Читать книгу "Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа - Николай Куликов"

Еще одно обстоятельство немало озадачивало: у меня появилось какое-то злорадное чувство по отношению к своим теперешним хозяевам — немцам. Я продолжал ненавидеть советский сталинский режим, а все равно злорадствовал, слушая сообщения с фронтов: вот вам, арийцы-сверхчеловеки, получите-ка от недочеловеков, коими вы считали русских! Что это было? Ведь если немцам конец, то и мне несдобровать — это я хорошо понимал. Но в последнее время начал задумываться: а может, послать весь этот абвер вместе с 6-м управлением куда подальше? Нет, не сдаваться советским — мне это не с руки, не простят, а просто уйти ото всех, от «тех» и «этих», лечь на дно, затаиться. Выправить себе новые документы и зажить новой жизнью — конспиративного опыта для такого крутого виража у меня, надеюсь, хватит…

Черт знает что! Я встряхнулся и отогнал от себя все эти пустые, глупые и опасные в данной ситуации мысли. Сейчас я агент абвера на задании в советском тылу, если схватят — расстрел! Я посмотрел на часы: начало восьмого, уже темно — еще немного подожду, и надо действовать, выходить из леса на станцию.

Приложение 5.1

ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Ориентировка по розыску

(В дополнение к «Ориентировке по розыску» №… от 06.10.44)

…Немецкий агент-парашютист, захваченный ночью 06.10.44 в результате боестолкновения с вражеским десантом в 228 км к западу от Смоленска, пришел в сознание поздно вечером того же дня и начал давать показания. Согласно описаниям скрывшегося с места десантирования абверовского агента — его приметы:

на вид 25–30 лет;

рост и телосложение средние;

внешность славянская, волосы русые, глаза карие, нос прямой, с небольшой горбинкой. Говорит по-русски вполне правильно, без какого-либо акцента. На момент десантирования был одет в форменное обмундирование (полевое) военнослужащего Красной Армии: армейский маскхалат, телогрейку, брюки-галифе, сапоги, пилотку (воинское звание неизвестно). Обращаем особое внимание: является старшим уничтоженной абвергруппы!

Смоленск, Горобец.

ГЛАВА 6

Испытательный полигон ракет класса «ФАУ»

6 октября 1944 года.

Балтийское море — остров Узедом.

Еще несколько часов назад штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени находился в Берлине, на совещании в Главном управлении имперской безопасности, а сейчас он оказался почти за две сотни километров от столицы Третьего рейха — на небольшом островке в Балтийском море, недалеко от побережья Германии. Столь неожиданные перемещения майора Скорцени в пространстве всегда были подчинены жесткой логике и целесообразности войны: этого требовали поставленные перед разведчиком задачи. Вот и сейчас он прибыл в этот забытый богом глухой уголок для решения конкретных вопросов по подготовке операции «Прыжок тигра».

Крохотный остров, куда прибыл Скорцени, назывался Узедом — на нем располагалось небольшое селение Пенемюнде, еще несколько лет назад мало кому известное. Сейчас это название знали в Германии все, кто имел отношение и был допущен к сверхсекретному проекту создания немецких ракет класса «ФАУ». Название это появилось от первой буквы немецкого слова «Фергельтунг» (Vergeltung) — «Возмездие», которой обозначали, с добавлением порядковых номеров, ракеты различных типов. Впервые Скорцени побывал здесь весной сорок четвертого года, получив разрешение высшего руководства рейха ознакомиться с ракетным полигоном и изучить одну из модификаций — крылатую ракету «ФАУ-1» (V-1). Этот секретный научно-исследовательский и производственный комплекс был создан незадолго до начала Второй мировой войны: на большой глубине построены огромные бетонные казематы, возведены наземные сооружения, обнесенные несколькими рядами колючей проволоки. На остров привлекли лучших немецких ученых и специалистов, завезли и установили самое современное оборудование — вскоре здесь закипела работа по разработке, созданию и испытанию новейшего ракетного оружия. Руководил ракетной программой гитлеровской Германии молодой (он родился в 1912 году) и очень талантливый конструктор Вернер фон Браун, который официально являлся техническим директором-руководителем Германского военно-исследовательского центра в Пенемюнде. Кстати, одним из его заместителей был доктор Дорнбергер — с 1943 года он занимал пост военного коменданта острова, имея воинское звание «генерал-майор». Именно Вальтер Дорнбергер в первых числах августа в кабинете Кальтенбруннера посвятил Скорцени в детали технического устройства новейшего ракетного оружия, призванного сыграть решающую роль в операции по уничтожению советского лидера.

