Читать книгу "В шкуре льва - Майкл Ондатже"

Когда проходчики наталкиваются на скальную породу или сланцы, бригадир приказывает освободить туннель и отогнать назад вьючных мулов. Из толпы рабочих выходит Патрик. Он снимает ремень с пряжкой, похлопывает по мокрой одежде в поисках других металлических предметов и ставит на плечо коробку с динамитом. С лампой в руках он направляется в дальний конец туннеля. Вокруг тишина — ни шума ветра, ни звука лопат. В темноте он слышит только собственное дыхание и хлюпанье воды под ногами.

В конце туннеля он направляет свет лампы на выросшую перед ним темную стену, пытаясь представить себе структуру скальной породы, ее форму, наличие трещин. Ставит лампу на землю и бурит шурфы для динамита. Только в это время он видит свою работу вблизи. Свет лампы льется на мокрую землю. Однажды в ее бледном свете он заметил окаменелость, головоногого моллюска, он вырезал его из грунта и бросил в карман.

Хотя Патрик иногда работает с динамитом вместо штейгеров, большую часть времени он копает вручную с откатчиками. За каждый из заложенных зарядов ему платят дополнительно. Работа в замкнутом пространстве и неопределенность исхода никого не привлекают, но в этом страшном месте, где Патрик чувствует себя изгоем, занятие это приносит ему облегчение. Он применяет старые навыки, полученные от отца, — хотя тогда они работали при солнечном свете, на реке, где бревна медленно наползали друг на друга.

Он устанавливает пороховой запал, который будет гореть со скоростью ярда в минуту, и поджигает его. Берет лампу и возвращается назад, к остальным. Он медленно бредет по туннелю с лампой в руках, и его гигантская тень перемещается вместе с ним. Добравшись до участка, где столпились другие рабочие, он слышит вместе с ними гул рухнувшей породы, которая, сместившись, раскололась на куски в далекой тьме под озером.

С каждым часом в туннеле становится жарче. Люди снимают рубахи и прибивают их к твердой стене штырями. По пути домой Патрик узнает проходчиков по рваным дырам на спине. Это их тайный знак, словно след от пули в левую лопатку. В конце дня они выбираются из туннеля на пустынную стройплощадку, где раньше был лесопарк Виктория, а теперь сооружается водоочистная станция. От их тел поднимается пар.

Патрик возвращается домой на исходе дня. В сухом воздухе глина на одежде засыхает, руки и волосы становятся белыми. Взяв нож, он отскребает грязь на ботинках и отворотах брюк, проводит лезвием но шнуркам. В своей комнате на Уайетт-авеню он бросает одежду в угол, кормит игуану и бредет к постели. В шесть утра он снова берет жесткую, как доспехи, одежду и, поднимая клубы пыли, колотит ею, пока она не сделается мягкой, по стене рядом с пожарной лестницей. В «Томпсон грилл» он за десять минут съедает завтрак. Он не читает газету, просто смотрит, как руки официантки разбивают яйца. Когда он спускается под землю, его одежда снова отсыревает, как будто он попал под дождь.

Бригада из девяти человек движется в конец туннеля, с тремя фонарями. В воздухе пахнет застарелым потом от их тел, поэтому фитиль в лампе подкручивают, чтобы выжечь запах. Слышится ржание мулов и тягловых лошадей, живущих прямо здесь, они подвозят к лестнице выбранный фунт и бочки с грязью. Когда животных спускали на веревках в шахту, они отчаянно кричали, думая, что их хоронят заживо. Патрик и остальные рабочие копают молча, не забывая о зубах животных, гораздо более опасных, чем их крик. Лошадей стреножили, чтобы они, шарахнувшись, не поранились о стены, их спустили на сорок футов под землю, и они останутся там, пока не сдохнут или пока туннель под озером не достигнет назначенной цели. Но когда это будет? Мозг мула знает об этом не больше, чем тело человека, который прокапывает ход в отвесной глиняной стене.

