Читать книгу "Почем фунт лиха - Людмила Милевская"

— Еще бы, ведь наследница-то ты, — язвительно напомнилаНелли.

Она совсем заморочила мне голову. Во-первых, я никогда неповерю в то, что Нина Аркадьевна способна на убийство, а во-вторых, речь-то шлаоб Алисе. Я повторила Нелли все свои аргументы, начиная с якобы забытого Алисойтелефона и заканчивая мобильником преступника. Я даже провела между ними прямуюсвязь и поставила ряд вопросов, но Нелли оставалась непреклонна. Она прочностояла на своем.

— А я уверена, что это проделки Нины Аркадьевны. Она нарочновпутала в эту историю Алису, чтобы бросить на нее тень. Зачем она разбудиланашу дурочку ночью и послала ее к тебе?

Вот это-то как раз меня не удивляло. Зная лень НиныАркадьевны, можно сказать, что все правдоподобно. И как только Нелли в головупришло просить у нее помощи? Следовало сразу обращаться прямо к Алисе, впрочем,Нелли из ревности не сделала бы этого никогда. Ей проще приехать в Питер самой.Она всегда безумно ревновала меня к Алисе, хотя сама подражала ей во всем,доходя до смешного. Нелли даже психологом захотела стать после того, какпсихологией заинтересовалась Алиса. Зачем это Алисе — ясно. Чтобы искуснейморочить голову своему Герману, а вот зачем эта бесполезная (с точки зренияздорового человека) специальность Нелли — совершенно непонятно.

Поскольку Нелли и шага не ступит, чтобы не обругать Алису,удивительно, что она заступается за нее. Нет ли здесь подвоха? Может, Нелли,убедившись в предательстве Алисы, решила поиграть в благородство? По типу яидеалистка и с моей неистребимой верой в людей допустить не могла такогопредательства: мол, как можно, чтобы лучшая подруга замышляла убийство, и т. д.и т. п.

Нелли иногда любила повалять дурака, и прикинутьсяидеалисткой для нее ничего не стоило, поэтому я не поверила ей ни на грош. Ктому же ее нелюбовь к Нине Аркадьевне порой принимает самые уродливые формы, атут такой удачный момент столкнуть нас лбами и… ничего.

— Я и без того терпеть не могу тетушку, — заверила я. — Непонимаю, зачем тебе нужно возводить на нее напраслину, когда с Алисой все такочевидно.

— Что очевидно? Ничего не очевидно, — не согласилась Нелли.

— А по-моему, очевидно. Посуди сама: Алиса отправляет ко мнесвоего знакомого на черном «Мерседесе», которого она пыталась скрыть оттетушки, а сама спокойно сидит дома. Когда тетушка будит ее, она, сознаваябезвыходность, едет в Сестрорецк. Она понимает, что может помешать убийце,поэтому тянет до последнего, и уже чуть ли не у самых ворот, узнав, что я ещежива, дает убийце отбой, а потому не хочет признаваться в том, что у нее ссобой телефон. К тому же Алиса многократно бывала у меня на даче и знает тамкаждый закоулок. Даже если она не слишком помнила координаты шпингалета надвери в сад, то, имея ключи, легко могла произвести необходимые замеры в любоеудобное для себя время. Так что все сходится на Алисе.

Нелли едва не задохнулась от протеста.

— Только вдумайся, какие глупости ты городишь! — завопилаона. — Одну глупость на другую нанизываешь. Да, имея ключи, зачем делатькакие-то дурацкие замеры? Не проще ли просто отдать ключи преступнику? Грохнувтебя, он легко имитирует и просверленный шпингалет, и разбитое окно. Труп же нескажет, каким образом проник в дом убийца.

Не стану говорить о тех ощущениях, какие появляются у меняот столь частых упоминаний о моем трупе, скажу о другом. Доля истины в словахНелли присутствовала, и я с радостью хотела бы поверить в непричастность Алисы.Тем более скорее всего что у нее не было очевидного мотива, а у тетушки был. Вслучае моей смерти все мое имущество переходит к дядюшке, моему прямомунаследнику.

Заметив мое смущение, Нелли воодушевилась.

— Посуди сама, — неистово продолжила она, — кроме меня,Алисы и тетушки никто не знал, где ты остановилась, чтобы подсказатьпреступнику, где тебя поджидать. Зато тетушка прекрасно знала о твоем безумномувлечении Артуром. Если бы ты вышла замуж, вряд ли она могла бы рассчитывать начто-либо. Рассчитывать на наследство тогда мог бы только Артур. А о том, чтоАртура ты выгнала, она на момент совершения преступления не подозревала.

— Не подозревает и сейчас. Мы обоюдно обходим эту тему, —призналась я. — Да, мое последнее увлечение оказалось не рядовым, и, боюсь, этобыло заметно. Действительно, все шло к свадьбе, — решилась я на еще большуюоткровенность.

— Вот здесь-то собака и зарыта, — заключила Нелли. — Бьюсьоб заклад, Нина Аркадьевна огорчена твоим поспешным отъездом.

— Если и так, то я этого не заметила.

— Можешь не сомневаться, она прекрасная актриса. Не зря жетвой дядюшка столько лет думает, что он счастлив.

Мы уже давно выехали на трассу Е-95 и даже проехализначительную часть пути. Решив, что главное мы обсудили и надо же что-тооставить на завтра, я предложила Нелли поспать.

— Учти, я провела бессонную ночь и вряд ли смогу и следующуюбодрствовать за рулем, — предупредила я. — Поэтому через несколько часов тебепридется меня сменить.

Нелли согласилась и, отправившись на заднее сиденье, оченьбыстро заснула, издавая вполне мелодичный храп. Я же, мчась на предельнойскорости, безрадостно раздумывала о своей участи.

Два удара: предательство Алисы, а потом и тетушки — ранилименя в самое сердце. Я заболела подозрительностью и принялась перебирать другиеварианты. Не исключался из преступников теперь уже и тупица Артур. И дядюшка, иотсутствующий брат Денис, и сестрица Клавдия, и еще многие мои знакомые иродственники могли иметь массу причин желать моей смерти. Даже моя радетельницаНелли включилась в этот длинный список.

Только теперь я поняла, какой я не подарок, какнесправедлива порой бывала к людям, и сколько вреда, ненароком, им принесла.

Не знаю, куда завели бы меня эти мысли, да только Нелли,неожиданно оборвав свой мелодичный храп, проснулась. Она смачно зевнула, шумнопотянулась и воскликнула:

— Ох, хорошо!

Я не разделила ее мнение, а, напротив, пожаловалась нажизнь, сообщив, что ничего хорошего ни сейчас, ни в ближайшем обозримом непредвидится. Нелли отнеслась к моему сообщению беспечно.

— Ерунда, — прихлебывая из термоса кофе, бросила она. — Я жес тобой.

— Это единственная радость в жизни, — сдержанно отозваласья.

Нелли не без труда протиснулась с заднего сиденья напереднее, устроилась поудобней, с загадочным интересом посмотрела на меня изадала вопрос, которого я боялась больше всего на свете.

— Ну, рассказывай, — бодро сказала она. — Как он выглядит?

— Кто он? — деланно изумилась я, прекрасно понимая, о комидет речь.

— Как кто? Артур.

— А что тут рассказывать? Мы расстались.