Читать книгу "Гадание на королей - Светлана Алешина"

Он сел на стул напротив Ларисы, барабаня пальцами по столу какой-то ритм, покончив с вступлением, он поднял свои разнокалиберные глаза на начальницу и скороговоркой выпалил:

— В общем, Лариса Викторовна, я так считаю, что вы должны мне деньги!

Собственно, в этой фразе не было ничего нового для Ларисы. По мнению Степаныча, она была должна ему деньги постоянно, по поводу и без повода, а скорее всего просто потому, что у нее их много, а у него — очень, очень мало, как считал сам Дмитрий Степанович. Поэтому она даже не стала удивляться, а просто откинулась на спинку стула и насмешливо спросила:

— За что на сей раз? Ты испачкал брюки о мою машину, когда заглянул в нее из любопытства — узнать, что я держу в салоне?

— Вовсе нет, — окрысился Степаныч. — Просто я получил производственную травму.

— Почему это производственную? — теперь уже действительно удивилась Лариса.

— А вы послушайте, послушайте, — засуетился Городов, листая у нее перед носом какую-то книжку и раскрывая ее.

— Что это? — не двигаясь, спросила она.

— Это «Трудовой кодекс»! Вот, пожалуйста, — говорил Степаныч, отыскав нужное место. — Я тут все изучил! Считается, что если человек получил травму в течение сорока минут после того, как он покинул рабочее место, то травма признается производственной! И пострадавший имеет право требовать компенсацию!

— Да что ты? — поразилась Лариса. — Прямо так и написано? Здорово! Все-таки заботливое у нас государство!

— Да? — недоверчиво покосился Степаныч на свою начальницу, чувствуя в ее чересчур ласковом тоне подвох.

— Ну конечно! Только вообще-то пострадавший может требовать не компенсации, а стопроцентной оплаты отпуска по нетрудоспособности. И я в принципе могла бы это сделать. У тебя официальный оклад какой? Тысяча двести рублей, кажется? Что ж, я могу их тебе выплатить прямо сейчас, и ты целый месяц сможешь спокойно залечивать свои раны, не являясь на работу. Отдыхай, Дмитрий Степанович, набирайся сил, покупай самые лучшие лекарства на эти деньги, ешь побольше фруктов и овощей, мясо для восстановления жизненных сил, пей много соков — словом, ни в чем себе не отказывай! Ступай, Дмитрий Степанович, лечись.

Лариса в упор смотрела на своего администратора, который заерзал под фальшью нежного блеска ее зеленых глаз. Он вспомнил, что сам просил Ларису установить ему официальный оклад именно в таком размере, чтобы предъявить справку о зарплате в жилищно-коммунальный отдел и получать какие-то льготы при оплате коммунальных услуг. Неофициально же Лариса платила Городову гораздо, гораздо больше, постоянно выписывая какие-то премии, сверхурочные и прочее.

— Так какой у тебя оклад, Дмитрий Степанович? — ласково повторила Лариса.

Степаныч потупил взор.

— Ступай на кухню, — резко меняя тон, холодно отозвалась начальница. — И не забывай, что тебе только до дачи добираться три часа, так что пчела тебя укусила гораздо позже того, как истекли отведенные государством сорок минут. А не то за попытку обмануть руководство я вообще привлеку тебя к административной ответственности. И заставлю оплатить все съеденные за счет заведения вареники. Ступай!

Степаныч без звука испарился из кабинета и больше не появлялся Ларисе на глаза, сидя на кухне аки мышь под веником. Лариса же позвонила по номеру телефона, который дал ей Карташов, объяснила ситуацию родителям Наташи Золотаревой и узнала, что похороны их дочери состоятся завтра в двенадцать дня и что она может прийти как на них, так и на последующие поминки по данному адресу.

После разговора Лариса решила, что присутствовать на похоронах, ехать на кладбище ей совершенно не нужно, поскольку задавать свои вопросы в это время будет неуместно, а вот на поминки сходить следует обязательно. Посмотреть, кто будет на них присутствовать, познакомиться и поговорить. А до этого как раз останется время сходить в педагогический институт и побеседовать с сокурсниками Кати и Наташи.

После принятия такого решения Лариса успокоилась окончательно и подумала о том, что сейчас стоит поехать домой. Заниматься ресторанными делами она так и так сегодня не собиралась, да их, по сути, и не было, этих дел — она приехала в «Чайку», просто чтобы отвлечься, и это ей удалось. Так что Лариса попрощалась с сотрудниками, исключив из их числа Дмитрия Степановича Городова, который продолжал трусливо отсиживаться в кухне, и отправилась домой.

По дороге она с грустью размышляла о том, с какой же легкостью многие женщины и девушки идут на панель, чтобы решить свои материальные проблемы.

Она уже не раз обращала внимание на то, что подъезды домов буквально заклеены визитками «досуговых» контор, и их великое множество в их не таком уж крупном городе поражало воображение. А рекламные объявления в газетах? Такое впечатление, что у женщин — да и у мужчин, надо признать — не осталось других способов заработать на жизнь. А что еще печальнее, так это то, что зачастую подобные занятия являются даже не средством заработка, а стилем жизни. В принципе Лариса не придавала бы этому особого значения — в конце концов каждый выбирает, как ему жить, — но у нее рос-ла дочь. Дочь, которой уже исполнилось шестнадцать лет. И кто знает, куда ее может занести?! Настя вообще-то вполне благополучный подросток, но все-таки не мешало бы уделять ей сейчас побольше внимания. И помочь правильно сформироваться как женщине. И здесь, кстати, большую роль играет мужчина — отец. То есть Евгений.

Лариса призадумалась. Конечно, можно упрекнуть Котова в том, что он мало уделял внимания дочери в определенный период жизни. Но, слава богу, этот период у него вроде как прошел, но и с себя полностью снимать ответственность тоже не стоит. Собственно, того, что Настя может стать проституткой, Лариса всерьез не боялась. Но вот как сложится ее женская судьба? Это Ларису волновало не на шутку.

«Обязательно поговорю с ней максимально откровенно, и в самое ближайшее время!» — решила для себя обеспокоенная мать.

Приехав домой, она сразу же столкнулась с дочерью лицом к лицу. Настя была явно возбуждена.

— Мама! — кинулась она к матери. — Посмотри, что я увидела в журнале!

С этими словами дочь всучила Ларисе какой-то расписной буклет, раскрытый на странице с изображением эффектных женщин, облаченных в шубы. Шубы были явно дорогие, даже те, что имелись в гардеробе Ларисы, пожалуй, уступали им в цене.

— Ну и что? — недоуменно спросила она, не понимая еще, к чему клонит дочь.

— Мама, я хочу такую шубу, — выпалила Настя, блестя глазами.

— Зачем? — Ларисе вдруг стало не по себе. — Тебе разве не в чем ходить? Только этой зимой мы с папой купили тебе новую дубленку, к тому же у тебя есть еще и замшевая куртка на меху на смену, плюс пальто.

— Мама, пальто я носить не хочу! И вообще посмотри, это же просто чудо! Почему ты так реагируешь? Только не говори, что у тебя нет денег на эту шубу! — вдруг скривила губы дочь. — Тебе их просто жалко!