А на поверхности земли, подобно распускавшимся на дереве цветам, появлялись котлованы и различные конструкции. Были привезены гигантские центробежные насосы, стоившие дороже жизни, с лопастными колесами в форме раковины, — воплощая мечту начальника строительства Харриса, они погонят воду вверх, в отстойники. Подъемные краны забили в грунт восемьсот тонн стальных свай, изготовленных в Су-Сент-Мари. Грузовики доставили кирпич из Куксвилла.

Подрядчики со всей провинции предлагали свои изделия и навыки для строительства водного дворца. Тесаный камень от «Ричи компани», бетон от Раймонда, кровельные материалы и листовой металл от «Хитер энд Литтл», художественный чугун от «Акитекчерал бронз энд айрон уоркс», лифты от «Отис-Фенсон энд Тернбулл», стекло от «Хоббс глас», штукатуры от «Стросс энд Скотт», высокие двери от «Ричард Уилкокс компани». «Бавингтон бразерс» прислали маляров, «Беннет энд Райт» отвечали за отопление и вентиляцию, линолеум поступал от «Т. Итон компани», битумное покрытие полов — от «Валкан асфалт». Лабиринты проводов были уложены «Канадиан комсток», дизайн пола разработал Александер Марри, облицовку плиткой и тераццо выполнила итальянская компания.

Харрис мечтал о стенах из мрамора и медных крышах. Он уничтожил лесопарк Виктория и возвел на склоне, спускавшемся к озеру, главное здание водоочистного дворца. Архитектор Помфри спроектировал вход в виде городских ворот в византийском стиле, внутри же сооружение должно было олицетворять собой идеальный город. Изогнутые медные перила на трех лестничных пролетах, воплощавшие безупречную фантазию. Изящный скос башни, навевающий мысли о Египте. Харрис в мельчайших подробностях представлял себе здание задолго до того, как его воздвигли, знал его как свои пять пальцев — западное крыло, восточное крыло. Спад производства и протесты общественности затормозили строительство, но, несмотря на это, половина работы была сделана за год. «Очертания города меняются быстрее, чем наши бренные сердца», — любил напоминать своим критикам Харрис, цитируя Бодлера. Он вел работы точно так же, как делал это при строительстве виадука на Блор-стрит или водохранилища на реке Сент-Клер: людей нанимали ежедневно для земляных работ, вырубки кустарника, корчевания пней, выравнивания берегов реки. Начальник строительства с легкостью перечисляет факты, швыряет их журналистам, как фокусник апельсины.

Но этот дворец Харрис строит ради себя. Ради своей необычной, давнишней мечты о воде, которая, согласно его плану, потечет по виадуку на Блор-стрит. В то время никто, кроме него, еще не думал о воде. Харрис вознамерился возвести для нее дворец. Ему был нужен лучший декоративный чугун. Медный лифт, поднимающийся из служебного помещения в здание фильтрации воды с розовым мраморным полом. Неовизантийский стиль позволял гармонизировать технические элементы. На фризах изображались стилизованные лопастные колеса. Ему нужна была керамическая плитка «в елочку», которую доставляли из Сиены, часы в стиле ар-деко, высокие окна, выходящие на очистительные пруды глубиной четыре фута, задумчивые и томные, словно средневековые водные сады.

Но прежде всего ему было нужно пробить под озером туннель длиной одну милю, организовать ручные земляные работы и доставку на мулах труб для забора воды. Но была и другая грань его мечты. Та, что являлась в протянувшемся к нему, как щупальце, кошмаре, в котором лица людей, работавших под нескончаемым конденсатным дождем, были нечитаемы, стерты.

Он послал в туннель Госса с его фотографами, но сам туда не спустился. Он знал все звенья водоснабжения города, дневное потребление воды, скорость ее прохождения через фильтрующий слой, путь хлора и сернистого газа к очистным сооружениям, знал результаты ста девятнадцати ежегодных инспекций коллекторов сточных вод, примерное число клапанов и кессонов на насосных станциях Восточного Торонто, знал двухмильную водоочистную магистраль, которую за год проложили от водохранилища Сент-Клер до надземной насосной станции, знал ход строительства резервуара на Джон-стрит…