Читать книгу "Влюбленный призрак - Марина Ефимова"

Сгорая от стыда, я подняла голову и хотела выдать нечто вроде безопасного «Ты проснулся?», но прикусила язык. Гость выглядел совершенно спокойным.

– У тебя тут портмоне выпало из кармана, – пробормотала я. – Деньги рассыпались.

Марк поднял брови, давая понять, что даже ребенок соврал бы ловчее.

– Пальто с вешалки упало, – затарахтела сестра, потряхивая пальто. – У вас, кажется, петелька порвалась.

Мгновением позже раздался звук рвущейся петельки.

– Вот, – предприимчивая комбинаторша продемонстрировала выдранную с мясом цепочку.

Протаев даже не усмехнулся. В гробовом молчании он забрал одежду и выхватил из моих рук портмоне. Сконфуженные до слез, мы с сестрой следили, как гость обувался. Вдруг Марк нахмурился, явно к чему-то присматриваясь. К нашему единодушному удивлению, он встал со стула и без спроса толкнул дверь в спальню сестры. Мы с Аней переглянулись.

Учитывая, что гость застал нас за перетряхиванием его личных вещей, он имел право обыскать всю квартиру сверху донизу, проверить каждую полку и чулан.

– Что это? – тихо спросил Протаев, обнаружив Анину версию «Частей тела».

Копия работы Алексея, написанная для зачета, стояла на мольберте у окна, откуда по вечерам падал выгодный свет.

– Это Аня рисовала, – пояснила я. – Она учится в Строгановском училище.

– Я фанатка вашего брата, поэтому выбрала для зачета его работу! Он необыкновенный художник! – затрещала чечетка, словно только и ждала возможности заговорить о кумире.

– Был, – тихо поправил Марк, и у меня опустилось сердце.

– Что? – осеклась ярая поклонница.

Гость полоснул меня острым как бритва взглядом:

– Он был необыкновенным художником. Алекс погиб.

– Ой, – Аня смутилась, прижала ладошку ко рту. – Простите.

– Не извиняйся. Официального заявления еще не давали, откуда тебе знать? – Протаев заставил себя едва заметно улыбнуться: – Ты очень талантлива.

– Спасибо, – пробормотала сестра, вдруг опомнилась и протянула ему паспорт: – Вот. Он тоже выпал из пальто. В смысле, из внутреннего кармана пальто, закрытого на пуговичку…

– Конечно, – согласился Марк и обратился ко мне, пряча иронию: – Прекрасно выглядишь.

Учитывая, что я спала в растянутой футболке с застиранной фотографией известных американских рокеров, комплимент прозвучал двусмысленно, да вовсе комплиментом и не являлся. У меня вспыхнули уши…

Когда за гостем закрылась дверь, мы с сестрой обессиленно сползли по стене на пол.

– Господи, – пробормотала я, растирая ладонями горящее лицо, – так стыдно мне не было с выпускного бала в школе!

* * *

Звонок Софьи застал меня на затянувшемся совещании. Город капитулировал перед поздним вечером, уличные фонари боролись со сгущавшейся темнотой, а дороги с высоты последнего этажа выглядели пятнистыми лентами, отороченными светящейся каймой. Номер на экране телефона высветился незнакомый, но внутреннее чутье подсказывало, кто именно пытается достучаться до меня в конце рабочего дня.

– Мне надо ответить, – тоненьким голоском объявила я шефу, оборванному на полуслове нахальной мелодией рингтона. – Это очень важно!

Принимать личные звонки на совещании, тем паче выходить из душной переговорной комнаты в «Волшебном ключике» приравнивалось к одному из смертных грехов. Бородатый, дородный Иванович, которому шуба Деда Мороза шла, как иным костюм от Бриони, выкатил воспаленные глаза.

– У нас на носу Хеллоуин в детском саду на Рублевке! Мармеладные конфеты в форме черепа, вот что сейчас очень важно! – зарычал он. – Не вернешься через пять минут – лишу квартальной премии!

– Опять? – возмущенно пробурчала я и как можно быстрее выскочила в общее помещение, разделенное перегородками на клети-комнатушки. Почти все лампы были выключены, офис утопал в полумраке.

– Почему так долго не отвечала? – набросилась на меня Софья после короткого приветствия, голос ее звучал хрипло и надорванно, как после долгих рыданий. – Я думала, что ты совсем не возьмешь трубку!

– Я была занята.

– Я хочу знать.

– Что именно?

– Все! Я хочу знать все! Когда он появился, что он делал, как выглядел? – собеседница говорила со слезами в голосе. Вдруг мне показалось, что она пьяна. – Помнишь мой портрет? Я вдруг подумала, что Алекс ненавидел этот портрет, считал его безвкусным.

– Мы можем встретиться… – предложила я, догадываясь, что бедняга пребывала в шоке, но Софья оборвала меня на середине фразы:

– Я не могу выйти на публику. Не в таком виде, в каком сейчас нахожусь. Ты должна понять. Приезжай ко мне, – попросила она.

Внезапно в затылок повеяло ледяным дыханием. По спине побежали испуганные мурашки. Я оцепенела, когда в темном окне увидела, что прямо за плечом отражался промокший насквозь, печальный Алексей. Призрак медленно покачал головой, словно отговаривая меня от очередной встречи с бывшей невестой. Зажмурившись, как в детстве, я спряталась от страшного видения.

– Пожалуйста… – прошептала Софья в трубку, а следом раздался такой жалобный всхлип, от какого даже у черствого тирана дрогнуло бы сердце.

– Хорошо, – открыв глаза, я обнаружила, что Алексей уже исчез. – Скоро буду.

Мысленно распрощавшись с квартальной премией, решительным шагом я направилась в свой рабочий закуток и, забрав пальто с сумкой, тихонечко улизнула из офиса в самый разгар совещания.

Высотка, где жила Софья, довлела над темной массой сталинских домов и выглядела неприлично нарядной: так расфуфыренная девчонка красуется на фоне одетых в школьную форму одноклассниц.

Автобус преодолел ярко освещенный бойкий проспект и покатил по старым улицам между одинаковых домов с полутемными дворами, где прятались сомнительного вида продуктовые магазины. Выйдя на нужной остановке, я оказалась перед каким-то административным зданием и пустынной автостоянкой. Судя по всему, до жилого комплекса предстоял неприятный путь по безлюдным сонным переулкам.

И в этот момент под перчаткой на среднем пальце стало нагреваться кольцо. Ускорив шаг, я скукожилась всем телом. Ободок превращался в огненные тиски, прожигавшие палец до самых костей.

Мимо, разгоняя настороженную тишину гудением двигателя, проехала машина. Навстречу мне шли двое молодых людей. На узком тротуаре я проскочила между парнями и тут услышала уже знакомое потустороннее хихиканье. На затылке шевелились волосы.

Не смотреть!

Сердце ухало в груди как сумасшедшее. Меня бросило в жар.

– Девушка! – прозвучало сзади.

Я сорвалась с места. Перед глазами запрыгали незнакомые улицы, тротуары, отгороженные от узких дорог старыми железными оградками. В груди горело, останавливалось дыхание.