…Что касается первого приезда Скорцени в Пенемюнде весной сорок четвертого для изучения возможностей «ФАУ-1», то его визит был продиктован следующими обстоятельствами: по своей конструкции эта крылатая ракета фактически представляла собой неуправляемый реактивный самолет-снаряд. При общем весе чуть более двух тонн она была способна преодолеть расстояние до четырехсот километров: с июня 1944 года «ФАУ-1» начали применять для бомбардировок Лондона. При этом положение управляющих рулей на ракетах устанавливалось непосредственно перед пуском, и изменение курса в процессе полета не предусматривалось, что влекло за собой неудовлетворительную точность наведения. В результате вероятное отклонение от намеченной цели составляло до десятка километров, и разброс получался недопустимо велик — даже при обстреле такой гигантской цели, как английская столица. Скорцени с группой инженеров ракетного полигона попытался, снабдив ракету кабиной для пилота, сделать ее управляемой и, таким образом, резко увеличить точность наведения. У штурмбаннфюрера были далекоидущие планы использования подобных управляемых «ФАУ» для диверсионных целей…

На первый взгляд создавалось впечатление, что пилотирующие их летчики будут обречены — наподобие японских смертников-камикадзе. Но против этого резко выступил Скорцени: он считал, что солдат гораздо лучше выполнит любое порученное ему задание, если у него остается хоть малейший шанс выжить.

Было принято решение предусмотреть отстрел фонаря кабины, в которой пилот располагался лежа, с последующим его катапультированием — разумеется, после выведения самолета-снаряда на окончательную траекторию поражения цели. Далее, приземлившись на парашюте, пилот должен был действовать по обстановке, уже на свой страх и риск. В рекордные сроки изготовили несколько опытных образцов управляемых крылатых ракет: инженерно-технические специалисты полигона трудились по двенадцать-пятнадцать часов в сутки, без выходных и отпусков. Уже через три недели, в конце мая, провели первые испытательные пуски, которые осуществлялись с воздуха: ракету с пилотом на борту подвешивали под корпус двухмоторного бомбардировщика «Хенкель-111» (He.111). Тяжелый самолет поднимался на высоту до тысячи метров, после чего «ФАУ» отделялась от носителя и совершала на огромной скорости самостоятельный полет по кругу. Посадка управляемого реактивного снаряда производилась на полосу с гравийным покрытием, на специально сконструированную широкую металлическую посадочную лыжу под фюзеляжем. В процессе испытаний сразу же возникли многочисленные проблемы — сначала психологического свойства: пилоты были просто не готовы к таким огромным по тем временам скоростям в шестьсот и более километров в час, которые развивали в полете самолеты-снаряды. Отсюда случались многочисленные аварии при посадке, а также трудности управления в воздухе. К этой проблеме, связанной с «человеческим фактором», добавились многочисленные непредвиденные технические сложности. Крылатые ракеты имели относительно небольшую дальность полета, поэтому практически сразу было принято конструктивное решение: доставлять их ближе к цели при помощи самолетов-носителей (например, мощного бомбардировщика «Хенкель»). Однако на этом этапе разработок выявились такие технические препятствия, своего рода «подводные камни», которые поставили под вопрос саму возможность осуществления данного проекта, — одна неудача следовала за другой!