Читать книгу "Аметистовый венец - Мэгги Дэвис"

Он взглянул на потолок:

– Ну, тут вам нечего беспокоиться, леди. Мы прикрепили растяжки к крепким дубам.

Снаружи послышались еще более оглушительные, чем рев ветра, крики. Рыцарь направился к выходу из шатра, но, прежде чем выйти, сказал:

– Я буду здесь рядом. Но если все лошади оборвут уздечки и окажутся на свободе, будет дьявольски трудно найти их здесь, в Кидгроувском лесу.

Дождь забарабанил еще сильнее. Констанс подняла железный подсвечник со свечой и заглянула за занавес. Там было уютно и сухо. Земляной пол был застлан шкурами. Девочки мирно спали на небольших соломенных тюфячках. Тут же находилась и ее постель.

Она нагнулась над разметавшимися во сне, разрумянившимися дочерями и повыше натянула одеяла. Шатер вновь затрепетал под напором ветра. Тьму рассекла вспышка молнии.

Слава богу и святым, у них надежное укрытие. А вот рыцарям и слугам придется плохо. Констанс вспомнила о вилланах с детьми, которых они видели во время путешествия. Есть ли у них где укрыться от грозы? Разве что в лесу. Но лес был не такой уж хорошей защитой, по опоре в центре шатра сползали капли воды.

Констанс вернулась на свое место за столом. В такую грозу нечего и надеяться заснуть. Тут она подумала о лошадях. Если они разбрелись, придется оставаться в лесу до тех пор, пока их не соберут. При одной мысли, что ей, возможно, придется перенести еще один потоп, Констанс содрогнулась. Ее охватило отчаянное желание как можно быстрей возвратиться домой.

Она подперла рукой подбородок и перевернула страницу отчета, где говорилось о доходах, приносимых Морле. Дед нынешнего управляющего, Хью де Жервиль, прибыл в Уэльс вместе с ее дедом во времена герцога Вильгельма Завоевателя. Отец Пьера состоял на службе у ее отца Жильбера де Конбурга. Отсюда, однако, отнюдь не следовало, что, будь у нее выбор, она доверила бы Пьеру управлять имением. Если у человека нет способностей, то ему не поможет даже сама Святая Дева.

Потоки дождя с новой силой обрушились на шатер. Скопившаяся на крыше вода стала просачиваться внутрь. Одна капля упала на стол. Констанс смахнула ее пальцем с отчета де Жервиля и вдруг вспомнила о пленниках. Ведь оба они прикованы к днищу фургона. Приор монастыря Святого Айдана никогда не простит ей, если что-нибудь случится с ними в пути и она так и не сможет благополучно доставить их в Баксборо.

Она встала, подошла к пологу шатра и выглянула наружу. Рыцаря Жерве поблизости не было видно. При яркой вспышке молнии она увидела низвергающиеся струи дождя, лошадей и людей среди деревьев, а затем вновь сгустилась тьма.

Чувствуя, что ее лицо и руки намокли, Констанс отступила в глубь шатра. Обычно она не боялась гроз, но тут вдруг ей стало страшно.

Одно было хорошо: дождь потушил костры, разожженные в честь языческого праздника. С той стороны не доносилось уже никаких криков, она слышала только шум ветра, раскаты грома и перекличку своих людей, гонявшихся за лошадьми.

Констанс вернулась обратно к столу, но снова садиться за отчеты управляющего ей не хотелось. Гроза свирепствовала так, точно хотела уничтожить все сущее. Может быть, и в самом деле постель – самое безопасное для нее место.

Констанс нагнулась, чтобы взять подсвечник. Огонек свечи вдруг затрепетал на ветру, и она подняла глаза.

В шатер вошел обнаженный по пояс мужчина могучего телосложения. Капли дождя поблескивали на его коже.

Глядя на него, Констанс застыла на месте.

Это был белокурый пленник, каким-то образом освободившийся от цепей, хотя на руках у него оставались хорошо заметные следы наручников. Ярко-голубые глаза смотрели на нее в упор, губы были раздвинуты в усмешке.

– Графиня, – сказал он, – я пришел, чтобы, как подобает человеку учтивому, проститься с вами.

Стараясь не выдать своей растерянности, Констанс оперлась рукой о стол. Она была так удивлена, что даже не испытывала страха. Каким образом он смог убежать? Это просто невероятно. Ее ум работал с удручающей медлительностью. Звать на помощь в таком шуме и грохоте бесполезно, никто все равно не услышит. А ведь она не одна, за занавесом спят ее дочурки.

Может быть, он пришел, чтобы убить ее?

С трудом двигая губами, она выговорила одно-единственное слово:

– Зачем?

– Зачем? – Обогнув стол, он приблизился к ней. – Как зачем? Чтобы поблагодарить вас, – хрипло произнес он, – чтобы поблагодарить вас за всю ту заботу, которой вы меня окружали, пока я находился у вас.

Констанс вспомнила, как жестоко его избивали. Ее сердце бешено колотилось, легким не хватало воздуха. И вдруг ее взгляд упал на кинжал, лежавший на столе, среди заточенных карандашей.

Перехватив ее взгляд, он протянул руку и смахнул кинжал на пол. Затем встал перед ней, загораживая путь. Даже в грубых шерстяных бриджах, какие носят крепостные, босиком, он был поразительно красив: загорелое сильное тело, золотистое волосы, кобальтовые глаза, короткая бородка. Однако в его красоте было что-то дикое, что-то опасное.

– Прежде чем я попрощаюсь с вами, – сказал он, – я хотел бы, с вашего позволения, чем-нибудь отблагодарить вас за ваше… ваше гостеприимство.

Констанс сделала шаг назад, наткнулась на стоявший там табурет и замерла в напряженной позе. Теперь она знала, чего он хочет. И беспокоилась лишь о своих девочках: как бы они не проснулись и не увидели, как он ее насилует. Или убивает, если таково его намерение.

Самообладание, однако, не покинуло Констанс. Собравшись с духом, она выпрямилась и вскинула подбородок.

– Вы сильно рискуете. Если мои люди схватят вас, то, уж конечно, не пощадят.

Он посмотрел на нее с чувством, очень похожим на восхищение.

– Отважная графиня, какое основание будет для такого сурового наказания? – Ни на миг не сводя глаз с ее лица, он взял ее дрожащую руку в свои ладони. – Ведь я же сказал, что пришел вознаградить вас за все, что вы для меня сделали. – Он медленно притянул ее к себе. – Вы же знаете, что доброта порождает доброту. Вам нечего бояться.

Она глубоко втянула в себя воздух. Он явно издевается над ней. В ее, точнее Эверарда, обращении с ним добротой и не пахло. С ним обходились, как обычно обходятся с пленниками. Но, может быть, Жерве все же возвратится на свой пост. Может быть, вдруг придет Эверард. Должен же кто-нибудь явиться для ее спасения.

Ничего, однако, не случилось, только вспыхнувшая молния обратила ночную мглу в бледные сумерки и загрохотал гром. Констанс невольно вскрикнула. За занавесом послышался шорох.

– Мама, – сонно позвала ее Оди.

Мужчина пристально наблюдал за ней.

– Успокойся, дочка, – отозвалась Констанс. – Это гроза.

Если ее голос и дрожал, то только чуть-чуть. Она перестала дышать, когда он начал расшнуровывать лиф ее платья.