Читать книгу "Служанка Артемиды - Оливия Кулидж"

Как и всегда, танец медленно затихал. Мужчины запели гимн в честь богини: «О Артемида, богиня матерей, дочь Лето, танцуй же на наших холмах…» К ним присоединились тонкие девичьи голоса: «Защитница юных дев… поселись навечно в белом храме на морском берегу… благослови нашу землю».

Танец окончился, и девочки разговаривали со своей богиней о Тайне, принадлежащей всему человечеству, а не каждой из них в отдельности.

В тот момент они еще не осознавали этого. Они слишком устали. Давал себя знать поздний час, да и место было незнакомым. На следующий день жертвоприношения в честь верховной жрицы продолжились, и в обратный путь она должна была неспешно отправиться только через день. А маленькие танцовщицы уже выполнили свои обязанности и могли провести целый день дома.

Дворик на женской половине дома показался Алеции еще более милым, но маленьким и пыльным. Она заметила, что у Атенаис появилось несколько седых волос, а Юнис стала сильно прихрамывать.

– Ну вот, еще одно дело сделано, – сказал Конон, целуя дочь. – Я расставался с маленькой девочкой, а встречаю очаровательную девушку… Но какая же ты худенькая, дочка.

Ала покраснела и рассмеялась. Она опасалась, что отец заговорит с ней о Николаосе.

На женской половине появилась новая девочка-служанка, румяная пришелица с севера, из далекого варварского племени, с трудом говорившая по-гречески. Свою хозяйку Атенаис она просто обожала.

– Филис сейчас почти все время помогает Юнис, – объяснила Атенаис, с ласковой улыбкой глядя на дочь, – и я подумала, что мне надо взять еще одну девочку и обучить ее. Пройдет совсем немного времени, и хорошие служанки понадобятся уже для тебя.

Больше Атенаис ничего сказать не смогла, потому что, хотя они с дочкой по-прежнему сидели, тесно прижавшись друг к другу, к ним подошла Юнис, а новая служанка сновала взад и вперед, то спрашивая о чем-то хозяйку, то показывая ей свою работу.

Это был счастливый и спокойный день, хотя здесь, в родительском доме, не было ответа на вопрос, который мучил Алецию, даже если богиня уже готова была на него ответить. Правда, Атенаис улучила момент, когда Юнис позвали на кухню, и шепнула дочке:

– Папа хочет скоро забрать тебя домой. Ты уже почти взрослая, и пора подумать о твоем будущем.

Ала похолодела, ей стало страшно.

– Но я еще не выполнила всех своих обязанностей, – ответила она, – да ведь и год еще не прошел.

Атенаис крепко прижала к себе девочку.

– Ничего не поделаешь, Алеция, так уж должно случиться, – начала она, но закончить не успела.

К ним вышла Калина со своей прялкой и табуреткой и уселась рядом.

Когда наконец девочки собрались вместе у верховной жрицы, чтобы тронуться в обратный путь, Агариста просто сияла от радости и возбуждения.

– Филакрос приходил к нам. Он хочет, чтобы его сын на мне женился! Только подумай, сам Филакрос! Победитель Дельфийских игр! В прошлом году его колесница пришла первой! Мама сказала, что его сын такой красивый.

– Откуда же она знает?

– Очень просто! – Глаза Агаристы засверкали озорным блеском. – Папа пригласил одного известного художника, и он расписал стены в нашей парадной комнате. Он изобразил подвиги Геракла. Ну а мама попросила слугу просверлить ма-а-аленькую дырочку в зрачке Геракла, и теперь она может залезть на табуретку и посмотреть на гостей.

Алеция рассмеялась. Она уже давно перестала удивляться рассказам подруги.

– А что бы сказал твой отец, если бы догадался? – спросила она.

– Уверена, что он бы просто посмеялся. Он всегда подшучивает над тем, что делает мама.

Агариста подумала, что ей придется вскоре вернуться домой. Мама ей сказала, что Филакрос спешит со свадьбой, а кроме того, девочке уже исполнилось четырнадцать.

– Я постараюсь остаться с тобой подольше, – пообещала она, задумчиво поглядев на подругу, и Алеция крепко сжала ее руку.

Когда девочки вернулись в храм, Солон радостно встретил свою хозяйку. Он взлетел и угнездился у нее на плече. Алеция нежно поглаживала его перышки, но мысли ее были совсем невеселыми. Она так надеялась, что богиня сама заберет птичку, пока они были в отъезде. Солон расправил свой красивый хвост и как всегда радостно ворковал. Бесстрастное изваяние богини со скрещенными на груди руками, как и прежде, охраняло храм. Все шло своим чередом.

Прошел месяц, и Агариста получила из дома записку, в которой сообщалось, что на днях за ней приедет отец и заберет ее домой. Девочка побелела как полотно и убежала. Ала разыскала ее около клетки для кроликов, где жил Усатик. Агариста кормила его и плакала.

– Он кролик, только и всего, – с вызовом сказала она подруге.

– Я знаю, – согласилась Ала. – Не думай об этом.

– Теперь мы не сможем видеться. – Агариста смахнула слезы тыльной стороной ладони. – Может быть, только в театре, раз в году, или на празднике Афины. Если ты будешь мне писать письма, я кого-нибудь попрошу их читать. Но в письмах всего не расскажешь.

– Ты права.

– Мой отец привезет в храм мою статую, это его дар. Твой, наверное, тоже привезет твою. Хорошо бы их поставили рядом.

– Это было бы замечательно.

– Знаешь, я думаю, мне удастся обвести моего супруга вокруг пальца. Я уговорю его, и он разрешит мне делать визиты. Я знаю, некоторые дамы ездят в гости.

– Я в тебе не сомневаюсь, – улыбнулась Алеция.

Агариста снова повернулась к своему кролику.

Алеция понимала, что наступил такой момент, когда любимый зверек больше говорит сердцу, чем любой, даже самый близкий человек. Алеция взяла Солона в руки и вышла на лужайку. Она подбросила голубя вверх, он взлетел, но, сделав круг над ее головой, снова опустился на плечо хозяйки. Ала сломала ветку и попробовала отогнать птицу.

– Лети, Солон, лети, – крикнула она, – ты свободен! Я ведь специально не подрезала тебе крылья. Ты сможешь улететь далеко!

Голубь опустился на ветку дерева и наблюдал оттуда за своей хозяйкой.

– Улетай, улетай же! – Алеция подняла с земли камешек и бросила в птицу. – Улетай!

Тут в небе над рекой появился ястреб и начал лениво кружить над деревьями. Потом что-то на другом краю рощи привлекло его внимание, и он устремился туда в поисках новой жертвы, а Солон поспешил укрыться на плече у хозяйки. Теперь Алеция уже не решалась прогонять своего любимца на волю.

Алеция медленно возвращалась в храм. На сердце у нее было тяжко. Даже Агариста считала, что будущее Алеции уже предрешено. Значит, через месяц или через два ей придется принести Солона в жертву богине и уехать домой. Она вовсе не хотела отказаться от обычной жизни и навсегда остаться в храме. Ведь когда уедет Агариста, тут станет так скучно и холодно, а бесстрастное изваяние богини ничем не могло ей помочь. Скоро придет записка от ее отца, и что тогда делать? Конон никогда не был тираном, но не послушаться отца было невозможно. При одной мысли о том, что отец может рассердиться, Ала чувствовала, что заболевает, хотя она прекрасно знала, что отец не будет забирать ее из храма против ее воли. Ведь это сам Конон сказал: «…птица пробудет с тобой столько, сколько пожелаешь».