Читать книгу "Сказки Волчьего полуострова. Король на площади - Наталья Колесова"

— Кароль, что это?

Ловушка.

Стены сдвинулись ближе, и у него пересохло во рту. Не просто ловушка — «коробочка»! Он видел однажды, что осталось от человека, попавшего в такую вот «коробочку»: сплюснутый мешок с переломанными костями.

Один бы он развеял иллюзии, но вряд ли вытянет двоих…

Стены надвигались, и он неосознанно подался назад. Пальцы нащупали единственную неподвижно-надежную стену за спиной. Реальную.

— Эмма!

— Да?

— Можешь забраться наверх?

Умница, умница! Не стала спрашивать, зачем да почему. Отступив, окинула стену примеривающимся взглядом. Сосредоточенно кивнула.

— Могу. Но ты должен мне помочь.

Перекинув через плечо сумку, подергала и уцепилась за сплетшиеся в прочную сеть одеревеневшие стебли старого вьюна. Вставила носок ботинка в выбоину между камнями. Оттолкнулась от его сложенных рук другой ногой, рывком поднялась сразу до середины стены. Он поддал ей ускорения сильным толчком под ягодицы, даже сейчас успев пожалеть, что прикосновение было таким мимолетным.

Эмма добралась до верха, огляделась и крикнула:

— Быстрей!

Он оказался наверху ровно в ту секунду, когда стена содрогнулась от мощного удара. Упасть ему, потерявшему равновесие, не дала Эмма, обхватившая его за колени.

Зрелище было… интересным. Три иллюзорные стены отступали и врезались в одну настоящую — словно тот, кто руководил «коробочкой», все никак не мог поверить, что дичь от него ускользнула. Стена вздрагивала, скрипела и шаталась от совсем не иллюзорных ударов. Если ведьма или колдун догадается поднять взгляд повыше…

— Ну, поигрались, хватит! — Он сорвал с шеи амулет, шепнул пару слов и с наслаждением припечатал пространство между вновь разошедшимися стенами «коробочки». — Н-на!..

Стены содрогнулись в последний раз и стали прежними — основательными и неподвижными. Стоящими на своем месте. Переулок превратился в просто переулок: стены как стены, мостовая как мостовая. Лишь медленно оседала выбитая из камней пыль, да на мостовой виднелась выжженная клякса — след, оставленный его амулетом Возврата.

Он наклонился и похлопал по спине все еще крепко удерживающую его за ноги женщину.

— Всё, можешь отпускать… Эмма? Все в порядке.

Она оторвала лицо от его колен и поглядела одним глазком сначала вниз, потом на него.

— Точно в порядке?

— Точно. Но нам надо отсюда убираться. Давай, поднимайся.

Эмма разжала руки, отвела с лица растрепавшиеся волосы. Она сидела на стене верхом, задравшиеся юбки высоко открывали крепкие ноги, обтянутые белыми, сейчас запылившимися и порванными чулками. Эмма перехватила его взгляд, смутилась, суетливо пытаясь одновременно одернуть юбки и подняться. Он подхватил ее под мышки, поставил на ноги и потащил за собой за руку прямо по гребню широкой стены, приговаривая на ходу:

— Может, у них еще что-то для нас припасено… хотя вряд ли быстро очнутся от отдачи… да я просто уверен, что они уже все мертвы…

— Отдачи? — крикнула ему в спину Эмма.

— Им вернулось их же собственное колдовство! Спускайся, я тебя поддержу… вот так… амулет Возврата — это вам не хухры-мухры… Да отдай ты мне свою проклятую сумку, не съем я ее!

— Я ничего не понимаю… в магии, — запыхавшаяся Эмма еле за ним успевала. — Это что, всё… моя ведьма сделала?

— Нет, она лишь сплела иллюзию, а вот дергал за ниточки совсем другой человек… Эмма, нельзя ли побыстрее? — окликнул он, когда увидел, что Эмма отстает, прихрамывая.

— Нельзя ли! — сердито огрызнулась женщина. — Я потеряла там один ботинок! И чулок слезает.

— Ну так сними второй ботинок и чулки, будет быстрее, — предложил он.

Эмма блеснула сердитым взглядом:

— Но это же… неприлично!

Он не удержался от хохота — наполовину нервного. Растрепанная, в порванных чулках, в одном ботинке, в сбившейся набок блузе… не потерявшая присутствия духа в миг смертельной опасности… и через секунду думающая о приличиях! Продолжая смеяться, он вернулся, наклонился и, крепко взяв ее за ногу (Эмма брыкнулась, но мрачно смирилась), снял и зашвырнул в темноту оставшийся ботинок.

— Вот так будет лучше!

Эмма обиженно пыхтела рядом:

— Лучше! Они же совсем новые… были… яловая кожа, им сносу нет…

— Куплю тебе еще лучше! — пообещал он на ходу.

Глава 17

В которой полицмейстер целится из пистолета

В таком вот виде — запыхавшиеся, оборванные, поцарапанные, а кое-кто и босиком — мы и предстали перед полицмейстером.

Полицмейстер, видимо, ложился спать с курами, потому что открыл дверь — сам! — в ночном колпаке и в шлафроке на голое тело. Но уставилась я не на это интересное зрелище, а в смертельный глаз направленного на нас пистолета.

Через миг Фандалуччи шумно выдохнул и опустил оружие.

— Да чтоб тебя!..

— И тебе добрый вечер, Эрик, — согласился Кароль, подталкивая меня к двери.

Только тут полицмейстер поспешно прихватил полы своего одеяния рукой с пистолетом. Пробормотал:

— Прошу, входите, дама Эмма.

Я свалилась в кресло у камина, со стоном вытянула горящие ноги. Кароль садиться не стал — так и метался по гостиной до прихода хозяина. Кажется, он почти не запыхался; еще бы, вон какие ноги длинные! Полицмейстер вернулся быстро, уже одетым — странно, что не в свой обычный мундир! — с канделябром в одной руке и хрустальным графином с чем-то янтарно переливающимся в другой. Он был встревожен, но разлил всем спиртного, прежде чем нарушить молчание:

— Итак?

— Новое нападение. На этот раз магическое.

Фандалуччи очень аккуратно поставил графин, но тот все равно громко стукнул о столешницу.

— Рассказывай.

Я слушала рассказ Кароля — и не слушала. Делала мелкий глоток, держала бренди во рту до онемения, проглатывала. Делала следующий глоток… Мы живы — и это главное. Сумка со всем драгоценным содержимым стоит у ног целехонькая — и это тоже хорошо. Я испугалась, только когда увидела сверху стремительно надвигающиеся на Кароля каменные стены. Я так редко сталкиваюсь с иллюзиями (мы называем их мороком), что не всегда способна отличить фантом от реальности. А ведь это верная смерть для тебя или для того, кто рядом.

Исподтишка рассматривала Кароля. Так вот о ком тогда рассказывала Хельга! «Чернявый молодчик с Риста». Хвалила. Восхищалась, что он не давал спуску князю. Правда, называла при этом другое имя… Ну что ж, у шпиона и должно быть много имен.

— Когда это случилось? И где?