вовремя опомнился.– У гайцов все должно быть расписано.

– А с чего это он так – на ровном месте с моста-то рухнул?

– Почему же на ровном месте? Там снегу намело. Машина Максу незнакомая...

– А с машиной все в порядке было?

– В смысле? – не понял Сергей.

– Ну тормоза, и прочее. Техосмотр какого года?

– Нормально все с машиной было,– выдавил из себя Сергей, явно решив обидеться на такие идиотские подозрения.

– Ничего подозрительного на дороге вам не встретилось? – просто так уже спросил Виктор, без особого любопытства.

– А как же – собачка нам дорогу перебежала, в аккурат перед аварией.

– Собачка? – Виктор подумал, что ослышался.– Какая еще собачка?!

– Маленькая, беленькая такая...– Сергей открыл окно, сплюнул и добавил: – Сука.

XI

В качестве эпиграфа:

А главное, что хуже всего, у нее уже не было никаких мнений. Она видела кругом себя предметы и понимала все, что происходило кругом, но ни о чем не могла составить мнения и не знала, о чем ей говорить. А как это ужасно – не иметь никакого мнения! Видишь, например, как стоит бутылка, или идет дождь, или едет мужик на телеге, но для чего эта бутылка, или дождь, или мужик, какой в них смысл, сказать не можешь и даже за тысячу рублей ничего не сказал бы.

При Кукине и Пустовалове и потом при ветеринаре Оленька могла объяснить все и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе.

И так жутко и так горько, как будто объелась полыни.

А. П. Чехов. Душечка

Бросить курить, совсем бросить.

Выкинуть все пепельницы из дома. Научиться варить слабый кофе и разбавлять спирт. Оформить трудовую книжку или даже устроиться работать в офис. Посещать корпоративные мероприятия. Своевременно платить по счетам. Ночью спать. Утром делать зарядку. Зеленый чай пить без жасмина. Назначать свидания в «Идеальной чашке». Ходить в кинотеатры «Нео» – по билетам и с поп-корном. Гладить джинсы (нет, сначала купить джинсы – а потом уже гладить). Взять кредит на покупку стиральной машинки.

Выйти замуж за коллегу из офиса – занудного и скучного, но доброго и очень надежного.

Родить детей, отправить их в школу, а самой регулярно посещать родительские собрания. На псевдорождественские каникулы ездить в Египет или в Турцию – по горящей путевке.

Летом снимать дачный домик под Всеволожском – или где-нибудь в Корабсельках.

Научиться водить машину, даже купить – какую-нибудь подержанную.

Уставить подоконники квартиры цветами и рассадой. Жить – спокойно и счастливо.

Повеситься ранним летним утром – точнее, поздней белой ночью.

Такой жизненный план был у тебя прошлым летом, когда вы расстались с Максимом. Он научил тебя всему, что знал, показал тебе все, что умел видеть сам. Как и Николай – он заполнил тебя доверху. И ушел.

Ты снова начала курить, вспомнила о таком простом удовольствии, как крепкий алкоголь, и постепенно начала растворяться в какой-то душной пустоте.