Читать книгу "Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина"

Машуня постучала.

— Войдите, — проговорила секретарша, обиженная недоверием и обзывательством. — Вы по какому вопросу?

Машуня сунула ей под нос свое адвокатское удостоверение.

— Я являюсь защитником Нонны Маевской, и мне срочно надо поговорить с госпожой Бурцевой.

Секретарша наморщила детский лобик.

— Это по поводу убийства ее мужа? Сейчас спрошу.

Она набрала телефон начальницы.

— Оксана Геннадьевна, а вас адвокат Маевской спрашивает…

Разговор был недолгим. Девушка вдруг как-то съежилась, а потом, положив трубку, сделала строгое и принципиальное лицо.

— Ей некогда. Занята.

— Ну а завтра? — настаивала Машуня.

— И завтра занята. И вообще всегда.

— Не хочет меня видеть? — спросила она, чтобы облегчить секретарше вранье.

Когда были растравлены точки над «i», общаться сразу стало легче.

— Ага, — сказала секретарша. И внезапно пожаловалась: — Она у нас такая нервная стала из-за всего этого. Кричит на всех — как будто это мы во всем виноваты.

Машуня сочувственно покачала головой.

* * *

К Василисе пришла какая-то безутешная тетенька и рассказывала ей, какой подлец ее муж. С тетенькой в юридическую консультацию пришли два сынка, и теперь они сидели на корточках на полу и катали машинки. При этом милые ребятишки очень громко обсуждали, кто на кого наехал и поминутно выкрикивали: «А я все маме скажу!»

Машуня едва дождалась их ухода и, перехватив коллегу между клиентами, начала жаловаться на финдиректоров банков.

— Вот! Она по всяким «Дубравушкам» разъезжает, — кипятилась она, — а Ноннка должна сидеть в тюрьме и мучаться! Как это по-ново-русски!

Василиса мяла виски и думала. Ей хотелось помочь своим жизненным опытом младшей коллеге.

— А знаешь что? — выдала она под конец. — Если эта ваша Оксанка и вправду зря наклепала на Нонну, то она просто боится встречаться с тобой. И тебе надо ее где-нибудь подловить и убедить отказаться от своих показаний.

— Ха! Где подловить-то?! — недовольно буркнула Машуня.

— Ну где-где… В «Дубравушке», разумеется! Ты же сама сказала, что она туда собирается!

* * *

Загородный пансионат «Дубравушка» раньше был пионерлагерем. Но в какой-то исторический момент отдых пионеров стал для страны невыгодным, и детей с красными галстуками и барабанами заменили на буржуазию с пластиковыми карточками и расшатанной психикой.

Четырехместные палаты с прогнутыми койками волшебным образом превратились в четырехзвездочные номера, актовый зал стал кортом, а бассейн перестроили в сауну, готовую принять в свои парные объятья любого желающего вместе с ближайшими друзьями и любимыми девушками. И лишь размещающийся над входом в столовку гигантский мозаичный портрет Ленина в детстве напоминал оздоравливающимся гостям о славном прошлом «Дубравушки».

Машуня добралась до места назначения на попутке, а последние двести метров были преодолены ею пешком.

Вся дорога, петлявшая среди желтого осеннего леса, была заставлена иномарками. Машуня смотрела на свое отражение в тонированных стеклах, хмурила брови и мечтала об адвокатской славе и честно заработанном богатстве.

… Проведя оперативно-розыскные мероприятия, она выяснила, что все тетки, решившие за два дня превратиться в Настоящих Женщин, сидят в оранжерее и слушают какого-то низкорослого молодого человека с лицом развратного монаха. Чуть приоткрыв дверь, Машуня прислушалась. Речь шла о том, как правильно заниматься сексом. Судя по оживленному напряжению, витавшему в помещении, данная тема крайне волновала оздоравливающихся.

«Интересно, — подумала Машуня, — а практические занятия у них будут? Судя по лектору, он бы не отказался».

Она не сразу узнала Оксану Бурцеву: в телевизоре та выглядела совсем по-другому: гораздо старше и неприступней. А здесь сидела обыкновенная дамочка средних лет, невысокая, с крашенными в золотистый цвет короткими волосами и бледной кожей. Тренировочный костюм вообще делал ее похожей на мальчика. Мысли Бурцевой были где-то далеко, хоть она и держала на коленях тетрадку для записей и вроде как конспектировала слова преподавателя.

В это время у оранжереи появился какой-то мужик — по виду сторож-профессионал. Чтобы не попасться на несанкционированном проникновении в «Дубравушку», Машуня юркнула за первую попавшуюся дверь, которая очень кстати оказалась незапертой. Здесь было почти пусто: полированный шкаф, модель которого имеется в каждой уважающей себя конторе советского образца, письменный стол, зеркало, рогатая вешалка с белым халатом, на стене — детские рисунки и аппликации из листьев.

Первые несколько минут Машуне было несколько не по себе, и она неуверенно топталась в дверях. А что, если сейчас войдет хозяин кабинета, упрет руки в боки и закричит: «А что это ты тут делаешь?! Ну-ка пошла вон!»? Машуня решила, что лучше пойти вон в добровольном порядке, но тут ею была обнаружена записка, валяющаяся на столе: «Буду не раньше пяти. Заранее прошу прощения».

Часы показывали только половину четвертого, так что здесь вполне можно было дождаться окончания занятий у Бурцевой.

Машуня уже хотела забиться в самый дальний уголок кабинета и расслабиться, но тут ее взгляд сфокусировался на белом халате. Он мирно висел на вешалке и всем своим видом притягивал глупых девчонок, которые любят все примерять. Адвокат Иголина без сомнения знала, что трогать чужие вещи нехорошо, но просто так сидеть было скучно.

Вздохнув, Машуня сняла с вешалки медицинское обмундирование и натянула его на себя. Халат был чистенький и пах стиральным порошком. Застегнув все пуговицы, она оглядела себя в фас и в профиль…

Дверь скрипнула, отчего Машунино сердце кубарем свалилось куда-то вниз. Оправдания плохому поступку не было… Но на пороге стоял не грозный владелец одежды и кабинета, а Оксана Бурцева. Несколько секунд она глядела на Машуню, а потом грустно произнесла:

— Доктор, к вам можно записаться на психологическую консультацию?

Машуня ошеломленно хлопала глазами и даже не сразу сообразила, чего от нее хотят. Батюшки, да ее же приняли за психолога! Чувство совести и честолюбия вступили в неравную борьбу… Да, конечно, использовать чужие ошибки на собственное благо — весьма недостойно, но ведь не использовать глупо. И потом адвокат Иголина не для себя же старается, а ради торжества справедливости!

Совесть была повержена, и Машуня важно прошествовала за стол.

— Мы можем начать прямо сейчас. Присаживайтесь, пожалуйста! — пригласила она Бурцеву.

Оксана выглядела усталой. Видно, ни тренажеры, ни сауна ей не помогли. Перед Машуней сидела классическая несчастная тетка сорока лет, у которой все фигово с личной жизнью, и единственная радость — это работа.