Читать книгу "Объяснение в любви - Айра Уайз"

Целовать гостей в обе щеки в Барселоне считалось чем-то вроде неизбежного ритуала. И сеньора Альфаро, конечно же, воспользовалась своим правом хозяйки, — но только для того, чтобы ехидно прошептать Анхеле на ухо:

— Ренан ужасно гадкий, вы не находите, моя дорогая? Надеюсь, вы вполне готовы к его так называемому «сюрпризу»!

Нет, ни к каким сюрпризам Анхела готова не была; для того, чтобы не выдать охватившего ее смятения, молодой женщине потребовалась вся ее сила воли. Однако по спине ее пробежали мурашки. Клайв почувствовал тревогу спутницы — и успокаивающим жестом обнял ее за плечи.

— Что она тебе сказала? — осведомился он, едва Эльвира оставила их и устремилась навстречу новым гостям.

— Спросила, готова ли я к тому, что нам предстоит увидеть, — ответила Анхела, даже не попытавшись отговориться.

— И как ты — готова? — ревниво полюбопытствовал Клайв.

— А как насчет тебя? — невозмутимо отпарировала молодая женщина. — Это ведь ты считаешь, будто все, что касается нас со Ренаном, так или иначе задевает твои интересы.

Клайв мысленно признал ее правоту. На щеке его нервно подергивался мускул. Но тут молодую пару окружили общие знакомые, и Риджмонт-младший, учтиво улыбаясь, перебросился фразой-другой с вновь пришедшими. К тому времени подоспели еще друзья, и еще. Так что к заветной цели Клайв с Анхелой продвигались медленно, шаг за шагом. Властно держа свою спутницу под руку, Клайв весело беседовал с приятелями, а молодая женщина напряженно вглядывалась в толпу, высматривая Ренана. А того все не было.

Что же такое он затеял? Зачем нагнетает и без того напряженную атмосферу?

Гости понемногу рассредотачивались по коридорам и залам. Уверенно и непринужденно Риджмонт увлек свою спутницу к началу экспозиции.

Анхела затаила дыхание. Клайв привлек ее ближе — и так, вдвоем, они вошли в галерею. Вместе постояли они на пороге, оглядывая развешенные по стенам картины — и синхронно, точно по команде, нахмурились.

Ибо на стенах не было ровным счетом ничего, что оправдывало бы прозвучавший в словах Ренана вызов. Конечно, если не считать того, что Ренан, со всей очевидностью, нашел для себя новый источник вдохновения.

Эта девушка, хрупкая, трепетно-нежная, со светлыми, до странности светлыми, почти серебряными волосами сочетала в себе аристократическую утонченность с одухотворенной мечтательностью, присущей скорее веку ушедшему, чем нынешнему. Словом, составляла разительный контраст с той, что стояла сейчас перед картиной. Было в ней что-то от целомудренной весталки или от ангела средневековых витражей… Или, может быть, от поэтессы, погруженной в мир собственных фантазий и грез. Рука сама собою тянулась прикоснуться и ощутить, как под нежной, полупрозрачной кожей пульсирует жизнь… и смущенно отдергивалась, не отваживаясь на подобное святотатство. Но, как всегда на картинах Ренана, в первую очередь внимание приковывали глаза.

На сей раз в глазах этих не читалось ни смертельной тоски, ни опустошенности; а на заднем плане не маячили призраки прошлого. Безмятежная лазурь этих очей словно вобрала в себя все тайны мироздания. Тайны, запретные для непосвященного и открытые лишь немногим избранным…

Сердце Анхелы учащенно забилось в груди. Она поняла: здесь, на этих полотнах, Ренан запечатлел собственное спасение. Спасение от призраков прошлого…

Ренан обрел-таки свободу!

— Ты в порядке? — глухо осведомился Клайв.

— Да, — прошептала Анхела, смахивая непрошеные слезы и в свою очередь увлекая спутника от одной картины к другой. — Она изумительна, правда?

— Она прекрасна, — тихо подтвердил Клайв. Он знал, что ему следует радоваться увиденному, однако сейчас больше всего на свете ему хотелось свернуть художнику шею: неужели самовлюбленный эгоист не нашел другого способа сообщить Анхеле о том, что встретил другую женщину?

— Я так понимаю, ты про нее не знала?

— Ровным счетом ничего, — подтвердила Анхела, улыбаясь сквозь слезы.

— Тогда давай допросим его с пристрастием, — предложил Клайв, разворачиваясь к двери. На пороге стоял Ренан Бенавенте, наблюдая за реакцией этих двоих с таким пристальным вниманием, что у Риджмонта кровь вскипела в жилах.

Молодая женщина обернулась, тихонько ахнула — и в следующее мгновение высвободилась из его объятий и, ни слова не говоря, устремилась к мужчине, который обладал над ней такой непостижимой властью. Клайв мрачно смотрел, как она замерла в шаге от Бенавенте, склонила головку набок, — как всегда, когда собиралась задать вопрос. Ренан лукаво ухмыльнулся до ушей. И у Риджмонта руки зачесались свернуть самовлюбленному ублюдку шею!

— Кто она? — спросила Анхела у художника.

— Моя спасительница, — усмехнулся Ренан.

— Ее имя? — не отступалась она.

— Мария.

— Мария… — повторила Анхела, зачарованно глядя на ближайшую из картин. Это был ночной пейзаж: море, застывшее, точно зеркало, мерцающая полоска песка, и луна, озаряющая мягким серебристым сиянием воду, причудливые нагромождения облаков и базальтовые утесы. А на фоне луны смутно вырисовывался целомудренно-строгий образ голубоглазой девушки — девушки с волосами до странности светлыми и кожей настолько прозрачной, что казалось, эта нездешняя красота вот-вот растает в мерцающей туманной дымке. «Лунная богиня» — называлась картина. — Ей идет. И, тихо рассмеявшись, молодая женщина порывисто бросилась в объятия художника. — Ох, я так за тебя рада, так рада!

Клайв смущенно отвернулся и сосредоточил все свое внимание на висящей прямо перед ним картине, словно ему и дела не было ни до Анхелы, ни до ее бывшего любовника. Но вот чья-то рука легко коснулась его плеча.

И, разумеется, это оказалась никто иная как Дайана!

— Не могу не восхититься твоей способностью доверять людям, — ядовито протянула она. — Честно скажу: если бы этот мужчина принадлежал мне, я бы этой девице глаза выцарапала!

— Но этот мужчина, как ты верно заметила, принадлежит не тебе, а ей, — усмехнулся Клайв, указывая на портрет. — Что до Анхелы, она принадлежит мне, — тихо, но твердо добавил он.

И, развернувшись на каблуках, решительно направился прочь. Сегодня Клайву отнюдь не улыбалось вступать в словесные перепалки. Ему не терпелось заполучить назад свою женщину — немедленно, сейчас!

— А когда ты нас познакомишь? Где она? — тормошила художника Анхела.

— Как это где — в Мадриде! Прячется от тебя, — лукаво поддразнил Ренан. — На случай, если я заблуждался и ты все-таки тайно влюблена в меня по уши!

До слуха Клайва долетел серебристый смех Анхелы и ее шутливый ответ:

— Надеюсь, ты сказал ей, что я буду любить тебя до самой смерти?

— Привет, Клайв, — поздоровался художник чуть более сухо, чем обычно. — Никак, пришли отобрать у меня Анхелу?

Да этот непревзойденный живописец просто-таки мысли читает!