Читать книгу "Бог - мой приятель - Сирил Массаротто"

Когда я поделился с ними своим любопытным наблюдением о том, насколько созвучны имена Лео и Клоэ и каким удивительным образом в имени «Клоэ» зашифрован «Лео», они пришли в полный восторг и обменялись многозначительными взглядами, а потом долго еще удивлялись, почему не смогли додуматься до этого сами. Рад, что взрослые хоть на что-то еще могут им сгодиться.

* * *

— Ну наконец-то, еле тебя дождался! Я тут всю неделю голову ломал над этой твоей загадкой о людях, которые «нечеловеки», и, знаешь, я, кажется…

— Для начала не мешало бы поздороваться.

— А, ну да, совсем забыл. Здравствуй, конечно. Просто у меня тут возникла одна мыслишка, и мне не терпится ею с тобой поделиться.

— Ты имеешь в виду эту свою теорию об уголовниках-нечеловеках? На мой взгляд, она отдает нацизмом, ты не находишь? Весьма опасная теория, даже если ничего плохого ты в виду не имел.

— Прости, я и вправду не хотел. Но в чем же тогда отгадка?

— Хорошо, попробую объяснить. Дело в том, что никто из вас не рождается человеком. До того как им стать, вы некоторое время — кто больше, кто меньше, но в среднем в течение первых нескольких месяцев — являетесь всего лишь живыми организмами. Поверь, это ничуть не обидно, ведь живой организм — первооснова для будущего человека.

— Так как же все-таки стать человеком?

— Догадайся сам. Вспомни, о чем мы с тобой говорили в прошлый раз?

— О любви вроде. Выходит, человеком нас делает способность любить?

— Именно. Что бы там ни говорили, но новорожденный живой организм не способен испытывать любовь. Имея в своем распоряжении минимум собственных средств и возможностей, ему необходимо удовлетворять невероятное количество своих жизненно важных потребностей. Все его скудные силенки уходят на установление надежного контакта с окружающим миром, и, только убедившись в том, что его правильно понимают, он раскрывается и обретает способность любить.

— Алиса бы с тобой не согласилась…

— Со мной мало кто соглашается. Почти никто из тех, с кем я разговаривал на эту тему, меня не понимали. Особенно матери. Им труднее всех поверить в то, что их дети не способны полюбить их с первой секунды жизни. Они никак не хотят принять тот факт, что это еще не любовь, это потребность. Вполне законная, обоснованная жизненной необходимостью потребность, только и всего.

— И я этих матерей прекрасно понимаю. Несправедливо решать за ребенка, любит он свою мать или нет. Вчера еще не любил — значит, не человек, а сегодня — бац! — уже полюбил, молодец, человеком стал. Так, что ли?

— Представь себе, да! Это не вопрос справедливости, просто так оно и есть на самом деле. Я же Бог, мне ли не знать, что лежит в основе человеческой природы, ибо я и есть эта основа.

— Все равно я тебе не верю. У тебя у самого-то дети есть?

— С технической точки зрения нет.

— Вот видишь! Значит, ты ничего не знаешь! А я лично присутствовал при рождении Лео и видел, что, когда его положили Алисе на живот, он уже любил ее. Он полюбил ее с самой первой секунды.

— Мне незачем тебе врать…

— Я не говорю, что ты врешь, но просто у Лео с Алисой все было иначе, не как у других. Попробуй докажи, что это не так!

— Мне сложно это доказать, ведь ты не можешь влезть в мою шкуру…

— Тогда я останусь при своем, ведь я все видел собственными глазами, я сам пережил этот момент.

— В таком случае я торжественно заявляю, что ты был последним, с кем я обсуждал эту тему. Эти разговоры никогда ничем хорошим не заканчивались. Видимо, есть вещи, которые человек еще не готов услышать…

* * *

Не знаю, что на меня нашло, но я решил-таки пойти по стопам собственного сына и заняться своей личной жизнью. По большому счету, терять мне нечего. Единственное, что может пострадать в случае отказа, так это мое самолюбие, но на него мне наплевать. Я готов рискнуть.

— Скажите-ка, Маржори, как вы смотрите на то, чтобы сходить куда-нибудь вместе завтра вечером?

— Схожу с удовольствием.

— Я бы предпочел, чтобы мы были вдвоем, но если вы настаиваете, то можете захватить это ваше Удовольствие… Это что, ваш друг?

— Я бы на ее месте за такие остроты послал тебя куда подальше!

— Эй, постой, что ты себе позволяешь? Это уже слишком, немедленно верни меня на место! Я и так весь как на иголках, а тут еще ты со своими выходками!

— Ха! «Удовольствие… это что, ваш друг?» Да этой шутке уже лет сто! И не стыдно тебе?

— Нет, не стыдно! Немедленно верни меня назад! Хотя при виде моей опешившей физиономии она наверняка подумает, что я комплексую, и теперь наверняка откажется!

— Она не посмеет отказать человеку со столь тонким чувством юмора! Считай, свидание у тебя в кармане!

— Если ты сейчас же не прекратишь издеваться надо мной и не вернешь меня назад сию же секунду, то в следующий вторник я даже не взгляну в твою сторону. Послушай, Лео в эти выходные как раз ночует в гостях у подружки, у меня в кои-то веки появился шанс, так что, пожалуйста, не вздумай мне все испортить!

— Можешь расслабиться, она в любом случае согласится.

— Если она согласится, я тебя прощу, так уж и быть. Так ты отпустишь меня или нет?

— Ну конечно… С удовольствием!

— Очень остроумно… Мне еще долго ждать?

— Ха-ха, не беспокойтесь, я приду одна. Давайте я оставлю вам свой номер телефона.

— Да, спасибо. Завтра я обязательно перезвоню. Приятного вечера!

Для первого свидания я выбрал ресторан. Первое свидание… даже не верится, что это про меня. Я немного нервничаю, почти так же, как на своем самом первом свидании тридцать лет назад. В ожидании Маржори в голову мне лезут разные мысли, и в какой-то момент я вдруг отчетливо осознаю, что с сегодняшнего дня моя жизнь начала обратный отсчет. Отныне каждый новый день будет лишь приближать мой конец, и финальный аккорд уже не за горами. Мне нужно успеть наверстать упущенное. Точнее, нужно выиграть время. Отсрочить конец, проживая полноценной жизнью каждый оставшийся день.

— Привет, как поживаешь? Предлагаю сразу перейти на «ты», не против?

— Запросто.

— Ты прелесть.

— Спасибо. Впрочем, на работе можно продолжать на «вы».

— Посмотрим, как пойдет. Аперитив будешь?

* * *

Я давно позабыл, что чувствуют люди, занимаясь любовью, и теперь с интересом прислушиваюсь к своим ощущениям. Раздеваясь донага, я испытываю смущение, граничащее со стыдом. Мне ужасно неловко, и я изо всех сил стараюсь угадать по ее глазам, что она думает о моей фигуре. Я с интересом рассматриваю ее обнаженное тело, вдыхаю его запах и пробую на вкус. Я боюсь сделать что-нибудь не так, боюсь, что у меня не встанет, боюсь показаться недостаточно мужественным, боюсь не удовлетворить ее до конца. Интересно, ей хорошо со мной? Или она только притворяется, чтобы доставить мне удовольствие? Она сможет кончить? И сколько раз? Может, пора сменить позицию? Как часто их вообще стоит менять? Получится ли у меня самого расслабиться и как следует кончить?