Читать книгу "Автомобили по Кларксону - Джереми Кларксон"

Конечно, политикам при выборе машины важен не только патриотизм, но и безопасность. Президент Кеннеди сейчас, наверное, жалеет о моменте, когда из его уст вырвалось: «Дорогая, а поедем на кабриолете». Его брат Тедди взял себе машину с закрытым верхом, хотя ему больше подошло бы авто, которое лучше держится на дороге. Если его не заставили купить американский танк, то он вполне бы мог задуматься о приобретении машины-амфибии британской сборки.

В Нигерии один правительственный министр был, наверное, злой, как черт, оттого, что за время своей работы ничего не сделал для устранения ужасающих пробок в Лагосе, в одной из которых его машину вместе с ним нашпиговали пулями.

В Италии водители искусные и умелые настолько, что могут переехать мост и не свалиться в воду, но их всю жизнь преследует кошмарный коктейль из автомобильных пробок и терроризма. Чтобы решить проблему, итальянские автопроизводители стали намеренно выпускать тупые и неинтересные на вид машины. Киллеры, по их мнению, ожидают, что их жертва будет ехать в большой и ослепительной машине, и не осмелятся открыть огонь по заурядной FIAT Croma. Да уж.

Любят ли англичане автомобили?

В Италии все мужчины и большинство женщин в возрасте от пяти до семидесяти пяти без ума от машин. Итальянцы любят водить машины, трогать их, восхищаться ими, а больше всего они любят говорить о машинах.

Когда вы едете по улочкам итальянского городка за рулем новой машины — будь это Ferrari или FIAT Punto, вы должны быть готовы к тому, что на вас обрушится поток внимания. Вас бесконечно будут спрашивать, какова ее максимальная скорость, как она справляется на поворотах и быстрее ли она, чем их собственная машина. Я много раз катался по Италии на последних моделях автомобилей, и везде была одна и та же история. Итальянцы трясут тебя как елку. Ты притягиваешь их внимание, словно живой марсианин, причем их абсолютно не волнует, что по-итальянски ты знаешь всего два слова — «сука» и «мидии».

В Англии все по-другому. Ты можешь ехать по дороге на такой машине, которую люди могут видеть только на страницах автомобильных журналов, и с таким же успехом ты мог бы просто идти пешком по улице в сером костюме от Marks & Spencer и подходящих по цвету туфлях. Даже если прохожие и начинают разговор о колесах и шинах, их вопросы кардинальным образом отличаются от тех, которые задают с частотой пулемета на улицах Рима, Милана или Таормины. В Барнсли и Бирмингеме спрашивают, сколько стоит страховка, почему у машины только две двери и сколько она потребляет топлива. Практично, осязаемо, скучно. В итоге ты, водитель, начинаешь чувствовать себя глупым, экстравагантным декадентом.

В Италии, если у тебя хорошая машина, — ты бог и царь. В Англии — ты паразит общества. В шестидесятые годы Пинин Фарина, известный итальянский дизайнер, однажды проезжал на своем Ferrari сквозь толпу демонстрантов, протестующих против войны во Вьетнаме. Забыв обо всем, протестующие стучали ему в окно и по крыше, требуя ответа на вопрос: какая у нее максималка? Если бы это произошло в Англии, они бы сожгли и его, и его машину.

Даже самые богатые английские автолюбители выражают странную индифферентность, когда видят новую машину. Попробуйте сделать так: держите голову строго прямо, а глаза скосите влево до тех пор, пока они не начнут болеть. Затем скосите их еще немного. Только что вы проделали точную имитацию действий водителя BMW 7-й серии, когда я проезжаю мимо него на двухместном BMW Z1. Ни за какие коврижки он не подаст виду, что ему интересно. Так не делается. Это не по-английски.

