Читать книгу "Угроза с Марса - Стерлинг Ланье"

— Их так просто не прикончишь, — сказал Мюллер Слейтеру, который все еще ошалело таращился на заросли, из которых исходило громкое шипение. — Я прикинул, где должно быть тело, и выстрелил наугад. Эти твари копят в себе газ под давлением — в основном кислород и монооксид углерода. Именно с помощью этого давления они так резво хлещут щупальцами. Я проткнул ей брюхо, и теперь ей понадобится несколько дней, чтобы зарастить дыру и восстановить давление. А пока что она не опасней надувного матраца.

Слейтер мог только молча восхищаться познаниями своего командира. Ему, конечно, тоже все это было известно, но знать и применять свои знания на деле — вещи разные.

Они дважды останавливались, чтобы перекусить жестким сушеным мясом и горьким твердым хлебом, который выпекался из размолотых корней растения, встречавшегося в рукке. С водой проблем не было: лужи и заводи попадались часто, иногда такие большие, что их приходилось огибать. Все они были мелкие, с мягким илистым дном. Вокруг заводей густо росли низкие развесистые ивы со стволами метра в полтора в обхвате — потомки карликовых арктических ив. У одного озерца Брин прикончил копьем черную лягушку длиной с его локоть, которая глупо таращилась на них из воды на миг дольше, чем следовало, позабыв об осторожности. Этим вечером на стоянке Мюллер и трое руккеров съели лягушачьи лапы сырыми. Брин в качестве награды за поимку получил глаза, а Слейтер, Фенг и Накамура предпочли отказаться от своей доли.

На следующий день Слейтер понял, что ни рукк, ни само путешествие не доставляют ему никакого удовольствия. Данна разговаривала с ним только тогда, когда он к ней обращался, да и то с полнейшим безразличием. Накамура был молчалив и угрюм, а Мюллер, Тау Ланг и Фенг говорили немного и главным образом друг с другом. Единственным, кто по-дружески относился к нему, был Брин, и наконец выяснилось, что на него произвело глубокое впечатление то, как Слейтер прикончил марсианского волка.

— Мы все, Слейтер, готовы умереть, защищая Мудрую Женщину, — серьезно говорил он. — Одна из причин, почему я и Арта присоединились к вам, а не к Тем, Кто Ушел, это то, что пришельцы с юга презирают Мудрых Женщин. Это безумие, если не хуже. Они, конечно, не говорят об этом открыто, но их истинные чувства можно понять, когда они говорят с нами, молодыми воинами. Тот, кто спас Мудрую Женщину, счастливый человек, за ним хорошо идти. Моя тетя была Мудрой Женщиной, но у меня нет ее силы. Я никогда не буду конселом, и я рад этому. Конселам приходится слишком много учиться.

Слейтер старался запоминать все услышанное, понимая, что эти сведения пригодятся потом не только ему. Он знал, что в кланах руккеров царит матриархат, но подробности их социального устройства были весьма туманны, а большинство просмотренной им информации довольно противоречиво. На марше никто не разговаривал, но когда отряд останавливался на отдых и выставлял часового, Брин охотно беседовал со Слейтером. Молодой офицер узнал, что должности консела и военного вождя — отнюдь не одно и то же, и весьма редки случаи, когда один человек совмещает обе должности, как, например, Тау Ланг. Именно поэтому он пользовался таким огромным уважением. Консел был мужским эквивалентом Мудрой Женщины, а кроме того — постоянным членом единственного надкланового правительства, которое признавали Истинные Люди. Это было нечто вроде неофициального парламента, который собирался редко, но тем не менее ухитрялся держать своих членов в курсе событий и даже голосовать по важным вопросам. Названия у этого правительства не было, или же Брин не захотел его назвать.

На третий день Слейтер обнаружил, что понемногу привыкает к путешествию. Он лучше спал ночью, не ворочался и не ежился от холода. Он и прежде был хорошо тренирован, но одно дело — гарнизонная жизнь, и совсем другое — рукк. Теперь его мускулы окрепли. Он обнаружил, что даже к насекомым, не боящимся холода, можно притерпеться.

Земные блохи и вши сумели выжить на Марсе и во многих местах стали сущим бедствием. Комары и москиты днем сбивались в густые стаи, особенно у воды. По счастью, ночь обездвиживала большинство этих тварей, хотя кое-кого из них тепло спящего человека могло и разбудить. Слейтер один раз прикончил какую-то ползучую пакость — разновидность крабовой вши примерно в дюйм длиной, — после того как она разбудила его болезненным укусом. Видел он и пауков вдесятеро крупнее, но они, похоже, не хотели сталкиваться людьми, как и люди с ними. Щелкунчики им не встречались, а Хват мирно сидел в своей коробке.

Брин, когда Слейтер спросил его о пауках, пренебрежительно отмахнулся. Конечно, признал он, они больно кусаются и часто бывают ядовиты, но охотятся за более мелкой добычей — кроликами, крысами, мышами и птицами. Совсем другое дело, предостерег он Слейтера, — гигантские скорпионы. Они раздражительны и смертельно ядовиты. По счастью, встречаются они редко. Еще следовало избегать кровососов и отвратительной разновидности покрытого хитиновой броней слизняка. Любитель тепла, этот абориген планеты был сущим бедствием плато и скалистых утесов. Голодный слизняк, как бы мал он ни был, мог прогрызть себе туннель в человеческом теле за считанные секунды. Были также и песчаные ползуны. Как и большинство представителей изначальной марсианской фауны, они были небольших размеров, примерно с полметра длиной — во всяком случае, раньше. Терраформирование изменило их — теперь встречались ползуны размером с козлобыка. Они смахивали на бугристую, покрытую роговой броней камбалу всех мыслимых ярких расцветок. Передвигаясь на крохотных суставчатых ножках, незаметных под объемистым брюхом, песчаные ползуны разрывали землю в поисках необходимых минералов. Однако их чувствительные детекторы с той же легкостью обнаруживали минералы и в живых существах, которые, в конце концов, и впрямь изобилуют различными элементами. Слейтеру как-то не захотелось выслушивать рассказ Брина о том, как выглядит человек после того, как ползун закончит свою трапезу. Ползуны в основном охотились по ночам. Рассказы о рукке и его обитателях вкупе с ежедневными переходами, изматывавшими до предела, помогали Слейтеру притерпеться к новой обстановке. Он завидовал Накамуре, потому что того обучала Данна, но Слейтеру не светило оказаться на месте светловолосого великана. Данна объясняла Накамуре, как должен вести себя пришелец из таинственного южного клана. Она была терпелива и, как с глазу на глаз признавал Накамура, отменно справлялась со своими обязанностями.

— Черт побери, — жаловался он, — у нее отличная память. Стоит мне хоть в одном слове чуточку изменить акцент или неверно повернуть голову, как приходится повторять все снова и снова. Здорово похоже на первый год в Академии, только хуже!

Однако выглядел он уже не таким мрачным, и Слейтер подозревал, что его друг больше не считает девушку из рукка разновидностью опасного животного, которого следует уничтожить.

Десять дней спустя после ухода из форта отряд тянулся гуськом вниз по пологому склону, пробираясь через густые заросли, когда Мюллер вдруг жестом приказал: «Ложись!»

Слейтер давно уже перестал гадать, где они находятся и что именно станут делать там, куда направляются, и куда в конце концов попадут. Терпеть все тяготы пути, не зная точно, что тебе предстоит, было нелегко, но у него все-таки был опыт, который дается только умением подчиняться дисциплине.