Читать книгу "Морверн Каллар - Алан Уорнер"

Мы взялись за руки и посмотрели друг на друга.

Я сказала:

– Запомни: прямо в середину и без разбега. Никаких «бомбочек»! Можно на камень напороться. Держи ноги прямо, лады?… Приготовься. Вода притормозит нас, но она просто ледяная, так что не пугайся. Готова?

Ланна кивнула.

Мы собрались с духом, и я начала отсчет:

– Один, два, три!..

Мы заорали. Воздух обтекал меня. Я повернула голову и увидела, что Ланна зажимает нос рукой. Мы врезались в воду. Холод ударил в грудь и застрял там. Ланна вырвала руку. Я открыла глаза и увидела пузырьки и переливы, пронизанные лучами солнца. Вынырнула рядом с Ланной. Поднятая нами волна выплескивалась на камни, шипящие пузырьки щекотали мне бедра.

– Еще, еще! – ревела Ланна.

– У-ух, холодина, – выдохнула я, прочищая кашлем горло, и двинулась к нагретым солнцем камням. Выбралась на валун, наклонив голову, черные капли упали на грудь.

Кровь?! Я потрогала каплю пальцем. Это была всего лишь грязь, стекавшая с лица.

Ланна барахталась по-собачьи в заводи, смешно запрокидывая лицо в потеках грязи под глазами.

Глядя на нее, я засмеялась, но приутихла. Встала на колени и стала пригоршнями плескать себе в лицо воду, пока вся грязь не стекла.

– Давай снова! – крикнула Ланна с другого конца водоема – она держалась за ветку, растопырив пальцы ног.

– Ни за что, – отрезала я.

– Ну же! Трусиха, трусиха! – горланила Ланна, подстрекая.

Я села и закурила «Силк кат», наблюдая, как бледное тело Ланны мелькает среди стволов берез, а по камню, вдающемуся в воду, скользили прозрачные тени. Ее веснушки сливались с брызгами яркого солнца, пробивающегося сквозь листву. Рыжие волосы, ставшие черными от воды, болтались жгутом, шлепая ее по спине. Она улыбнулась мне и прыгнула.

Локоть руки, которой Ланна зажимала нос, был крепко прижат к боку. Ее босоножки изящно промелькнули в воздухе, когда она сиганула в воду со свистом. Она тут же вынырнула, смеясь этим своим грудным смехом. Вылезла на берег, вода капала с нее на пыльный камень.

Какое-то время мы просто курили в молчании.

Я спустилась к воде, чтобы вымыть голову. Ланна наблюдала за мной, не говоря ни слова.

Я отжала волосы и улеглась лицом вниз, руки по швам.

Ланна уселась в тенечке, под большим валуном, покуривая мои «Силк кат».

По коже разливались волны жара от лучей солнца, прямых и отраженных утесом. Жужжало какое-то насекомое. Плескалась вода. Ветерок шелестел листвой. Птицы.

Я перебирала пальцами.

– Разморило – шевельнуться лень, – нарушила тишину Ланна. – Ты слышала, что Тень, Укладчика, выпихнули с работы? Подозреваю, что Прихвостня достала эта неотесанная дубина. Все его враки и отмазки, вороватые руки. Мне он никогда не нравился. Конченый извращенец.

– Ну и чем он теперь занимается? – промурлыкала я.

– Ничем. Поздно уже, сезон начался. Говорит, собирался наняться на открытые разработки, но там уже нет мест.

– Не говори мне о работе, Ланна! Не могу смириться с мыслью, что завтра уже выходить.

– В утреннюю, да?

– Ага, – отозвалась я, покашливая.

Надолго повисло молчание, в котором отчетливо слышался малейший всплеск. Взглянув искоса, я увидела, что Ланна перебирает гальку в заводи, и снова опустила голову.

– Жаль, тебя вчера в «Западне» не было, – начала Ланна и закашлялась. – Там такая дурацкая команда играла. Панатайн все встревал. А потом рухнул лицом вниз и вырубился. Его даже сдвинуть не могли. Он приземлился прямо на эти педали у гитариста. Поднялся дикий шум, а он лежит и ухом не ведет. – Ланна засмеялась, снова закашлялась и затихла.

Я медленно раздвинула ноги и почувствовала солнце на внутренней стороне бедер.

– Реальный повсеместный загар, да? – схохмила Ланна.

– Ага.

– Я в пятницу паспорт получила. Ты бы видела мое фото!

– Ш-ш!

Ланна тяжело засопела. Плеснула вода.

После долгого молчания я предложила:

– Побудь здесь немного. На природе. Вдали от Прихвостня и работы. Здесь тебя ничего не колышет, есть только это место – и все. И здорово, что оно существует, всего в нескольких часах ходьбы от порта. Вся эта прелесть. Оно сама тишина, разве нет?

– Ага, хорошо здесь. В такую погоду. В другую-то пору, считай весь год, здесь стремнина, – откликнулась Ланна и швырнула маленький камешек, который не долетел до воды, а – шлеп, шлеп – шлепнулся у моей босой ступни.

– Морверн?

– Что?

– Хочу, типа, сказать тебе кое-что.

– Что?

– Тебя это может жутко расстроить.

Я приподнялась на локте и прищурилась:

– Что?

Ланна вздохнула:

– Знаешь, какими мы были закадычными друзьями?

– Кто мы?

– Ну, это, я и Он.

– Он?

– Ага.

– Ага, – повторила я.

– Ну, мы были очень-очень близкими друзьями.

– Что?

– Тебя это может жутко расстроить, – повторила Ланна.

Воцарилось долгое-предолгое молчание. Слышно было, как высоко в небе летит птица – от залива в горы.

– Ты не знала, правда? – спросила Ланна, глядя на меня.

Мне было непросто говорить, лежа на спине и вытянувшись во всю длину. Я выдавила:

– Так ты, значит, гуляла с Ним?

– Да ерунда это все, Морверн, ерунда.

Я села и отвернулась от нее, положив руки на колени. Глубоко вздохнула. Какое-то чувство бродило во мне.

– Когда? – поинтересовалась я.

– В тот последний вечер перед Рождеством, когда ты работала, – призналась Ланна.

– За день до вечеринки с парнями? – уточнила я.

– Ага, – подтвердила Ланна. Потом добавила: – Зря это.

– Тихо. Помолчи, пожалуйста! – попросила я.

Повисла тишина. Такой теплый день… Ланна даже не шелохнулась, лишь погодя тихо спросила:

– Как ты со мной поступишь?

Я отвернулась и зарыдала, размазывая сопли тыльной стороной руки.

– Не плачь, – взмолилась Ланна, встала, но ко мне не подошла.

Я обернулась, чтобы видеть ее, и потребовала:

– Выкладывай, что у вас было! Подробно. – Я показала пальцем и спросила: – Сюда?

Она готова была разреветься.

Я не отставала:

– Сюда?