Это очень странно, потому что, по данным Общества автопроизводителей и торговцев автомобилями, с автомобильной промышленностью в нашей стране связана зарплата каждого десятого работающего гражданина. Более того, Англия знаменита на весь мир своими специализированными автопроизводителями. Конечно, большинство основных игроков уже сошли с дистанции, но AC, Morgan, TVR, Aston Martin, Rolls-Royce, Lotus, Caterham, Westfield, Marcos и целое множество еще более мелких компаний все еще крепко держатся в седле. За пределами Англии не известно ни одной крошечной автомобильной фирмы. В Англии — только они и есть.

А гоночные автомобили? Посмотрите на таблицу «Формулы-1» и подсчитайте машины, собранные не в Англии. Вам хватит пальцев одной руки. На свете нет ничего более американского, чем автомобильные гонки «Индикар» — за исключением одной малюсенькой детали. Каждая машина в серии сделана в Англии. Ходовая часть автомобиля Найджела Мэнселла, на котором он победил в этой гонке, была произведена в Хантингдоне, а двигатель от Ford Cosworth — в Нортгемптоншире. Даже Ferrari, самая великая гоночная команда всех времен и народов, после четырехлетнего застоя была вынуждена пригласить в качестве главного конструктора Джона Барнарда, урожденного бритиша. Что касается ралли, то непобедимый Subaru Legacy, конечно, делает честь Японии, но был сделан в Бенбери.

Англичане должны были бы испытывать мощный прилив энтузиазма по поводу машин, но не скрыт ли этот энтузиазм под толстым слоем классических моделей машин на наших дорогах? Недавно мне нужно было взять на пару дней Ferrari Daytona — обычное дело, не правда ли? Так как я находился в Италии, то решил, что там они по пенсу за пачку. Провисев два дня на телефоне, я так и не смог найти хоть кого-то, кто знал бы, у кого могла быть эта машина. Потом я вернулся в Англию. Два часа на телефоне, и я устал отбиваться от желающих одолжить мне такую машину — обычных людей из самых обычных мест. Конечно, чаще всего они рассекают на Sierra, но в сарае у них, понятное дело, завалялось «немного классики» — на всякий пожарный.

Так почему же в таком случае у нас считается моветоном говорить о машинах на публике? Почему из 132 выходящих у нас журналов об автомобилях самый известный имеет тираж всего 130 тысяч? В Норвегии, в жалкой Норвегии один автомобильный журнал выходит миллионным тиражом. И почему в этой стране живет столько людей, которые с радостью сообщат вам, что не любят машины?

Я говорю не о занудах, борющихся за чистоту окружающей среды, а об обычных людях — таких как моя мать, беспрестанно говорящая, что ненавидит автомобили. Но не то же ли это самое, что ненавидеть столы, лампочки или растения? Как можно ненавидеть неодушевленный предмет? Почему вы брызжете слюной, узнав, что кто-то купил машину за 5 или 10 миллионов фунтов стерлингов, хотя вам плевать, когда люди приобретают картину за 22 миллиона?

Для невежд сообщаю, что картина — это кусок холста, покрытого маслом, а автомобиль — это немного металла. Для особ интеллектуально развитых сообщаю, что первое и второе суть формы искусства.

Я удивляюсь тому, что антикварные авто, которые одновременно и формы искусства, и средства передвижения, стоят меньше, чем картины художников.

Но об этом в современной Англии услышишь редко. И есть у меня ощущение, причина этого — в нашей привычке к служебным автомобилям. Пятьдесят процентов всех продаваемых в Англии машин закупают крупные компании, и их сотрудникам больше не надо обсуждать или готовиться к приобретению машины: что дали, то и бери.

Во всех других странах люди покупают свои собственные машины на свои собственные деньги, поэтому они стараются добыть требуемую информацию откуда только можно. Они пялятся на новые машины в пробках — кто знает, не захочется ли им купить себе такую же. Но какого лешего я стану читать автомобильный журнал в Англии, если в следующем году у меня будет очередной Cavalier? Зачем засматриваться на Mercedes-Benz, если ты прекрасно понимаешь, что твоя контора никогда не купит тебе такую красотку? Кроме того, зачем он нужен, когда уже есть бесплатный Vauxhall?