Читать книгу "Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей"

– Не самоуважения, а времени. У нас осталось всего три с половиной недели. – Едва успев произнести эти слова, Бри зажимает себе рот. – О Господи! Я, конечно, не считаю, что никто не изъявит желания хорошо о вас отозваться. Просто стараюсь помочь. Слишком хорошо помню мамины указания: «Будь хорошей девочкой, Бри. Хорошие девочки помогают другим. Хорошие девочки не приходят домой с засосами. Хорошие девочки не хотят петь на сцене».

Захлопываю рот, ощутив, как он непроизвольно стремится открыться. Похоже, не у меня одной проблемы в семье. Пытаюсь принять шутливый тон.

– Так чьи комплексы мы тут обсуждаем?

Она отводит глаза:

– Извините. Я думала, может, это вас заинтересует. Уже больше пяти – мне пора. Увидимся утром.

Смотрю, как Брианна бредет к двери, и размышляю: не вернуть ли ее? Гордость яростно бьется с отчаянием. Отчаяние побеждает.

Наверное, Си-Джей права.

– Брианна!

Моя помощница останавливается и оборачивается:

– Что?

– Спасибо. Эта рискованная затея может закончиться для меня грандиозным провалом, но вдруг сработает? Позвоню туда утром и запишусь.

Бри улыбается:

– Уже все готово. Вы записаны на эту пятницу. В восемь часов в «Эль-Гаучо», в джазовом баре на первом эта же. Бар называется «Пампасы».

Она осторожно закрывает за собой дверь, а я разражаюсь удивленным смехом. Может, моя новая помощница вырабатывает характер? Я могу научить ее, как перестать быть слишком хорошей девушкой…

О! Если я могу научить ее стать хуже, то она, наверное, сможет научить меня…

Пронзительный телефонный звонок прерывает мои размышления. Смотрю на определитель номера, затем на часы и думаю: надо ли после пяти отвечать на звонок с внешней линии? В этом раунде побеждает Кирби-трудоголичка.

– Кирби Грин.

– Здравствуй, сладкая. Хочешь протестировать со мной что-нибудь из новой коллекции? – Голос Дэниела бархатным теплом растекается по моему телу.

То самое ощущение, которое я всегда испытывала, прижимаясь к нему.

Как жаль, что он отъявленный прохиндей и мерзавец! Испытываю гордость за то, что не бросила трубку, не смотря на сильную дрожь в руках.

– Дэниел, что тебе надо? Подожди – дай угадаю. Последняя возлюбленная и ее банковский счет больше не обслуживают твою жалкую задницу?

– Эх, Кирби, Кирби! Когда ты успела накопить столько горечи? Ты ведь еще скучаешь по мне? Я скучаю, моя красавица. Как насчет ужина? Или ты прикована к столу цепями? – Он смеется своим особым смехом, который – я это точно знаю – много раз репетировал перед зеркалом.

Орудия Дэниела – соблазн, обаяние и лесть, и он чрезвычайно хорошо владеет всеми тремя.

Да, и еще секс. Дэниел непревзойденный любовник.

– Кирби? Я бы не прочь увидеть тебя в цепях. Помнишь, у меня были наручники, и ты…

– Дэниел! Я вешаю трубку. Когда мы встречались последний раз, я сказала: все кончено. Не будет больше ни денег, ни секса, ни совместных пирушек, и «нас» тоже больше не будет. Разберись, наконец, с самим собой. Я перевернула эту страницу. И у меня новый парень – очень крутой и ужасно ревнивый.

Дэниел всегда проявлял трусость и избегал столкновений с достойными противниками, поэтому я полагаю, что маленькая невинная ложь поможет избавиться от него.

– Конечно, Кирби. Новый парень! Только когда тебе знакомиться с мужчинами, если ты работаешь по восемьдесят часов в неделю? Ты забываешь, с кем говоришь, любовь моя. Я тебя хорошо знаю. Знаю о тебе все. Даже о твоей тайной мечте написать роман. – Смеется. – Нет никакого парня. Так-так, и сколько это длится? Пять, шесть месяцев без секса? По крайней мере без секса с живым партнером? У тебя, конечно, есть все эти милые игрушки с новой работы…

Меня сейчас стошнит. Я пришла в эту компанию уже после того, как последний раз его бросила. Как Дэниел узнал? Неужели следит за мной?

Делаю глубокий вдох, пытаясь выиграть время, и тут опять с грохотом открывается дверь и в кабинет стремительно входит Бэннинг, уткнувшись взглядом в бумаги, что у него в руках:

– Кирби, я хочу обсудить с тобой… ой, извини! Не за метил, что ты занята. Поговорим завтра.

– Нет, постой! Сейчас вполне подходящий момент. – Даю знак, чтобы он вошел, и поднимаю руку, частично закрывая лицо и телефонную трубку. – Между нами все кончено, Дэниел. Кон-че-но. Не звони больше.

Кладу трубку, пожалуй, с излишним усилием, потому что Бэннинг подпрыгивает на стуле и первый раз, с тех пор как вошел, пристально смотрит на меня:

– Что-то случилось? Можем поговорить завтра. Это не так уж срочно.

Я вновь глубоко вздыхаю сожалея, что не умею медитировать, не изучала технику самогипноза или еще что-нибудь действительно полезное.

– Нет, все в порядке. Просто ошиблись номером.

А я ошиблась с мужчиной. Кругом сплошные ошибки, ошибки и еще раз ошибки.

Неужели я хочу слишком многого – чтобы хоть что-нибудь у меня в жизни сложилось правильно?

Какое-то время Бэннинг продолжает удивленно смотреть на меня, потом пожимает плечами и вновь принимает угрюмый вид.

– Ладно. Нам нужно поговорить – и не о моем сексуальном опыте или его предполагаемом отсутствии, а о цифрах. – Он делает едва заметную паузу, затем продолжает: – О цифрах, касающихся снятия с производства линии кожаных хлыстов. – Затем смотрит мне прямо в глаза: – Там все неправильно.

Да. Я слишком многого хотела.

12

Брианна
Маэстро: буквально – «хозяин». Дирижер оркестра

Наконец-то я дома. Великолепное ощущение облегчения охватило меня. Я аккуратно положила ключи в оловянный кубок на столике вишневого дерева, стоявшем у двери, подошла к окну и задвинула жуткие шторы в оранжево-зеленую клетку, в очередной раз удивляясь, почему не снимаю их и не покупаю что-нибудь по своему вкусу. Например, шторы, действительно подходящие к цветовой гамме интерьера.

Вздох. Тетя Лаверн сама сшила их для меня, несмотря на артрит, в подарок на новоселье. Это было так мило с ее стороны, и я не смогла выбросить их.

«Прошло уже три года, Бри. Пожертвуй их благотворительной организации, и, возможно, они обретут новый дом в бедной семье, где любят зеленый с оранжевым». В последнее время мой внутренний голос стал все меньше напоминать совесть и все больше – вопль бунтующего подростка. В бытность подростком я, правда, не отличалась бунтарским характером, так что не могу сказать точно.

Я плюхнулась на диван и стала размышлять: заказать пиццу «пепперони» с двойной порцией сыра или «вегетарианскую особую»? Набрала номер и разорилась на большую пиццу по особому рецепту: две разные начинки на каждой половине.