Читать книгу "Страж - Алексей Пехов"

Я кивнул.

— Давно дал обет?

Я покачал головой.

— С каждым, кто приходит к нам, знакомится отец-настоятель. Но сейчас он спит, так что придётся ему увидеть тебя утром. Мы дадим тебе приют, хлеб и воду, брат. И присмотрим, чтобы ничего с тобой не случилось. Иди за мной.

Так просто?! Впрочем, чего им меня расспрашивать? Всё равно не отвечу.

Мы пошли по дорожке, мимо зелёных лужаек и цветочных клумб. Старик вёл, здоровяк сопел в спину, словно живая гора.

Наконец, мы прошли мимо колодца возле наземного павильона и остановились.

— Там мастерская и библиотека. Базилика прямо. Направо трапезная, за ней зал капитула и монашеские кельи. — Старый монах посмотрел в глубину моего капюшона и закончил: — Тот, кого ты ищешь, находится за трапезной.

Я кивнул. Теперь понятно, что за люди в монастыре должны были мне помочь.

— Пройдёшь мимо кухни, потом по тропе, огородом. Там найдёшь одежду для него. Затем свернёшь направо и ещё раз направо. Войдёшь в малую часовню, минуешь главный неф, выйдешь через калитку. Перед тобой будет здание. Его охраняют двое, из городских. Твоё появление их не удивит, они ждут еду, постарайся оставить их в живых.

— Хорошо, — сказал я, делая шаг вперёд, но он остановил меня едва заметным движением.

— Это не всё, что ты должен знать. Настоятель попросил ещё кое-кого охранять пленника. Брат Парвус умер несколько лет назад, но остался в монастыре. Я слышал, что сейчас он в подвале. Мы будем ждать у ворот. Иди с Богом.

Я ещё раз кивнул, передал им кошелёк, который старикан проворно спрятал в широком рукаве, и быстро направился по тропе, провожаемый их взглядами. Монахи ложатся рано, а пробуждаются, когда ещё не рассвело, так что сейчас монастырь спал. Меня видели лишь ночные бабочки с бледно-серыми крыльями, вьющиеся вокруг висящих вдоль стен масляных фонарей.

Возле кухни, свернувшись клубочком у поленницы, дрыхла маленькая лохматая псина. Она дёргала во сне лапами и видела свой десятый собачий сон. Монастырский сад, совсем небольшой и подсвеченный лунным светом, встретил меня вязкой тишиной. Здесь росли несколько фруктовых деревьев, но основное пространство было занято грядками с капустой, репой и луком.

Одежда для узника лежала в корзине, рядом с продуктами и бутылкой вина. Взяв плетёную ручку, я ощутил достаточно большой вес и вошёл в малую часовню через распахнутые двери. Внутри пахло свечами, плавленым пчелиным воском, ладаном и едва ощутимо — жжёным сахаром.

Сквозь окна на пол нефа, ограниченного с двух сторон грубоватыми каменными колоннами трёхсотлетней давности, падали серебристые лунные лучи, и тени, лежащие на моём пути, были тёмно-синими и непередаваемо густыми. Эхо от шагов летело к покатому своду, отражалось от него и растворялось в ночи. Миновав часовню, я вновь оказался на улице, в дальней части монастыря, недалеко от монастырских складов и стены, за которой темнел лес.

Прямо напротив находилось одноэтажное здание с частично разобранной крышей. Внутри оказалась старая конюшня, с устланным сеном полом и пустыми стойлами. У самых дальних от меня, над выходом, горел фонарь, и сидели двое мужчин.

Они услышали мои шаги и повернулись в мою сторону. Один, загорелый и жилистый, встал. Второй даже не оглянулся — смёл с бочки игральные карты и начал вновь тасовать колоду.

— Наконец-то, брат, — сказал загорелый. — Мы уже умираем с голо…

Я без расшаркиваний швырнул в него тяжеленную корзину. Он упал вместе с ней на землю, я оказался рядом, подхватил выпавшую бутылку и саданул по голове картёжника. Голова выдержала, впрочем, как и бутылка. Но человек свалился без сознания, а я добавил первому, уже взявшемуся за стилет, и отбросил ногой оружие в сторону. Склонившись, приложил пальцы к его шее, почувствовал биение пульса и довольно кивнул. Всё прошло как нельзя лучше.

Брат Парвус появился внезапно. Он полностью оправдывал своё имя[19]— маленький, невзрачный человечек в монашеской рясе. Вот только руки его были чёрными и обугленными до костей. Душа двинулась на меня, и я извлёк кинжал из ножен. Он остановился, не донеся ногу до пола. Прищурился.

— Ты не связан приказом и можешь отступить, — тихо сказал ему я. — Я не вижу в тебе зла, а значит, необходимости в моей работе нет. Если, конечно, ты не станешь мне мешать.

— Я пообещал настоятелю, что пригляжу за этим человеком, — негромко возразила душа, бывшая ранее монахом. — Ты пришёл убить его, страж?

— Спасти. Им интересуются разные люди, и я не уверен, что он протянет долго.

— Ваше Братство ничуть не лучше остальных… — Парвус сделал шаг назад. — Хорошо, я поверю твоему слову.

— Почему?

— Настоятель связался со светскими властями. Это не слишком хорошо для обители и несёт неприятности. В любом случае я не желаю умирать во второй раз из-за незнакомого мне человека.

Он пошёл прочь, и я, подняв засов, оказался в маленькой подсобке конюха. Хартвиг Нитц не спал, и в полутьме я увидел, как блестят его глаза.

— Ты не похож на монаха и священника, — негромко сказал он мне. — И вряд ли пришёл в такой час, чтобы меня исповедать.

Я оглянулся, убедился, что брат Парвус исчез, убрал кинжал.

— Если тебе нужна исповедь, я готов это сделать, но только быстро.

— К чёрту исповедь, страж. — Он встал на ноги и вышел на свет.

Хартвиг оказался моим ровесником, но на голову ниже меня и гораздо уже в плечах. У него было живое лицо, быстрые глаза и великолепный кровоподтёк на правой скуле. Губы тоже были разбиты, а когда он улыбнулся, я увидел, что одного зуба у него как не бывало.

— Ты не тронул монаха, хотя он может быть опасным для людей, — задумчиво сказал пленник, испытующе глядя на меня.

— Может и хочет — вещи разные. Душа не желает зла другим, а потому мне она не интересна. Ты обладаешь даром Видящих?

— Я вижу тех, кто живёт по соседству с нами, — ровно ответил он. — Для чего ты здесь?

— Хочу вытащить тебя из той ямы, в которую ты угодил.

Он прищурился:

— А дальше?

— Планирую доставить в Братство.

— Да ну? — Он неприятно улыбнулся. — Зачем мне это? Чем ваша «свобода» лучше той, что у меня уже есть?

— По крайней мере, там никто не будет тебя бить.

— Весомый аргумент, — серьёзно кивнул Хартвиг, но я видел, что он всё ещё колеблется.

— Послушай, приятель, — сказал я ему. — Я слышал, что ты наворотил дел и привлёк к себе ненужное внимание. Не знаю, что ты натворил, но теперь от тебя не отстанут. Ни Братство стражей, ни Орден Праведности. Думаю, через несколько дней присоединится и Церковь, узнав о нашем интересе. Так что выбор, с кем быть, у тебя небольшой.