Читать книгу "Прежде чем я усну - Си Джей Уотсон"

Я достала карандаш и медленно зачеркнула все предложение. Это действие немного меня успокоило, но теперь я осталась ни с чем, неизвестно, с чего начать.

Я поднялась, прикурила сигарету из пачки, забытой Беном на столе. Я глубоко затянулась, задержала дыхание, выпустила дым. Я даже пожалела, что у меня нет травы, и подумала, что в следующий раз надо раздобыть немного. Потом решила выпить — плеснула чистой водки в стакан для виски и сделала глоток. Ну и хватит. «Творческий затык», — подумала я. Ну почему я превратилась в бездарность?

«В последний раз». Как же у меня тогда получалось? Я подошла к книжному стеллажу, который занимал всю стену, и, зажав сигарету губами, взяла книгу с верхней полки. Если ответ не здесь, где же еще?

Я поставила стакан с водкой и повернула книгу обложкой вверх. Слегка погладила ее, как что-то очень хрупкое, провела пальцами по буквам заглавия. «„Слава утренним птицам“, — прочитала я. — Кристин Лукас». Я открыла книгу и начала ее листать.

Видение исчезло. Я открыла глаза. Я находилась в мрачноватой, серой комнате и пыталась восстановить дыхание. Смутное удивление по поводу того, что я когда-то курила, — ничто по сравнению с другим открытием. Неужели это правда? Я написала роман? И его издали? Я резко поднялась; дневник соскользнул с моих колен на пол. Если так, значит, я не пустое место, у меня была настоящая жизнь, у меня была цель, и я добилась успеха. Я стремглав бросилась вниз по лестнице.

Но правда ли это? Бен не упоминал об этом утром! Ни слова о том, что я стала писательницей. Утром я читала о нашей прогулке на Парламент-Хилл. Там он рассказал мне, что вплоть до аварии я работала секретаршей.

Я пробежала глазами по корешкам книг в гостиной. Словари. Атлас. Путеводители. Несколько романов в твердой обложке, судя по их состоянию, нечитаные. Но ни одной книги под моей фамилией. Никаких доказательств, что существует мой опубликованный роман. Я металась по комнате как испуганная птица. «Книга должна быть здесь! — стучало в голове. — Она здесь!» Но тут меня осенило. Не исключено, что мое видение отражало не реальность, а выдумку! Возможно, мое сознание не могло зацепиться за действительные события, и потому мозг создал собственную их версию. Подсознание подбросило идею о писательском успехе, потому что это была моя заветная мечта.

Я побежала обратно наверх. Полки в кабинете были заняты папками с файлами и самоучителями по компьютерам; в спальне вообще не было книг, как я поняла еще утром, когда обследовала дом. Я застыла на мгновение, потом увидела на столе компьютер, мертвый, с темным экраном. Как ни странно, я как будто знала, что надо делать. Я нажала кнопку на блоке питания под столом, машина послушно загудела, и через секунду загорелся экран. Из динамиков, стоящих слева и справа, зазвучала приятная музыка, потом появилась картинка. Это была фотография нас с Беном, мы улыбались. Наши лица закрывал прямоугольник. В нем я прочитала: Имя пользователя. И ниже другое слово: Пароль.

В моем недавнем видении я печатала на машинке, и мои пальцы плясали по клавишам почти инстинктивно. Я перевела мигающий курсор в окошко Имя пользователя и приготовилась начать. Интересно, умею ли я печатать? Я опустила пальцы на выпуклые квадратики клавиш. Они двигались без труда, мизинцы легли на нужные клавиши и остальные пальцы естественным образом заняли свои места. Я закрыла глаза и, почти не думая, начала печатать, прислушиваясь только к своему дыханию и легкому щелканью клавиш. Закончив печатать в окошке, я посмотрела, что же получилось. Думала, что бессмысленные символы; но увиденное поразило меня:

Резвая бурая лиса прыгает на ленивую собаку.

Я уставилась на экран. Значит, это правда. Я умею печатать! И возможно, мое видение — все же не фантазия, а воспоминание.

Возможно, я написала роман.

Я побежала в спальню. Это какой-то бред. На секунду меня охватило чувство, что я схожу с ума. То я была уверена, что роман существует, то сомневалась; книга казалась мне реальной и в то же время плодом фантазии. Я не помнила никаких подробностей, ни сюжета, ни героев, даже не помнила, почему выбрала такое название, и все же чувствовала, что он есть, словно орган внутри меня, словно сердце.

Но почему же Бен мне ничего не сказал? Почему не поставил книгу на видное место? Я представила, что книги лежат где-то в доме, бережно завернутые в бумагу, в коробке, может, в подвале или на чердаке.

И тут меня потрясла простая мысль. Бен сказал, что я работала секретарем. Возможно, этим и объяснялось мое умение печатать — только этим.

Я вытащила из сумочки телефон, не посмотрев, какой, и почти не задумавшись, кому позвонить. Мужу или доктору? Сейчас они оба были мне чужими людьми. Я открыла мобильный с крышкой, пролистала меню, пока не увидела знакомое имя, и нажала кнопку вызова.

— Доктор Нэш, это Кристин, — сказала я, когда он ответил. Он начал что-то говорить, но я перебила его: — Скажите, я когда-нибудь писала?

— Что, простите? — его голос звучал смущенно, и на секунду мне показалось, что произошла дурацкая ошибка. В панике я подумала, а знает ли он вообще, кто я, но тут услышала: — Кристин, это вы?

Я повторила свой вопрос.

— Понимаете, я кое-что вспомнила. Очень давно, когда мы только начали встречаться с Беном, я писала книгу. Роман. Это действительно так?

Он как будто не понимал, о чем я.

— Роман?

— Да. Я вроде бы вспомнила, что в молодости мечтала стать писательницей. И просто хотела узнать, написала ли я хоть одну книгу. Бен говорил, что я работала секретаршей, но я подумала, может…

— Как, он вам не рассказал?! — воскликнул доктор. — Когда произошел несчастный случай, вы работали над вашим вторым романом. Первый вышел в свет. И имел успех. Не скажу, что он стал бестселлером, но успешным — точно.

Слова доктора нанизывались друг на друга, как пирамида. Роман. Успех. Вышел в свет. Значит, это правда, память меня не подвела. Я не знала, что сказать. И что теперь думать.

Я попрощалась с доктором и пошла сюда, наверх. Чтобы все записать.

* * *

На прикроватных часах пол-одиннадцатого. Наверное, Бен скоро поднимется наверх, но я продолжаю сидеть на краю постели и писать. Я говорила с ним после ужина. Весь день я была как на иголках, ходила из комнаты в комнату, рассматривая предметы, словно впервые, и все удивляясь, зачем было с такой тщательностью убирать с виду все, что могло напомнить о моем успехе? Абсолютно непонятно. Он этого стыдился? Стеснялся? Может, в книге было много личного, о нашей с ним жизни? Или причина крылась в чем-то ином? И все было сложнее, чем я думала?

К тому времени, когда Бен вернулся домой, я решила прямо спросить его. Но сейчас… Мне кажется, я не смогу. Получается, что я хочу обвинить его во лжи.

Поэтому я решила зайти издалека.

— Бен, а чем я зарабатывала на жизнь? — спросила я. Он поднял глаза от газеты. — У меня была работа?